Две новости на этой неделе вышли почти одновременно: согласно ежегодному Индексу восприятия коррупции от Transparency, Россия сравнялась с Ираном, Ливией, Мексикой и Папуа — Новой Гвинеей. Причина ухудшения позиций России указана прямо: «тренд на закрытие информации, введение специальных условий для определенных групп лиц, ослабление ответственности за коррупцию». И одновременно российский Минюст предлагает смягчить антикоррупционное законодательство и не наказывать чиновников за взятки при некоем «форс-мажоре», при этом примеры этого «форс-мажора» не расшифровываются.

Даже понимая, что все рейтинги обладают определенной долей условности, такое совпадение информационных поводов для «восприятия» коррупции является критическим. И я это говорю не просто так, я целенаправленно изучал международный опыт борьбы с укоренившейся коррупцией, смотрел, как работают механизмы, какие действия приводят к результату.

В России сейчас есть реальный запрос от предпринимательского сообщества на противостояние коррупции. Есть уже целое поколение молодых бизнесменов, открыто выступающих против коррупции. Согласно данным, которые озвучил бизнес-омбудсмен Борис Титов, сегодня почти четверть (24%) российских предпринимателей говорят, что из принципиальных соображений никогда не давали и не будут давать взятку.

Медленно, но все же формируется внутренний принцип неприятия коррупции. Во-первых, достаточно сильно на это повлияло искоренение «низовой» коррупции. Повсеместный запуск МФЦ позволил убрать мелкое каждодневное вымогательство, иначе и не скажешь, которым занимались мелкие клерки.

Второй момент — это последовательная работа ряда ведомств над «чистотой рядов», цифровизацией и открытостью. В своей работе с жалобами предпринимателей, которые обращаются к нам за защитой, мы практически не видим претензий к налоговой, к ФАС, минимум вопросов к МЧС.

И совсем другая картина, когда речь идет о силовых ведомствах и чиновниках высокого уровня, от глав муниципалитетов и выше. Начинаем разбираться с документами заявителей и видим, что за большим числом уголовного давления на предпринимателей стоят коррупционные проявления. Часто хозяйственный спор двух партнеров переходит в уголовную плоскость, когда у одного из участников есть связи в правоохранительных органах. За волокитой или административными препонами со стороны чиновников тоже зачастую просматривается финансовая заинтересованность конкретного чиновника.

Одновременно мы видим чисто декларативные заявления от законодателей и силовиков, что у нас прекрасные антикоррупционные законы. При этом понимаем, что население страны и бизнес-сообщество не понаслышке знают про «необязательность» и избирательность применения российских законов. Очень широко известна практика беспрецедентного давления на средний и малый бизнес по заказу чиновников и при пособничестве правоохранительных органов.

Все это вместе с послаблением антикоррупционного законодательства для одной категории — чиновников — негативно отразится на инвестиционном климате и настрое предпринимательского сообщества. Коррупция наносит ущерб устойчивому развитию экономики и государства, поэтому антикоррупционная политика должна быть построена на двух китах. Первый кит — это регулирование деятельности госслужащих, открытости административных процессов, неотвратимость наказания. Второй — повышение правовой грамотности населения, особенно в среде малого и среднего бизнеса. Над тем и другим направлением работает и наша партия, и Ассоциация защиты бизнеса, которую я возглавляю.