Несмотря на то, что все газеты-телевизоры-радио-соцсети вроде бы только и говорят, что о пресловутом коронавирусе, некоторые вопросы связанные с ним все-таки остаются. Более того, они планомерно вытесняют куда-то на периферию общественного сознания любые другие темы. Я решил их записать, чтоб не забыть спросить; может, кто-то все же ответит?

1. В чем «успех» Китая? Откуда уверенность, что он «победил вирус»?

Сейчас в СМИ принято восхищаться тем, как Китай во главе со своей КПК «победил вирус». Некоторые даже договариваются до того, что объявляют «успех Китая» чуть ли не демонстрацией преимущества «диктатуры над демократией» — типа, пока демократические западные страны жуют сопли и не могут даже заставить своих граждан сидеть по домам, Китай железной рукой навел у себя порядок, подтянул армию, напустил на людей всевидящие дроны — и вот результат. Эпидемия в Китае побеждена, а в Европе только разгорается.

Но позвольте — как же побеждена? Не будем тут вдаваться в ученые дискуссии на тему преимуществ диктатуры, просто оценим итог «жесточайших мер сдерживания», примененных в Китае (мер, как уже показано, обрушивших его экономику в рецессию).

Да — давайте поверим, что распространение эпидемии Китаю удалось помешать, новых случаев заражения мало, жизнь в Китае постепенно входит в нормальное русло, то есть все карантинные меры постепенно снимаются, люди опять ездят на работу в общественном транспорте. Но что с того? Население Китая как было беззащитно перед короновирусом, так и осталось. Скученность в китайских городах как было грандиозной — так она никуда и не делась.

И вместе с тем, по официальной версии, собственно эпидемия в Ухани началась с того, что якобы кто-то «съел неудачную летучую мышь, зараженную мутировавшим вирусом». Другими словами, мы считаем, что эпидемия, поразившая (несмотря на беспрецедентные меры по ограничению свобод) чуть ли не 100 тысяч, началась… с одного человека.

Китай, получается, просто вернул себя (в самом благоприятном случае) к состоянию, в котором он был до того, как некто «съел неправильную мышь». Спрашивается: и что будет, если уже в новой ситуации, в конце марта или в начале апреля, кто-то другой опять притащит на себе вирус в континентальный Китай?

Очевидно, что в этом случае эпидемия спокойно пойдет на второй виток. Не могут же в Китае всерьез рассчитывать, что этакий, простите за намек, «новичок» с «короной» не появится у них в стране — когда эпидемия бушует по всему миру? Закрыться Китай — «мастерская мира» — все равно ведь не сможет. Значит, опять появятся зараженные — и что будет делать КПК и тамошний великий кормчий? Опять на полтора месяца забанят всякую активность в своих крупнейших провинциях? Но никакая, даже китайская, экономика не может же работать в таком режиме — полтора месяца стоим, потом месяц работаем, потом опять полтора стоим.

А если «успеха», по сути, не случилось — как тогда оценить циклопические усилия китайской военно-полицейской машины по подавлению любой активности в Ухани и окрестностях? Может, игра не стоила свеч?

2. Что даст карантин и прочие драконовские меры?

Второй вопрос связан с первым. Зачем вообще проводить «карантины» и забанивания всяческой социальной активности по типу китайского — то есть то, что сейчас делается почти по всему миру — на 2−3 недели, если у вируса вроде как только инкубационный период 2−3 недели? И тем более — точно зная, что «так, как в Китае» у демократических стран все равно не получится — и население не то, и системы подавления не те?

Зачем «карантины», если — опять же как мы знаем по опыту Китая — стотысячная эпидемия может «возгореться» из-за одного человека? Очевидно ведь, что заставить сидеть дома ВСЕХ потенциальных «носителей вируса» не удастся: значит — вирус выживет, и как только страны станут возвращаться к обычному образу жизни, откроют у себя метро, позволят людям ходить по улицам — вирус снова станет распространяться с прежней скоростью.

И зачем тогда сыр-бор?

Чем-то такой метод «борьбы с эпидемией» напоминает такое древнее «лекарство» от любых болезней, как кровопускание: стоило человеку чем-то заболеть, старые лекари ему «отворяли кровь». Иногда это помогало — больному в самом деле становилось легче. Но метод явно не годился, если болезнь все же не уходила совсем, а снова возвращалась. Слишком часто «отворять кровь» даже с самыми благими целями, очевидно, нельзя — иначе в какой-то момент пациент умрет уже не от болезни, а от потери крови… Точно так же и экономика долго не протянет, если ей слишком часто устраивать карантины.

3. Тесты или карантины?

Еще один интересный и непонятный пока мне вопрос: а как соотносятся «тесты на коронавирус» и эти самые карантины? Например, наше правительство недавно постановило, что все люди, прибывающие в РФ из-за границы, неважно откуда, должны отбывать 14-дневный карантин, правда, в форме «самоизоляции». При том, что Голикова, наш вице-премьер, позавчера объявила, что в России уже разработали тест, который по анализу крови всего за полтора часа определит, заражен человек или нет.

Ничего не понятно. Собственно, карантины применялись на протяжении всей истории, еще с Древнего Рима, именно потому, что древние люди еще не умели делать анализы и определять наличие возбудителей болезней. Только поэтому они запирали подозрительных в чумные бараки, в отдельные камеры, после чего ждали неделю-другую, подсовывая еду под дверь. Тех, кто оставался в живых — отпускали, «проверку прошел».

Но если у вас есть тесты? Просто потратьте полтора часа, проверьте прилетевших: если у них не обнаружился вирус — отпустите их, и дело с концом.

Или вы скажете, что тесты на таких «новеньких» не работают? Но, если так — как вообще можно верить данным по количеству «зараженных», если тесты, оказывается, ничего не определяют?

4. Философский вопрос

И последний непонятный вопрос — философского свойства. Допустим- некий человек просидел в карантине 2 недели, на выходе его проверили тестом — результат положительный… но он при этом не болеет. Может такое быть? Практика показывает, что вполне. Например, нам рассказывают, что в случае с ВИЧ такое случается сплошь и рядом. Человек может быть ВИЧ-инфицированным (в народе такие получили наименование «спидонос») — но при этом вовсе не болеть СПИДом. Между заражением ВИЧ и собственно заболеванием может пройти и год, и два, и целые десятилетия. Есть люди, у которых ВИЧ нашли еще в 90-х, а они до сих пор СПИДом не заболели, хоть и не лечатся (вредные СПИД-диссиденты даже придумали на этом основании теорию, что между ВИЧ и СПИД якобы нет связи).

Еще более яркий пример — всем известный вирус герпеса, который «носят» чуть ли 90% человеческой популяции, и большую часть времени он находится в организме в «спящем» состоянии.

С ВИЧ-инфицированными понятно — с них вроде бы принято брать подписку, что перед половыми актами они обязаны предупреждать потенциальных партнеров о своем заболевании. Но что предполагается делать с корона-инфицированными, но здоровыми? Их обяжут всю жизнь сидеть в карантине? Или они будут обязаны по закону везде ходить только в маске, подобно мистеру Икс из оперетты Кальмана? В конце концов, такой «коронаносец» будет социально гораздо опаснее любого «СПИДоносца». Что предлагает наука делать в таких случаях? Пока, похоже, об этом еще даже никто не задумывался.

В общем, складывается впечатление, что человечество в настоящий момент исходит из неявного предположения, что эпидемия буквально в течение месяца должна будет пойти на спад. Как у Гайдара-старшего — «нам бы только день простоять да ночь продержаться».

Но опять же: на чем основана такая уверенность — совершенно непонятно.