Пандемия коронавируса стала главным событием уходящего года, отправившим в небытие наш старый привычный уютный мир и в кратчайшее время перенесшим человечество в новую реальность. Нравится нам это или нет, поняли мы это или еще не до конца, но жизнь миллиардов человек уже не будет прежней. Наивно полагать, что по окончании эпидемии (а она непременно закончится) мы заживем, как прежде.

Год, «обрушивший» цивилизацию

Почему все так случилось, спросите вы? А потому, что завершающийся корона-год подобно лакмусовой бумажке проявил человеческое общество, вне зависимости от стран и сословий. Сами того не ожидая, мы узнали, кто есть кто в нашей жизни, начиная от своих близких и соседей и заканчивая государственными лидерами и главами транснациональных корпораций. Все, что на протяжении десятилетий имело место, формировалось и «варилось», оставаясь за кадром, в одночасье выплеснулось в человеческое сознание, кого-то напугав, кого-то заставив прозреть, от кого-то потребовав занять ту или иную позицию.

Как неоспоримый итог — к концу 2020-го человечество пришло напуганным, атомизированным и полностью дезориентированным.

Но чего же конкретно так испугался мир, за плечами которого кровавые мировые войны, геноциды, создание смертельных вооружений, способных несколько раз уничтожить цивилизацию? Чем была и остается накрывшая мир пандемия? Бичом божьим, чумой XXI века, всадником апокалипсиса или глобальной проверкой современного общества на вшивость? А может, миллиарды людей просто повелись на провокацию и испугались «новой подачи» того, с чем и ранее не раз встречались, но относились к этому совсем по-другому? Надо ли бояться этого до такой степени, чтобы круто и безвозвратно менять свою жизнь и жизнь своих детей, а главное — свое и их будущее? Так ли действительно страшен COVID-19 для популяции, прошедшей через чуму, холеру, оспу и мировые войны? Стоит ли ради этого сломя голову бежать в неизвестность, принося при этом в жертву себя и своих детей?

Что это было, доктор?

Пытаясь найти ответы на эти и другие важнейшие вопросы, мы обратились к тому, кто обладает высочайшими компетенциями в области вирусологии и эпидемиологии — к научному руководителю НИИ вакцин и сывороток имени И. И. Мечникова, заведующему кафедрой микробиологии, вирусологии Сеченовского университета академику РАН Виталию Звереву.

«Ридус»: Виталий Васильевич, на днях Билл Гейтс заявил, что следующие шесть месяцев могут стать самыми худшими за всю пандемию COVID. По его мнению, число смертей может резко возрасти, если люди не продолжат соблюдать карантинные меры. И вообще, обычная жизнь не восстановится до начала 2022 года. Насколько все действительно так?

 — На мой взгляд, это очень пессимистический прогноз, с которым я не согласен. На самом деле ничего страшного не происходит. Я вам могу привести один пример: когда в 1968 году появилась новая форма гриппа — так называемый гонконгский грипп — H3N2, 2 января 1969 года в Москве был поставлен диагноз «грипп» сразу 102 тысячам человек. Представляете, 102 тысячи за один день? Это не 5000, не 7000, которые сегодня ежедневно заражаются коронавирусом. При этом учтите, что гриппом болеют всегда тяжело, гриппом легко никто не болеет, а вот коронавирусом 60—70% заразившихся болеют либо легко, либо вообще никак не болеют. Поэтому просто не надо нагнетать панику, я думаю, что ничего страшного за эту весну и лето не произойдет.

«Ридус»: Но ведь, судя по статистике, люди заражаются, болеют и умирают…

 — Смертность все время уменьшается. Уже совершенно очевидно, что это не та страшная болезнь, о которой мы говорили в феврале. Ее научились лечить, научились сортировать больных. Сейчас многие из тех, кто попадает в инфекционные больницы, попадает туда непонятно даже с чем. Это может быть и грипп, и COVID, и различные респираторные инфекции.

«Ридус»: Лично вы прогнозируете окончание пандемии? Когда и как оно произойдет?

