Крым, вопрос о статусе которого сегодня будоражит отношения России с новыми украинскими властями и с Западом, всего 64 года назад стал «братским подарком» русского народа украинскому, ознаменовавшим 300-летний юбилей объединения России и Левобережной Украины в одно государство. Такой символический жест должен был укрепить дружбу, экономику и… аппаратный вес нового генсека — Никиты Хрущева. 

Незадолго до очередной годовщины этого события «Ридус» попытался разобраться, как принималось это решение и как оно повлияло на нынешнюю ситуацию вокруг полуострова.

Крым — это Россия

Крым, отмеченный в письменных памятниках испокон веков, за свою историю входил в орбиту влияния Восточной Римской империи, Хазарского каганата, Монгольской и Османской империй, пока в 1783 году не был присоединен к империи Российской. Последняя, в свою очередь, оставалась монолитным образованием лишь до 1917 года, когда после революции была разделена на формально независимые советские республики и автономии, одной из которых и стал Крым.

Но даже тогда, хоть и в автономном статусе, но полуостров сохранил принадлежность России, получившей название РСФСР.

К Украине, носившей тогда название УССР и имевшей формальную независимость в рамках СССР, Крым перешел совершенно неожиданно не только для его жителей, но и для большой части советской политической элиты.

Сразу после прихода к власти Н. С. Хрущев, долгие годы возглавлявший Компартию Украины, решил сделать символический жест, который бы обеспечил ему в среде влиятельного украинского «истеблишмента» уверенную поддержку. Жест этот новый советский генсек решил в свойственной для него волюнтаристской манере, неожиданно для всех предложив на одном из совещаний по сельскому хозяйству в Кремле подарить Украине Крым. Как позднее вспоминал присутствующий на этом совещании будущий министр иностранных дел СССР Дмитрий Шепилов, «Хрущеву хотелось от себя преподнести Украине подарок на золотом блюде, чтобы вся республика знала о его щедрости и постоянной заботе о преуспевании Украины».

«У украинцев, конечно, слюнки текут, они будут рады-радешеньки, если мы им Крым отдадим. С Федерацией Российской тоже, я думаю, договоримся. Надо только обставить это всё с умом», — так, согласно Шепилову, представил свое предложение партийный лидер.

Предшественник Шепилова на посту главы советского МИД, знаменитый сталинский нарком Молотов, также присутствовавший при предложении Хрущева, высказался в его отношении так: «Конечно, такое предложение является неправильным. Но, по-видимому, придется его принимать».

Аргументация, которую привел Хрущев, почти дословно совпадала с той, что позднее на заседании Президиума Верховного Совета РСФСР 5 февраля 1954 года произносили «пламенные ораторы» Михаил Тарасов и Отто Куусинен. Кратко эти аргументы можно свести к трем пунктам: Украина к Крыму ближе; при новой конфигурации проще вести хозяйственные дела; какая разница, если и Украина, и Россия все равно в одном государстве. На этом и порешили.

Тогда, в 50-е годы, населению Крыма и в голову не пришло возмущаться происшедшей «передачей» фактически по тем же причинам, что и у политиков, — все это совершалось в составе единого государства, никто в первое время не заметил перемен, да и эта «перетасовка земель» между территориальными образованиями в составе СССР была далеко не первой. Многие и вовсе ни о чем не догадывались, пока внезапно не начали встречать на улице вывески на доселе им невиданном украинском языке.

Неправовой «подарок»

Больше всего сомнения у юристов и историков вызывает вопрос: кто имел право давать согласие от имени Российской Федерации на изменение ее территории? О таком обязательном согласии говорили в то время статья 16 Конституции РСФСР 1937 года и статья 18 Конституции СССР 1936 года.

Де-факто эти согласия были оформлены со стороны обеих республик в виде постановлений их правительств (Президиумов Верховных Советов). Однако в статье 33 Конституции РСФСР, содержавшей перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР, отсутствовали полномочия по изменению границ РСФСР, зато есть полномочие инициировать проведение референдума. Ни в Крыму, ни в РСФСР, от которой отделяли полуостров, референдум проведен не был.

Севастополь — отдельная история

Еще сложнее оказалась история со статусом Севастополя, который с царских времен был городом-крепостью, то есть располагал статусом автономного образования. Город утратил его после революции, но в 1948 году указом Президиума Верховного Совета РСФСР был выведен из состава Крымской области, став городом республиканского подчинения РСФСР.

После передачи Крыма УССР город еще долго получал финансирование и из Москвы, и из Киева. Позднее, с принятием Конституции 1978 года, Севастополь стал городом республиканского значения в составе Украины, с чем было и остается категорически не согласно его население. Городской совет в 1994 году даже принял решение о присоединении к России.

Так Крым и «город русских моряков» Севастополь спустя 170 лет после присоединения к России, которое далось ей ценой войн протяженностью в 300 лет, был в качестве формальности, «подарка» передан «братскому украинскому народу».

Почему так случилось?

По прошествии 64 лет с момента передачи Крыма продолжаются споры о законности этого решения. Но СССР распался, а Российская Федерация при стремящемся любой ценой забить побольше гвоздей в гроб СССР Б. Н. Ельцине отдала Крым Украине, не раз подписавшись под международными документами, удостоверяющими вхождение полуострова в состав соседнего государства. Эти решения, принимавшиеся даже без какого бы то ни было давления со стороны украинских властей, Запада или Турции, закрепили противоестественное геополитическое положение, которое не могло не привести к конфликту. Он разгорелся уже в начале 90-х годов с инициативы жителей полуострова по отделению от Украины, вяло тлел в кулуарных спорах и на уровне общественного сознания двух стран, пока не вылился в открытое противостояние в 2014 году.

В результате Россия получила проблемы в развитии торгово-экономических отношений с мировым сообществом, жители Крыма — сложности с выездом за границу, банковским обслуживанием и ведением бизнеса, а Украина — родовую травму в национальном сознании, которая будет преследовать элиты страны еще долгие годы, мешая принимать разумные решения при построении отношений с восточным соседом.