Несовершенство нашего мира, испорченность человеческой природы вновь и вновь заставляют передовые умы искать способы улучшения Homo sapiens — как вида и как совокупности индивидуальностей. Даже выработали учение о селекции человека и улучшении его наследственных качеств — евгенику. А в пример успешного эксперимента такого рода приводят, как правило, Сингапур. Впрочем, так ли он успешен?

Это красивое и ужасное слово

Вообще, термин «евгеника» (от греческого eugenes — благородный, породистый) впервые ввел в обиход в XIX веке британский психолог Френсис Гальтон применительно к своим теориям в области селекции растений, животных и… людей. Кстати, он приходился кузеном небезызвестному сэру Чарльзу Дарвину, и их родство, несомненно, способствовало взаимному «научному обогащению». Гальтон заимствовал у своего родственника идею искусственного отбора и в итоге решил применить ее к человеку. Он считал интеллект и талант наследуемыми признаками, которые можно и нужно культивировать в человеческой популяции.

Люди должны относиться к продолжению своего рода столь же ответственно, как к улучшению породы домашних животных или селекции полезных растений. Для этого хорошо бы распространить на человеческое общество дарвиновские методы селекции. То есть заставлять людей спариваться с наиболее «породистыми» партнерами.

В принципе, надо затем еще и отбраковывать часть потомства, но это уже совсем проблематично, хотя бы потому, что абсолютно безнравственно. Впрочем, проблемы нравственности можно «уладить» на религиозном уровне. И поэтому Гальтон предложил очень простое решение: сделать евгенику новой религией, адепты которой будут верить в Человечество и улучшать его путем ответственного, продуманного выполнения репродуктивной функции.

Фрэнсис Гальтон© Общественное достояние

В эпоху позитивизма и веры в человеческие возможности эти идеи не могли не овладеть массами: в начале XX века во многих странах мира стали создаваться евгенические общества, издаваться евгенические журналы. Не стала исключением и Советская Россия: там в 1920 году основатель отечественной генетики Николай Кольцов организовал при Институте экспериментальной биологии евгенический отдел и создал Русское евгеническое общество.

В его деятельности принимали участие такие известные ученые, как Алексей Абрикосов, Владимир Бехтерев и Григорий Россолимо, наркомы Семашко и Луначарский и даже Максим Горький. Впрочем, настоящее торжество евгеники было связано не с западными демократиями и не с Советским Союзом, а с Третьим рейхом…

Благие намерения, приведшие в ад

Надо заметить, что сам Гальтон допускал возможность улучшения человечества двумя хорошо известными способами — кнутом и пряником. В этом смысле он разделял евгенику на позитивную (культивация «породистых» людей, наделенных общественно полезными признаками) и негативную (уменьшение воспроизводства слаборазвитых или неполноценных человеческих особей). Однако сам он всячески пропагандировал только первое направление своей теории, а второе осуждал.

Но, увы, сколь бы ни благодушествовали теоретики, а практики зачастую выбирают весьма грязные способы осуществления их теорий. И вот, в фашистской Германии идеи Гальтона восприняли по-своему и принялись основательно «очищать расу», что вылилось в убийство 200 тысяч инвалидов, умственно неполноценных и душевнобольных.

Хотя, конечно, напрямую обвинять Гальтона в «идеологическом обеспечении» фашизма нельзя: между ним и этими «жесткими практиками» была прослойка столь же жестких мыслителей, вроде профессора психиатрии Альфреда Хоха и профессора юриспруденции Карла Биндинга из Фрайбургского университета, издавших в 1920 году книгу под названием «Разрешение на уничтожение жизни, недостойной жизни». В ней они утверждали, что «идиоты не имеют права на существование, их убийство — это праведный и полезный акт», поскольку такие люди — просто балласт, приносящий неприятности окружающим и экономические издержки. Позже Гитлер признался, что тезисы немецких евгеников помогли ему «завершить осмысление теорий», высказанных им в «Mein Kampf».

Карл Бандинг и Альфред Хох

Неоевгеника

Неудивительно, что после победы над гитлеровской Германией от евгеники все открестились и забыли ее как страшный сон. Но — увы — не навсегда. В конце XX века появились потрясающие возможности не только уничтожать, но и улучшать человека чисто технически — например, путем «редактирования» его генома, клонирования, трансплантации более качественных органов или, например, оценки признаков еще не рожденного ребенка.

Таким образом, наука создала благодатную почву для возникновения неоевгеники, которая будет работать уже не методами «селекции», а изменением готового человека. А возможно, даже пойдет еще дальше: работы могут производиться не над живыми индивидуумами, а над неким «биологическим материалом», из которого затем можно «слепить» более совершенные человеческие особи.

Конечно, с нравственной стороной у этих методов большие проблемы, но сегодня это уже едва ли кого-то остановит — даже религию новую изобретать не надо…

Пошли другим путем?

Ну а теперь к Сингапуру. Этой маленькой, молодой державе очень повезло (или не повезло?) с руководителем. Ее первый премьер-министр Ли Куан Ю, правивший страной полвека (30 лет в качестве премьер-министра и еще 20 — как «отец народа»), сумел «слепить» из проживавших на территории Сингапура малайцев и китайцев, по сути, новую нацию.

При этом он использовал политические, экономические, воспитательные, репрессивные и евгенические методы — причем как позитивные, так и негативные. Хотя, конечно, до «высот» Третьего рейха в этом он не поднимался. Помимо жесточайшей борьбы с коррупцией (не пощадившей даже родственников премьер-министра) и воспитательных мер вроде штрафов за плевки на улице и не смытый унитаз в общественной уборной, запрета курения и ношения мини-юбок, Ли Куан Ю занялся повышением IQ нации путем стимулирования создания семей и деторождения среди высокообразованных граждан.

