«Советую вам или быть сильными, или дружить с сильными», — напутствовал некогда Александр Македонский колеблющихся афинян. Прошли века, мир изменился. Но настолько ли, чтобы древняя мудрость в наши дни утратила значение?

Отнюдь. Мировые события последних десятилетий однозначно указывают на то, что, по-прежнему, один в поле не воин. Вновь ставшая набирать обороты после удачной попытки сделать мир однополярным, уничтожив СССР, англо-саксонская экспансия разрушила прямо на наших глазах такое количество некогда процветавших государств, что совершено очевидна пагубность всякой романтизации такого понятия, как суверенитет.

Вот, где бы, например, была сейчас на карте затеявшая, по науськиванию — как стало вскоре очевидным — врагов, неравный военный конфликт Армения, если бы не авторитет России?

Хорошо, что вовремя прозрели от своих феодальных иллюзий, — как минимум, выиграли время для того, чтобы вспомнить уроки, если не всемирной истории, то, хотя бы собственной. Ведь была уже попытка стереть с лица земли. Но…

В принципе, мысль о необходимости объединяться, в наше время, могут отрицать только представители совсем уж далеких от просвещения уголков земного шара. Вся проблема не в теории, а в практике.

С кем и почему это нужно делать, чтобы интеграция принесла положительные плоды народам конкретных государств, а не только тем пролоббированным политикам, которые в личных корыстных интересах могут пообещать любую манну небесную на пустом месте?

Все становиться предельно прозрачно, если от деклараций перейти к практике.

И что же показывают реалии? В следующем году будет 30-летие Маастрихтского договора, положившего начало созданию Евросоюза. Это более, чем достаточный срок, чтобы наглядно увидеть разницу между обещаниями политиков, ожиданиями народов и реальностью.

Новостные ленты пестрят сообщениями о глубоких разногласиях среди участников этого объединения по самым разным, но совсем не второстепенным вопросам: вакцины, миграционная политика, вопросы наличия нравственных ограничений, неравнозначность компенсаций за отказ от традиционных национальных секторов экономики, внутригосударственные правовые нормы, политические предпочтения, несовпадающие экономические интересы.

В данный момент, можно уверенно констатировать, что даже по такому, извечно сближавшему некоторые европейские страны вопросу, как бесконечные нападки и санкции в отношении России, уже нет единства.

Напрашивается мысль: а были ль верны идеи, лежавшие в основе этой интеграции? Если да, то откуда столько жестких споров и внутренних протестов граждан против пытающихся проводить общую политику своих правительств?

Возможно, проблема в том, что при создании такого огромного блока, как Евросоюз, вопросы получения инструментов политико-экономического давления на неугодные государства превалировали над здравым смыслом? Иначе рулящие политикой Евросоюза господа задали бы себе простой вопрос: а что будет в перспективе, если соединять страны не по принципу максимальной близости менталитетов населения, а по степени нуждаемости экономик в дотациях извне на любых условиях или готовности выполнять роль дестабилизирующего фактора на границах с Россией?

Ну, в Евросоюзе, видимо, рассчитывали, что, к примеру, если гражданам Польши, в большинстве своем, придающим значение традиционно трактуемым католическим ценностям, предложить свободно посещать Нидерланды, то они быстренько всем народом подсядут на марихуану и прочие блага тамошней «демократии» и забудут собственные традиции. Или что, говорящие на языке, не похожем ни на один из европейских языков, венгры вот так запросто позволят затоптать свою культуру толпам иждивенчески настроенных мигрантов из стран, разгромленных не без участия «братьев» по Евросоюзу?

Англия так вообще радикально среагировала на наличие противоречий в данной форме сотрудничества — вышла из него.

Перечисление значимых для перспективности союза несовпадений могут занять тома. Важен вывод. В науке существует такое понятие, как этнос. Оно абсолютно объективно, не зависимо от того, верят в него те или иные радетели за всеобщие блага или нет, модно его вспоминать или нет.

Да, этносы могут возникать и исчезать, но эти процессы не укладываются в рамки чьих-то сиюминутных политических «хотелок». Для долговечности этносов более важно то, как именно выглядит, на чем именно основана эта самая стабильность языка, культуры, психического склада и исторической памяти. И уж, если она есть, то будет, как шило из мешка, вылезать при любом поводе сделать выбор.

В задачи данной статьи не входит обсуждение чужих ценностей — пусть этим занимаются граждане соответствующих стран. Им там жить и отвечать перед потомками за оставленное наследство. Хотят, чтобы их дети в школах вместо нормальной учебы размышляли, чего где себе пришить, а где отрезать, − их право. Хотят трансгендерный спецназ — флаг в руки. Не нужны им родители — самим пожинать плоды.

Но вот о своих ценностях — думать нам. А результат этих коллективных дум налицо.

Сколько б ни кричали любого толка оппозиционеры о, якобы имеющих место, фальсификациях при тех или иных голосованиях и выборах, но сам факт смехотворности масштабов имеющихся протестов говорит сам за себя: прозападные либералы живут в своем иллюзорном мире, ценности которого большинству граждан страны чужды.