 — Дело в том, что я не разделяю всех этих страхов про страшную пандемию. Да, мы столкнулись с новой респираторной инфекцией. Мы сейчас научились ее лечить. Через год появятся хорошие препараты — настоящие противовирусные, которые будут действовать на сам вирус, поэтому смертность сильно упадет.

У нас есть категории людей, которые тяжело переносят эту инфекцию, на них надо обратить внимание. Но тут надо заняться в первую очередь их хроническими заболеваниями: это диабет, заболевания сердца и сосудов; надо обратить внимание на людей, которые находятся на искусственной почке, и так далее.

Дело в том, что жесткие карантинные меры нельзя применять постоянно — можно добиться совсем другого. Зачастую у нас на одной чаще весов те, кто может умереть от коронавируса, а их все меньше и меньше, а на другой — те, кто не получает квалифицированную медицинскую помощь, кто сидит дома и теряет свое здоровье от сидячего образа жизни.

Поэтому я не стал бы никого пугать, что этой весной будет что-то страшное, как говорит Гейтс и вторят ему остальные, ничего такого не будет. Тем более, судя по статистике, уже процентов 30-40 населения эту инфекцию так или иначе перенесли (большинство, кстати, бессимптомно). Это следует из данных по анализу антител. И это не единственный показатель иммунного ответа. На сегодняшний день уже многие перенесли это заболевание, кто-то — даже не заметив. Самое главное в этой ситуации, что почти не болеют дети, мало болеют молодые люди.

© Петр Ковалев/ТАСС

«Ридус»: Но говорят, что дети как раз и являются главными переносчиками инфекции. По этой причине закрывают школы и другие учебные заведения…

 — Это неправда. Дети являются переносчиками гриппа. Это совершенно точно, это установлено, и это есть медицинский факт. А вот то, что они являются основными переносчиками новой коронавирусной инфекции, нигде никем не доказано. Раз они переносят заболевание легко, значит, и количество вируса, которое от них попадает в организм других людей, ограниченно. Тяжесть заболевания сильно зависит от дозы вируса, которую человек получает. Неслучайно тяжело болеют врачи: они работают непосредственно с тяжелыми пациентами, вынуждены близко с ними общаться, и, естественно, они получают от них большие дозы вируса.

На мой взгляд, совершенно неправильная тактика, когда детей отправляют на дистанционное обучение, потому что это не обучение, это профанация обучения. И это на самом деле имеет очень серьезные последствия. Не зря немцы определили главные финансовые потери от пандемии именно в том, что им не удалось нормально обучить школьников и студентов в течение года. Вот видите, как далеко они смотрят? Здесь на самом деле то же самое. У немцев есть такая поговорка: чего не узнает Гансик, не будет знать Ганс.

«Ридус»: На протяжении всей пандемии мы слышим, что очень часто заболевание коронавирусом проходит бессимптомно, что бессимптомники — это главные носители и что их надо выявлять и изолировать, ибо это самая страшная беда…

 — Это неправда. Это совсем не так. Если болезнь у них протекает бессимптомно, значит, вирус у них сразу блокируется иммунной системой, значит, они не выделяют вирус в большом количестве. Нигде не доказано, что они являются основными переносчиками.

«Ридус»: То есть бессимптомный больной не может заразить другого человека? Или все-таки может?

 — Конечно, может. И не одного человека. Но, скорее всего, те люди, которых он этой инфекцией заразит, тоже справятся легче, потому что доза вируса будет небольшая.

«Ридус»: А можно одновременно болеть и гриппом, и COVID?

 — Я думаю, что можно, но этого почему-то никто не признает, потому что у нас сейчас везде только COVID. Когда пациент попадает в больницу, ему ставят COVID — и все, и дальше непонятно. У меня такое впечатление, что люди в клиниках умирают прежде всего от внутрибольничной инфекции, которую там же и подхватывают. То есть к человеку, поступившему с диагнозом COVID, присоединяется еще и бактериальная инфекция, и тогда начинается та тяжелая пневмония, от которой в основном и умирают люди. А грипп там или не грипп, никто же не определяет. Может, это аденовирус, респираторно-синцитиальный вирус — у нас куча респираторных инфекций есть, которые просто никто не определяет.

