Дзен
Телеграм
«Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына»
Россия, реж. Андрей Кончаловский, в ролях: Алексей Тряпицын, Ирина Ермолова, Тимур Бондаренко, Виктор Колобов, Виктор Березин, Татьяна Силич, Виктор Бабич, Анна Трач.
Почтальон Алексей Тряпицын доставляет в родную деревню не столько письма (их сейчас мало кто пишет), сколько газеты и пенсию: без малого 38 тысяч на четырёх человек. А ещё буханки хлеба: «Хлеб-то эсэмэской не пошлёшь». Одинокий мужик, он пробует оказывать знаки внимания бывшей однокласснице, да безуспешно. Не пьёт Алексей уже долгих два года.
Надо сказать, Андрею Кончаловскому удалась блистательная пиар-кампания. Понимая, что спрос на русскую деревню есть только у зарубежных кинофестивалей, но никак не у того «широкого зрителя», что готов заплатить энную сумму за билет в кинотеатр, режиссёр заблаговременно объявил, что лично «сольёт» свой фильм в интернет, чтобы его хоть там, но посмотрели. Свой личный бонус — венецианского «Серебряного льва» за режиссуру — мэтр уже получил, а дальше — будь что будет. При такой жертвенной подаче вопрос хотя бы о символическом возврате средств даже не стоял: можно было даже предположить, что наш классик снимал на собственные сбережения, раз так вольно распоряжается итоговым продуктом (да простится мне применение этого слова относительно к Произведению Искусства).
На ловко брошенную наживку клюнул Первый канал — сделав Кончаловскому предложение, от которого тот и не думал отказываться, и тем самым избавив его от любых хлопот, связанных с дальнейшей судьбой картины. Сговорились, выкупили, показали — дальше уже дело техники: «Белые ночи» оказались в сети почти сразу после завершения премьерного показа по дальневосточному времени.
Сказать, что подобное произошло впервые, никак нельзя. Фильмов, успешно минующих большие экраны, немало. Другое дело, что это за работы, какой крупности. Бывает ведь и такое кино, которое и по ТВ не станешь смотреть.
Однако Кончаловский — это Кончаловский. А приз за режиссуру в Венеции — пусть не главная, но престижнейшая фестивальная награда. Это прямое свидетельство того, что российское кино всё ещё котируется — особенно в западной профессиональной среде.
И вот такая картина принципиально обходит кинотеатры стороной (12-дневный показ в Архангельской области, понятно, не в счёт). Печально — даже признавая, что результат проката всё равно, скорее всего, был бы довольно удручающим. Хотя ведь даже «Фауст» Сокурова и «Трудно быть Богом» Германа собрали какие-то деньги — совсем не позорные, кстати сказать, учитывая сложность материала. Чем же «хуже» фильм Кончаловского, чья предыдущая лента, пусть и американская, достигла у нас планки в 13 миллионов?.. Тем, что он про «здесь и сейчас»? Правдой?..
Только вот много ли тут правды?.. «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» похожи на документальное кино, но им не являются. Для начала вспомним, что своего почтальона автор не нашёл, случайно проезжая мимо его деревни, а специально и долго искал, публикуя объявления в газетах и заручившись поддержкой непосредственно «Почты России», активно ему помогавшей в предварительном «кастинге» достойных кандидатов:
Если вы знаете сотрудника почты, который привык к тому, что его обязанности не ограничиваются доставкой прессы и писем, который стал для жителей заброшенных деревень единственной ниточкой, соединяющей их с внешним миром, — пожалуйста, помогите нам познакомиться с этим человеком!По большому счёту, о будущей картине всё было понятно уже из этого «синопсиса». Оставалось только найти подходящего мужика, который согласился бы на присутствие в своей жизни кинематографистов, заснять его в естественной среде обитания и смонтировать получившийся материал, придерживаясь некоего подобия сюжета. Вот вроде бы и всё — казалось бы, чего сложного?
