О быте космонавтов писалось уже многое, но интерес к жизни в космосе, включая самые пикантные её аспекты, не утихает никогда. Так, в 2000 году французский астроном Пьер Колер опубликовал книгу с описанием поз, в которых, по его словам, астронавты занимались сексом в шаттлах. В 2005 году тему секса в невесомости поднял астронавт Роберт Маллейн. Он написал книгу «Верхом на ракетах: возмутительные рассказы астронавта шаттла», в которой затронул интимные моменты.

В 2010 году на Международной космической станции одновременно оказались сразу четыре женщины — американки Дотти Меткалф-Линденбургер, Стефани Уилсон, Трейси Колдвелл-Дайсон и японка Наоко Ямазаки. Привлекательные женщины-космонавты две недели находились в космосе с девятью мужчинами, что породило массу слухов и домыслов. Поэтому на пресс-конференции журналисты буквально набросились на японку с прямым вопросом: «Где, будучи на МКС, вы вступали в интимные отношения?» За девушку ответил капитан космического корабля: «Мы все профессионалы и уважительно относимся друг к другу. Отношения у нас — исключительно рабочие».

Наиболее откровенно об интимных отношениях в невесомости, эрекции в космосе, а также походах в туалет рассказали полковники ВВС США — Майк Маллейн, трижды летавший на шаттлах «Дискавери» и «Атлантис», а также его коллега Лерой Чиао, руководивший экспедицией на МКС в 2004—2005 годах. Астронавты НАСА ответили на самые неловкие вопросы, заданные журналистами иностранного издания Men’s Health.

МН: В невесомости чаще происходит эрекция?

Маллейн: В невесомости происходят различные физиологические изменения, например, иначе распределяются все жидкости в организме, включая кровь, — равномерно по всему телу. Лодыжки, бедра и талия становятся тоньше, а грудная клетка и бюст у женщин — больше. К сожалению, лицо тоже распухает. Если внимательно присмотреться к астронавтам, вы заметите, что они опухшие, будто с похмелья. Еще голова немного болит. Но есть, так сказать, и преимущества…

МН: Распухший член?

Маллейн: Пару раз я просыпался, и мой член стоял так, что я мог бы сверлить им криптонит.

МН: Вы старались это скрыть? Или никто не обращает внимания, потому что это случается у всех?

Маллейн: Ну, в моем случае голова была сильно занята другими мыслями: «Мне предстоит управлять рукой-манипулятором, а там спутник ценой в миллиард долларов, и лучше бы мне не облажаться с ним!» Поверьте, если вам необходимо, чтобы у вас быстро всё упало, начните думать о спутнике за миллиард долларов.

МН: Кто-нибудь когда-нибудь занимался сексом в космосе?

Маллейн: Я могу точно сказать, что на шаттлах, где летали вместе мужчины и женщины, этого не было, потому что уединиться негде. В теории можно было бы расположиться в шлюзовой камере, но все бы поняли, что именно там происходит. Если вы не собираетесь выходить в открытый космос, у вас нет причин там находиться.

Чиао: Я совершенно уверен, что этого не случалось, потому что мужики всегда остаются мужиками. И если бы у кого-то был секс, этот парень наверняка бы не удержался и разболтал кому-нибудь — в конце концов об этом знали бы все.

МН: Это все равно бы не удалось удержать в секрете, ведь Хьюстон наблюдает за вами в режиме 24/7, верно?

Чиао: На самом деле нет. Мы управляем камерами на шаттлах и на космической станции и можем их отключать.

МН: Как ходят в туалет в космосе?

Маллейн: В невесомости невозможно смыть отходы водой. Поэтому писсуар на шаттле похож на шланг от пылесоса. Насадки на нем разные для мужчин и женщин. Моча засасывается и собирается в бак.

МН: И что происходит после этого?

Маллейн: Моча накапливается в течение пары дней, а потом выбрасывается в космос. Выглядит это очень красиво: она замерзает, и ледяные кристаллики ярко сверкают на солнце.

МН: А как ходят по-большому?

Маллейн: Отверстие для твердых отходов очень маленькое. Оно вовсе не размера унитазной чаши, поэтому точность очень важна. Честно говоря, понять, куда именно нацелен твой задний проход в этом небольшом радиусе, ох как непросто.