В этом плане показательна ситуация с развитием интеграционных процессов между Россией и Белоруссией и реакция граждан последней на все попытки применения «майданных» технологий.

Несмотря на три десятка лет упорных и хорошо оплачиваемых западными странами усилий, направленных на переписывание совместной истории, общие ценности общего этноса сводят результат от этих усилий к абсолютному минимуму.

Вполне определенно на это указывают и данные последнего масштабного опроса граждан Республики Беларусь, проведенного по заказу БелТА независимым Аналитическим центром ЕсооМ и фондом «Украинская политика».

Так, 72,4% респондентов заявили, что не поддерживают поствыборные протестные акции. А если соотнести это с тем фактом, что на другой вопрос — о приоритетности вектора для выстраивания первоочередного сотрудничества 71,2% ответили — с Россией, то становиться понятным, почему западные миллионы оказались выброшены на ветер.

Но ведь разница в ценностях — это обязательно и разная внешняя политика. И вот это уже имеет прямое отношение к тому, чем могут быть чреваты ошибки в выборе принципов консолидации на государственном уровне.

Вот вы, уважаемый читатель, можете себе представить, что в России появиться такая должность — Командующий ВВС РФ в Европе, Африке? А ведь в США существует такая должность! Им зачем-то нужен командующий ВВС США в Европе и — о полна же ты чудес, Америка, — Африке! О чем это может говорить, кроме изобретения нового вида рабства? Вместо перевозки живого товара, который еще на своей земле кормить придется, − пусть дают прибыль на своем, так сказать, подножном корме, если его найдут…

А как можно относиться к принуждению Европейских стран, входящих в блок НАТО, к наращиванию расходов на военные статьи бюджетов, несмотря на отсутствие у них ощущения пользы от подобного вложения денег? И это при том, что бюджет НАТО и так огромен. В 2020 году он превысил триллион долларов. И это при том, что военный бюджет главного европейского «агрессора» — России в 2020 году составил 3 трлн рублей, что, с учетом падения курса рубля по отношению к доллару до 77 рублей, в долларах составляет всего порядка 40 млрд долларов.

Но какое дело США до экономик «союзников» и обоснованности военных угроз, если надо кормить свой ВПК — это ли не красноречивейший факт? На фоне этого, уже не кажется случайностью, что в России обороной занимается человек, зарекомендовавший себя на посту Министра по ЧС — это вполне отвечает прямому значению слова «оборона».

А что на противоположном полюсе? Генерал, сделавший карьеру на превращении в руины Афганистана и Ирака, член правления мощнейшей американской военно-промышленной корпорации Raytheon, которая является одним из крупнейших поставщиков вооружения и военной техники для видов вооружённых сил США и стран, так называемых, союзников.

Да, торговля оружием, увы, реалии нашего мира, и этим занимаются все технологически развитые страны. Но и здесь разница вполне очевидна. Можно продавать по принципу наличия спроса, обусловленного наличием реальных угроз, например, со стороны террористических объединений, а можно этот спрос всячески искусственно создавать, раздувая противоречия между отдельными странами. Можно довольствоваться фактом существования стран, которым есть чего — так уж исторически сложилось — опасаться извне, а можно взращивать режимы, которые будут создавать соседям эти самые реальные угрозы. И тут тоже картина очевидна для любого непредвзятого человека.

В то время, как США хронически стоят на позициях вбивания клиньев между странами и их гражданами, Россия создает экономические объединения и диалоговые площадки с привлечением, в том числе, стран, имеющих между собой неразрешенные разногласия.

Свежий пример. Неурегулированный территориальный спор Индии и Китая. Россия создает и успешно поддерживает возможность мирных дискуссий и взаимовыгодного экономического сотрудничества этих двух стран напрямую в формате РИК, устами и своего президента, и министра иностранных дел, при каждой встрече призывает Индию и Китай развивать многостороннее сотрудничества в интересах глобальной и региональной безопасности и устойчивого развития на основе принципов международного права, добрососедства, равноправия и взаимного уважения.

А чем заняты США? Конечно же, завязыванием «дружбы» с одной из сторон против другой. Первый зарубежный визит новоиспеченного военного министра США в Индию. Повестка дня: создание антикитайского блока, куда кроме Индии дали согласие войти Япония и Австралия; обсуждение предстоящих учений в Бенгальском заливе, целью которых заявлена отработка совместных действий против «китайских угроз».

Вот и получается, что слова президента Путина о том, что мы разные — это не эмоции лидера, уставшего от вечных конфронтаций. Это, скорее, сигнал для народов соседних стран, решающих, каких лидеров они планируют приводить к власти в своих странах.

Многовекторность хороша в идеальном мире, но в сегодняшней реальности он, увы, но не существует. И его невозможно построить путем отказа от своих ценностей и сдачи своих государств тем, кто ни века назад, ни сейчас не способен держать слово и относиться к другим народам на равных. Мы, действительно разные.