Любопытно, конечно, каким образом режиссёр внедрял свою красивую идею и придуманный у себя дома сюжет в реальную жизнь; «фильм о фильме» тут может получиться интереснее самих «Белых ночей». А «внедрение» очевидно — не только в ракурсах, но и в отдельных эпизодах. Да, почтальон — настоящий, но его одноклассница Верка, ставшая суровым инспектором Рыбнадзора, — явно липовая. Режиссёр сам признаётся в этом, дав Тряпицыну «подглядеть» интимную сцену. Но стало бы понятно и так — особенно после сцены, где героиня составляет акт на мужиков, ловивших рыбу неводом. Сосед ей на это замечает: а что ж ты генерала отпустила, который давеча тем же образом тут промышлял?.. Генерал в фильме действительно был; но сам по себе — это одно дело, а в связке с браконьерством — какой бы чин дал на такую съёмку согласие?..
Понятно, что и серый кот, являющийся герою по ночам, — тоже художественный образ, вымысел. Как и постоянно повторяющийся взгляд на тапки с точки зрения сидящего человека — привет новому дню, несомненная постановка. Даже «Модный приговор» каждое утро — и то вызывает сомнения: не поздновато ли герой завтракает для деревенского?.. Так что документальным фильмом этот назвать ни в коем разе нельзя.
Документального здесь столько, что именно это можно назвать «вставками». Встреченный по пути подвыпивший мужик. Подслушанные воспоминания о Вьетнаме. Преувеличенная, но вроде искренняя радость, что в четверг по «Культуре» «Мужчина и женщина». Запечатлённые для вечности руины бывшей школы. Похороны старушки как прощание с «эпохой социалистического романтизма», представители которой отличались «трудолюбием и честностью».
Учитывая, что в беседе с журналистами Кончаловский неверно ставит ударение в названии Кенозеро (ошибочное «ё» в Кенозерье затесалось даже в титры картины!), сам он там явно не задержался. Для правдивой имитации быта вымирающей российской деревни вовсе не обязательно в ней жить. Жизнь не просто подтвердит самую мрачную выдумку, а ещё её и переплюнет.
Тут впору рассказать, как на одной из творческих встреч обласканного любовью режиссёра спросили, голодал ли он когда-нибудь. Не поняв — что было очевидно — сути, интонации вопроса, тот с большим увлечением принялся рассказывать об удивительной пользе лечебного голодания: то есть, когда ты не ешь не потому, что не на что купить, а потому что сыт и заботишься о собственном здоровье. Почувствуйте разницу. Применительно к «Белым ночам почтальона Алексея Тряпицына» она очень даже применима.
Хуже ли от этого фильм или лучше?.. Беда в том, что почти не с чем сравнивать. Не с телемувиками же! А серьёзные авторы про деревню снимают у нас не часто. Может потому, что стеснены обязательствами финансового плана, понимая, что следует всё-таки вернуть от проката хоть что-то?.. Но даже будь у них полная свобода — пошли бы они туда?.. Заинтересовались бы этими людьми?..
Так что пусть Кончаловский и мастерит реальность из подручного материала, но делает это ловко, умеючи, и благодарить его следует уже за сам факт обращения к данной теме — к которой он, как мы знаем, обращается далеко не впервые. Вымысел всё-таки — не самый большой грех. Главное ведь — что без вранья обошлось. И без особых «ужасов». Не станем же мы стесняться флага России, развевающегося на так удачно проплывающем через кадр катере?..
Забавно, кстати, что и в «Белых ночах», прогремевших в Венеции, и в «Левиафане», выстрелившем в Каннах, звучит (между делом) одна и та же песня. «О Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына, — поёт в фестивальных залах Натали, сама, быть может, об этом не ведая. — И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!» Не может это быть простым совпадением — при всей популярности шлягера. Так видят свою страну художники; и разве они не правы?..