МН: Как это отрабатывается на Земле? Наверное, всё-таки не с пылесосом?

Маллейн: Тренировочный процесс в НАСА подчиняется принципу «чтобы никаких неожиданностей». Они сконструировали модель туалета в шаттле и на дне отверстия для сбора твердых отходов установили камеру с фонариком, который фактически освещает твой задний проход. Ты садишься на эту штуковину, перед тобой установлен телеэкран, и ты ёрзаешь, пока не удастся совместить отверстия, а потом запоминаешь, как расположена твоя задница по отношению к деталям на сиденье. Справлять нужду в эту штуку не надо. Просто тренируемся точно прицеливаться.

МН: Отходы выбрасываются за борт так же, как и моча?

Маллейн: Твёрдые отходы возвращаются на Землю вместе с шаттлом. Если мы выбросим их за борт, это явно придаст новый смысл традиции загадывать желание, когда видишь падающую звезду.

МН: При запуске ракеты вам приходится надевать подгузники для взрослых. Как ощущения?

Маллейн: Это дико дискомфортно. Ты сидишь с поднятыми ногами и начинаешь хотеть писать. Избежать этого никак нельзя, поскольку лежать приходится несколько часов. Ты начинаешь понимать, почему ревут младенцы, ведь мочиться в подгузник чрезвычайно противно. А мы ведь еще летим туда, где нет ни ванны, ни душа. Можете представить, каково это по прибытии: ты снимаешь подгузник, промежность мокрая, и единственное, что ты можешь сделать, — намочить тряпочку и протереться. Всё это приходится делать также при посадке и при выходах в открытый космос. Это явно не то путешествие, после которого ощущаешь весеннюю свежесть во всем теле.

МН: Астронавты всегда носят подгузники?

Маллейн: Не знаю. Когда я летал — и, думаю, сейчас ничего не изменилось, — у мужчин был выбор. Можно было надеть на пенис этакий «презерватив» для сбора мочи. Она стекала в мешок с обратным клапаном, закреплённый на липучках на поясе. С ним намного чище, чем в подгузнике. Во время моего первого полёта я пользовался этой системой. Проблема в том, что через несколько часов перестаёшь чувствовать этот мешок и не знаешь, надет он всё ещё или уже сполз. А если он сползёт, получится, что ты мочишься прямо в скафандр, что крайне нежелательно. Мой никогда не сползал, но я так беспокоился по этому поводу, что решил: хрен с ним, лучше буду носить подгузники.

МН: Говорят, при запуске можно не только обмочиться…

Маллейн: Никогда не слышал, чтобы с кем-то случалась беда посерьёзнее. Думаю, большинство способны удержаться.

МН: А если пукнуть, то полетишь вперед?

Чиао: Ну, в принципе, каждое действие вызывает равное по силе противодействие. Наверняка полетишь, но всего на несколько миллиметров.

МН: Вы что, не пробовали провести эксперимент? Добавил в рацион гороха — и вперед, творить историю!

Чиао (смеётся): Не. Так на самом деле не получится.

МН: Какие еще неофициальные эксперименты вы там проводили? Может однажды вы просто подумали: «А давай посмотрим, что будет, если я это сделаю».

Чиао: О мы все игрались с едой, что очень бесило сотрудников отдела по связям с общественностью. Они боялись: «О боже, весь мир будет думать, что вы там ничего не делаете, только играетесь с едой!». На самом деле интересно выдавливать маленькие шарики воды или сока, они парят и при этом не содержат кислоты и прочей дряни. На них можно подуть, и они начнут колебаться и двигаться по интересным траекториям. Вообще, очень интересно, как ведут себя жидкости при отсутствии гравитации. В космосе можно изучать множество явлений, которые сложно увидеть на Земле. Но шарики надо контролировать и успеть выпить жидкость, пока она не попала на панели.

К слову, за годы покорения космического пространства, нет ни одного доказанного случая сексуальных отношений в невесомости. Даже супружеская пара — Марк Ли и Джен Дэвис, побывавшие на орбите в 1992 году, не признались в космических интимных контактах. Может быть, секса в космосе вообще нет?