У Pussy Riot нет никакой другой задачи, кроме как быть самими собой: плохо одетыми плохо петь плохие песни, тщательно выбирая место, где это делать, и в этом плане, нам стоило бы думать не над тем «как же так?» или «как они могли!», не «почему?» или «зачем?», а – что дальше?

Дальше никакого сожаления по поводу инцидента в ХХС от Pussy Riot не последует, не говоря уже о просьбе прощения; не прекратятся их «перформансы», не дрогнет рука сочинителя их песен, их модельер не уйдет в отпуск, их сторонники не перестанут выдавать пародии на иконы. Их приятели и знакомые начнут множиться
заражая друг друга бессмыслицей, отстаивая право быть и жить бессмысленно, и делать что-либо лишенное смысла, но именно там, где эти сами по себе бессмысленные акты и персоналии, вдруг начинают обретать смысл.

Потому что выбранное место – суть Смысл, отчего и обозначает каждого, находящегося в нем, отчего и воспринимается в таком месте идиотизм так трагично и так болезненно. В определенной степени можно утверждать, что Pussy Riot нет, и никогда не было, что Лобное очертило их контуры, а амвон ХХС их проявил. Наказание же, сделает их реальными, наказание даст путевку в жизнь этой бессмыслице, этому хаосу, который примется распространяться по стране.

Pussy Riot – блеклое подобие Удальцова, что всегда против, и никогда не за, но у Удальцова есть идея, у него есть ценности, плохие или хорошие, уже не важно, потому что они есть.

У Pussy Riot нет никаких ценностей, их внутренняя парадигма – долой ценности, долой смысл, долой ваш смысл, долой наш смысл, долой всякий смысл! Кто-нибудь из нас разве может вообразить своего ребенка в здравом уме, стоящем на амвоне в ХСС в том виде и состоянии, в каком стояли Pussy Riot? Разве мы не предположили бы, что наши дети сошли с ума? Разве для нас это не означало бы наступление большой семейной беды, потому что наш ребенок искаженно воспринимает действительность, потому что он не понимает, что такое хорошо, а что такое плохо. Потому что с тем же успехом он может прилюдно мочиться – у него больше нет ценностей, у него больше нет (или никогда не было) внутреннего ценза, он перестает быть существом разумным.

Pussy Riot – явление отчаянное и беспощадное, еще не черная дыра, способная поглощать что-то, превращая его в ничто, но явная червоточина. Сказать, что Pussy Riot кто-то управляет, будет и правдой, и неправдой одновременно. Управлять ими можно приблизительно как если бы все время подбрасывать пироману спички. Но дело обстоит еще хуже.

Pussy Riot это отрицание власти, законов, канонов, Бога, добра и зла, чести и бесчестия, правды и лжи, рая и ада, церкви и мира – это попытка создать и распространить хаос, это расшатывание общественного основания, причем, не только религиозного. Это разрушение привычного порядка и мер, совершаемое участниками группы добровольно и все так же бессмысленно, без понимания того, зачем это делать, потому что им ничего не нужно понимать. К счастью, в силу их бесталанности, совершаемое еще и довольно мелко.

Всерьез судить их – невозможно. Но, на самом деле, чего стоит опасаться, так это распространения хаоса и бессмыслицы. Церковь продолжат покусывать, дергать, оплевывать и задевать, потому что Церковь – один из устойчивых общественных смыслов. Видимо, для Церкви наступает время активных действий, не ради своего имиджа, но ради тех, кто верит, из кого состоит Церковь. Им, как и нам, не нужно возмездие, нужно понимание того, что происходит, почему это происходит, и понимание того, что будет дальше.

Москва
12.03.2012

Пресс-офис Российского Христианского
Общественно-политического Союза