Для этого были учреждены государственные брачные агентства, располагавшие банком данных об одиноких представителях интеллектуальной элиты и занимавшиеся их сводничеством: таких людей отправляли в «брачные круизы», даже предоставляли помещение для того, чтобы уединиться. Если случалось, что от этого рождались дети, им было гарантировано поступление в престижную школу, а родителям — солидная матпомощь.

Ли Куан Ю

С другой стороны, женщина без высшего образования, родившая второго ребенка, подвергалась штрафу. Впрочем, за добровольную стерилизацию ей (а также физически или умственно неполноценным гражданам) полагалось материальное поощрение. А это уже чистой воды негативная евгеника.

Сейчас наиболее жесткие методы воспитания граждан в Сингапуре остались в прошлом. Однако контроль (и самоконтроль) сохраняется: никто не плюет и не курит на улицах, все только и делают, что учатся и работают. И пользуются услугами государственных брачных агентств. Ли Куан Ю уже несколько лет как отошел в мир иной, однако дело его живет. «Меня критикуют за вмешательство в частную жизнь граждан. Это справедливо, но без этого мы бы не достигли того, что нам удалось, — говорил он по этому поводу. — Я ни о чем не сожалею — мы бы не смогли обеспечить экономический прогресс, если бы не занимались очень личными вопросами: кто ваши соседи, как вы живете, шумите вы или нет, плюетесь или нет, на каких языках общаетесь. Это мы решаем, что правильно, а до мнения граждан нам нет никакого дела».

Все же здесь больше авторитарного воспитания, нежели евгеники.

Что на выходе?

Сейчас, спустя полвека после начала сингапурских преобразований, можно подвести некоторые итоги этого социально-экономического эксперимента. В 1965 году, когда Сингапур отделился от Малайзии, это была нищая и очень проблемная (даже по тогдашним азиатским меркам) территория. Полезных ископаемых — нет, пресной воды — нет (ее приходилось импортировать), промышленности — никакой. Сейчас Сингапур уверенно удерживает одно из первых мест в мире по уровню ВВП на душу населения, занимая следующую строчку после США.

Основными отраслями сингапурской экономики являются электроника, информационные технологии, фармацевтика и финансовые услуги. Здесь базируются более 3 тысяч транснациональных корпораций: их привлекают полное отсутствие коррупции и благоприятный деловой климат в этой стране. Ну и, конечно, ее выгодное территориальное расположение — на изгибе морского пути из Китая в Европу.

Государство-компьютер

Какую роль в достижении этого процветания сыграла евгеника? По всей видимости, небольшую, если не сказать никакую. Просто Ли Куан Ю сумел настроить свою нацию на учебу и добросовестный труд. И отнюдь не евгеническими методами (за столь короткий срок они просто не успели бы дать результаты), а обычным воспитанием — кнутом штрафов и пряником субсидий. Но главное — ему удалось «привить» сингапурцам стремление к материальному успеху. Так что теперь эта нация представляет собой уникальное сочетание азиатских и американских черт: потрясающей работоспособности и усидчивости, деловой хватки, хитрости, стремления к успеху и послушания.

Этот «коктейль», а также в целом повышение образованности и IQ нации было получено не за счет целенаправленного спаривания высокообразованных членов общества, а работой над самыми широкими массами. Более того, высокообразованные индивидуумы стали откровенно портить общую демографическую картину в стране. С начала преобразований рождаемость в стране неуклонно снижалась и в настоящее время достигла самого низкого уровня в мире — 1 ребенок на женщину.

Ситуацию удается стабилизировать только благодаря контролируемой иммиграции. Впрочем, как показывает практика, демографический спад переживают все нации, переходящие к постиндустриальному обществу. И действительно: сингапурцам, для которых главной целью жизни стал высокий заработок и хорошая должность в хорошей компании, уже просто не до детей! Так что «рыночный» закон естественного отбора, который стал базовым для воспитания граждан Сингапура, вошел в противоречие с законами выживания человеческой популяции.

Есть и еще одна неприглядная сторона у сингапурского экономического чуда — это необеспеченная старость. В этом «офисном государстве» старение означает почти неизбежный дауншифтинг — ведь в офисах трудятся молодые, а всю черновую и механическую работу выполняют роботы или трудовые мигранты.

Старик в Сингапуре играет на скрипке на улице© flickr.com

Поскольку государство не платит пенсии, оно обязывает всех работающих граждан отчислять деньги на старость. Но в итоге этих средств большинству пенсионеров катастрофически не хватает — все съедает плата за жилье и дорогие медицинские услуги. К тому же население стареет, и молодому поколению все труднее содержать стариков. Как следствие — в Сингапуре становится все больше малоимущих пожилых людей, подрабатывающих где только можно и кем придется. Так что сингапурское экономическое чудо — исключительно для молодых и здоровых.

В общем, можно говорить как об успехе, так и о провале сингапурского эксперимента. Да, беднейшая страна за полвека превратилась в одну из самых богатых в мире. Да, нищее забитое общество стало высокообразованным и ориентированным на успех. Но достаточно ли этого для человеческого счастья? Особенно если цена такого успеха — несвобода в решении вопросов «что такое хорошо и что такое плохо» и забвение вопросов духовного уровня?

Могут ли полностью реализоваться люди, ставшие, по сути, маленькими «чипами» в своем государстве-компьютере (как любил называть его сам Ли Куан Ю)? А уж если проводить селекцию среди людей, то почему именно по коэффициенту IQ и наличию высшего образования? Возможно, лучше было бы ориентироваться на какие-то нравственные качества. Но, увы, они-то как раз компьютеру совсем не интересны.