«Ридус»: То есть сейчас всем ставят COVID — и все?

 — Ну да, всем ставят COVID — и все. К сожалению, тесты на другие респираторные инфекции ставят только в некоторых клиниках.

«Ридус»: А как вообще происходит заражение?

 — Только респираторно: при чихании, при разговоре. Если человек выдыхает зараженный воздух, если он чихает, сморкается, разговаривает. Мелкие капельки слюны с вирусом все равно отлетают на эти самые полтора метра (та самая санитарная дистанция). Они попадают к другому человеку в дыхательные пути, так он и заражается.

© Михаил Джапаридзе/ТАСС

«Ридус»: Если, допустим, рядом со мной человек чихнул, какова вероятность, что я заражусь и заболею?

 — Смотря отчего он чихнул: если у него грипп или какая-то другая инфекция, вполне можете заразиться. Почему сегодня всех просят носить маски? Если здоровый человек в маске, а больной человек без маски, вероятность заражения 70-80%, если наоборот — зараженный в маске, а здоровый человек без маски, то вероятность — процентов 30, и она падает до 3-5% тогда, когда оба в маске. Но, опять же, в маске, которую правильно носят, в маске свежей, нормальной. У нас же многие носят маски в карманах.

«Ридус»: Что сегодня из лекарств наиболее эффективно против COVID-19?

 — Из лекарств нет ни одного, которое бы действовало на сам вирус. Есть препараты, которые активируют систему интерферонов, есть сами интерфероны. Они полезны, но только в самом начале заболевания или как профилактика. Есть моноклональные антитела, но они малодоступны и дорого стоят. Ну, и сыворотка крови переболевших коронавирусной инфекцией, которая содержит вируснейтрализующие антитела к коронавирусу — она тоже работает.

«Ридус»: Насколько эффективны карантины и локдауны?

 — Как показывает статистика, это не очень эффективно. Необязательно устраивать локдаун, важно остановить основные пути передачи вируса. Доказано, что основные места передачи инфекции от человека человеку — это массовые мероприятия в закрытых помещениях. На воздухе — пожалуйста. Надо сейчас максимально открыть катки, максимально открыть места для прогулок. Очень важен свежий воздух. А от массовых мероприятий в закрытых помещениях пока можно отказаться.

«Ридус»: Как бы вы могли охарактеризовать сам COVID-19? Чем он отличается от других инфекций, в чем новизна его и в чем его опасность по сравнению с гриппом или туберкулезом?

 — Главное его отличие в том, что человечество никогда с ним раньше не сталкивалось, и поэтому очень мало людей имеют к нему иммунитет. Это так же, как приходит новый вариант вируса гриппа. Вот был H3N2: он каждый год немножко меняется, но все равно кто-то переболел, кто-то привит, из популяции людей почти половина устойчива к этому вирусу, и он, естественно, уходит на спад. Он попадает в популяцию людей, где не может размножаться дальше, у него все время тупиковые пути. А от коронавируса практически никто не был защищен, и, естественно, каждый, кто им заражается, так или иначе эту инфекцию переносит.

Но на самом деле это не самое страшное заболевание. Это не холера, не чума, где каждый заболеет и каждый второй умрет. Ситуация другая: умирает очень мало людей, в основном те, у кого были какие-то хронические заболевания, нарушения здоровья, нарушения иммунной системы, нарушения обмена. Для них это тяжело. Но сейчас их лечат все лучше и лучше, схемы лечения отрабатываются во всем мире.

«Ридус»: Но судя по тому, как COVID-19 освещается в СМИ, особенно западных, создается ощущение, что это именно какая-то чума, от которой нет спасенья. Такое впечатление, что людям специально постоянно указывают на безвыходность их ситуации…

 — Это совсем не чума. Это говорят люди, которые не знают, что такое чума. Я, будучи студентом второго курса в 1970 году, попал на эпидемию холеры в Волгограде, я там учился в медицинском институте. Вот это совсем другое, понимаете?! Там смертность совсем другая и распространение. Но ничего, справились. На мой взгляд, вокруг COVID-19 слишком много информационного шума.

