В конце февраля легендарная группа «Красная плесень» с размахом отметила свое 25-летие в одном из московских клубов. Перед концертом корреспондент «Ридуса» пообщался с создателем коллектива Яцыной Павлом.

В связи с распространением интернета и обвалом рынка аудио и CD-продукции за счет чего сейчас живет «Красная плесень»?

Только за счет концертов.

Сколько даете концертов в год?

В год десять-пятнадцать концертов. У нас их немного.

Когда начали гастролировать?

Как рынок начал умирать, так мы и начали гастролировать. Это был год 2009. До этого нам и так хорошо было. Раньше можно было спокойно работать в студии и нормально зарабатывать. Концерты, конечно, не дают той прибыли, что давал выпуск кассет и дисков. От силы пять процентов от того дохода, который мы имели в год, когда выпускали диски. Я зарабатывал на альбомах. Мне предлагали концерты, я от них отказывался. Я был занят в студии, меня это обеспечивало. Мы в год по три, четыре, пять альбомов выпускали — все были довольны.

Когда «Красная плесень» в 1993 году стала популярной, доходов хватало, чтобы больше нигде не подрабатывать?

Только на группе зарабатывали. Потому что популярная группа не может не давать прибыли. Тем более, когда налажен выпуск аудио и CD. А сейчас аудио рынок умер, остались только концерты.

Какой на вашей памяти самый большой концерт?

Думаю, мы сегодня соберем много народу. А вообще самый первый концерт в клубе Plan B собрал больше тысячи человек.

Как родилась идея сделать гитару-лопату?

Да это просто вдохновение сверху пришло. Сначала была идея сделать гитару-скамейку: на задней стороне деревянной спинки. А потом я понял, что скамейку возить на концерты тяжело, и во время одной из репетиций пришла мысль сделать гитару из лопаты.

Вы ее своими руками сделали или отдали заказ мастеру?

Сам. У меня есть мастерская, я сам освоил плотницкое ремесло. Сейчас это не очень сложно: в интернете есть масса видеоуроков по работе с древесиной, по работе на станках. Если чему-то хочешь научиться, качаешь видеоуроки и вперед.

Гитара попала в Книгу рекордов Украины, в России сказали, что тоже попадет, но за деньги. Я отказался. Как можно платить Книге рекордов деньги? Что это за книга такая получается?

Как вы отнеслись к тому, что французские музыковеды сравнили вас с Даниилом Хармсом?

Мне понравилось. Лично я с ними не знаком. Я эту статью в интернете видел. Сами они со мной не связывались. Видимо, они просто анализируют в целом тенденции русскоязычной музыки и делают какие-то свои выводы.

В том же исследовании вам приписывают создание жанра «панк-мюзикла», который произвел революции в панковской субкультуре. У «Сектора газа», как известно, сказка вышла на год раньше «Спящей красавицы». Идея первой сказки была навеяна «Сектором газа» или нет?

Первые сказки появилась еще до «Сектора газа». Были такие «Лука Мудищев» и «Евгений Онегин», я их классе в десятом еще на бобине слушал. Там мужчина дикторским голосом зачитывал сказку. В них арий не было, только начитка стихотворной формы. То есть сами [стебные, матерные] сказки появились раньше. «Сектор газа» стали первыми, кто сделал сказку с ариями. Это факт.

Некоторые считают, что стебный нацистский антураж вы поизимствовали у «Коррозии металла».

Да не… не у «Коррозии». Я тогда еще и не знал о такой группе. Это сценический прикол. С тем же успехом мы могли бы использовать антураж монгольского войска, французской армии или кого-нибудь еще.

Долгое время поклонники «Красной плесени» знали вас только по рисункам Романа Бехи. Первая вкладка с фотографиями появилась на альбоме «Баллады». До этого вы специально «шифровались»?

Да, просто так повелось. Рисунки были прикольные, с комиксами. Первые альбомы мы выпустили с рисунками. А потом так и пошло — народ узнавал наши кассеты по рисованным обложкам. Дальше студия уже на этом настаивала, комиксы стали частью нашего имиджа.

«Красная плесень» настолько самобытна, что сходу не поймешь, чем вообще навеяно это творчество. Кто на вас оказал влияние?

Да все группы. В детстве я слушал Abba, Boney M., The Beatles, Metallica, все на свете. Каждая группа в принципе дала свой фундамент для развития «Красной плесени».

Тем не менее, вы считаетесь панк-группой…

Нет, абсолютно. На счет панка это прикол. С таким же успехом я могу сказать, что я блюзмен или классик оперного жанра. Это все прикол. Фактически у «Красной плесени» нет стиля. Это группа, работающая во всех направлениях: мы и пародии пишем, и хард-роки с панк-роками играем, все, кроме джаза.

Однако имидж у вас панковский: джинсовки с нашивками, значки анархии, ирокезы.

Ирокезы — это от индейцев пошло. Было же племя такое — ирокезы. У них были такие прически. Я просто считаю, что я потомок индейцев. Так что, если обратиться к источнику, то мы индейцы или аборигены, а не панки.

Вот у нас последний альбом вышел в 2012 году. Тогда индейцы майя предрекали конец света, у нас даже на обложке календарь их изображен. Оказалось, что это конец выпуска дисков «Красной плесени». Больше мы их выпускать не будем.