«Ридус»: А почему это раздуто?

 — На мой взгляд, это связано с коммерцией: с этими лекарствами, которые не лечат, а стоят 12 тысяч; с этими перчатками, которые ни от чего не защищают, но которые нас заставляют покупать и надевать. Эти спиртовые жидкости для обработки рук, обработка улиц — это деньги, которые выбрасываются на ветер, выливаются на улицы. Это коммерческие проекты, и никакого отношения к борьбе с коронавирусом они не имеют.

«Ридус»: Что нужно делать для того, чтобы снизить риск заражения COVID?

 — При любых респираторных инфекциях есть базовое правило: чем меньше люди контактируют друг с другом, тем меньше вероятность заражения. Нужно избегать любой скученности, нужно соблюдать санитарную дистанцию и больше находиться на открытом воздухе.

Я уже много раз говорил, что нужно уменьшить загрузку общественного транспорта, где на небольших пространствах скапливается много людей. Надо на время пандемии сделать бесплатные парковки в Москве. Ну, почему нет? Многие люди просто опасаются или не имеют возможности пользоваться собственным транспортом сейчас. Да, будут пробки, но в пробках никто никого не заражает. Но зато люди разгрузят общественный транспорт, что значительно снизит количество заражений.

Рестораны, кафе: не нужно ограничивать время работы заведений — наоборот, его можно продлить, организовав при этом запись в эти заведения онлайн. Тогда не будет ни очередей перед ресторанами, ни столпотворения внутри. Люди не будут туда набиваться, понимая, что через час он закроется.

© Петр Ковалев/ТАСС

«Ридус»: Хочу задать вам как специалисту вопрос, вокруг которого сегодня особенно ломаются копья: существуют ли вероятность повторного заражения COVID-19 и есть ли официально доказанные случаи?

 — Достоверных доказательств повторного заражения нет, и, судя по тому, что мы знаем о коронавирусах, все-таки иммунитет к ним есть, по крайней мере год-два. Что касается того, что у нас называют повторными случаями, то там, скорее всего, проблема с диагностикой. К сожалению, метод, которым сегодня диагностируют коронавирус — ПЦР, имеет склонность к гипердиагностике.

В прошлом году в феврале официальные данные по США: к февралю 30 тысяч человек умерли от гриппа. Представляете, сколько переболело? И вдруг объявляется пандемия коронавируса — и больше ни одного случая гриппа. А куда он делся? Куда делся грипп? Может такое быть? Нет! Вот вам и ответ.

Сейчас десятки, а может и сотни миллионов человек на планете так или иначе перенесли COVID. Если бы были случаи повторного заражения, то сообщалось бы не об одном-двух случаях, а о десятках тысяч, по крайней мере, эпизодов повторного заражения. Но ничего подобного не происходит.

Да, в некоторых случаях вирусная инфекция может переходить в хроническую форму, это особенности иммунной системы, этих людей надо изучать. Есть пациенты, у которых этот вирус выделяется в течение 90 дней, но их тоже единицы. Так что пока факта повторного заражения нет. Я надеюсь, что и у тех, кто сейчас переболел, иммунитет будет держаться по крайней мере год-два.

«Ридус»: Некоторое время назад Илон Маск написал в «Твиттере», что сделал подряд четыре теста, и у него два оказались положительными, а еще два — отрицательными, как такое может быть?

 — Поймите, метод ПЦР на мазках из носоглотки не просто стандартизовать. Когда вы берете кровь, это стандартная процедура: вы берете определенное количество крови, выделяете из нее определенные клетки, плазму, смотрите наличие вирусной нуклеиновой кислоты — здесь все стандартизовано. Когда вы берете мазок из носоглотки, все зависит от того, кто его брал и как. У меня брали четыре раза мазок из носоглотки, и всегда по-разному. Совершенно разные ощущения после того, как у вас взяли этот мазок. Это первое.

Второе: все зависит от состояния верхних дыхательных путей. У кого-то аденоиды, у кого-то они вырезаны, поэтому надо пройтись немножко поглубже. У кого-то выделения из носа, у кого-то там слишком сухо, потому что он себе с утра закапал какое-нибудь лекарство от насморка. Поэтому само взятие мазка очень важно.

Когда лаборатории работают с COVID, как бы вы ни хотели, там все равно будут случаи заноса этого вируса просто из воздуха, нет от этого стопроцентной гарантии. То есть эти тесты, к сожалению, не дают 100-процентной точности.

«Ридус»: Я слышал, что они дают 30—40% ложных результатов. Это действительно так?

 — Это совсем плохие тесты. Сейчас тесты гораздо более точные. Хотя, конечно, они все равно не дают 100-процентной точности.

«Ридус»: Получается, что метод ПЦР неточный?

 — Это хороший метод. Но почему этот метод не используется для диагностики ВИЧ-инфекции? Вы можете им пользоваться, но на основании этого метода вы диагноз «ВИЧ-инфекция» поставить не имеете права. Только ИФА и только иммуноблот. Потому что этот метод гиперчувствительный.

© Антон Новодережкин/ТАСС

Я сотрудничал с ВОЗ, был экспертом, мы собирали панель сывороток и отправляли в те лаборатории, которые занимаются ПЦР. Ни одна лаборатория не дала стопроцентного результата.

«Ридус»: Имеет ли тогда смысл проводить всеобщее тестирование, как это делается сегодня во многих европейских странах?

 — На мой взгляд, не имеет смысла делать такое широкое тестирование. Чем больше мы будем делать тестов, тем больше будем выявлять, это правильно, но всех ли надо выявлять?

Кого мы будем тестировать? Здесь надо определиться.

В Голландии, например, если у человека положительный тест на COVID, его семью, в которой он живет, даже не обследуют, им всем сразу ставят COVID, потому что вероятность того, что кто-то не заразился, ничтожна. Конечно, важно постоянно тестировать врачей, работников правоохранительных органов, общественного транспорта и, конечно, пациентов с подозрением на респираторную инфекцию. Сейчас очень важно проводить дифференциальную лабораторную диагностику с другими респираторными инфекциями и определить иммунную прослойку, то есть тех, кто так или иначе перенес эту инфекцию.

«Ридус»: В Европе в ряде стран тестируют всех подряд…

 — Поэтому вся эта статистика ни о чем, она с практической точки зрения неинтересна. Самое главное — это число тяжелобольных, которые нуждаются в интенсивной терапии, ну, и число умерших. И, конечно, имеющих иммунитет.

«Ридус»: Та же Словакия: они провели поголовное тестирование, вообще всех…

 — Ну, сделали, и что? У кого-то определили, у кого-то не определили, если на следующий день они опять это сделают, у них получатся другие результаты. Или через неделю они сделают, ну и что? И будет еще какая-то другая картина. И что, всех тестировать каждый день?

Человек полетел куда-то, прилетел — его протестировали, ничего нет. Протестируют его через два дня — и у него будет.

«Ридус»: Почему?

 — Потому что вирус сразу могли не определить. Он мог в самолете заразиться, в аэропорту заразиться, ничего не определят, когда он прилетит. А через три дня, когда начнется инфекция, у него его определят.

«Ридус»: А как долго присутствует вирус у инфицированного человека?

 — Считается, что две недели. Инкубационный период две недели, иногда дольше.

«Ридус»: И он в течение этих двух недель выявляется ПЦР?

 — Он может выявляться на следующий день, а может не выявляться. Все зависит от того, сколько вируса. Я к тому, что если у него нет ничего на ПЦР, то это не значит, что у него нет вируса. Если он заразился накануне, то сегодняшний тест вам ничего не даст, а через несколько дней человек заболеет.