Как это часто бывало и прежде, как это происходит и сейчас – в середине позапрошлого века к конфликту России с соседом, Турцией, подключились, имея свой интерес, страны Запада: 27 марта 1854 года войну Российской империи объявили Великобритания и Франция.

Можно подробно описать актуальные на тот исторический момент претензии антирусской коалиции к Санкт-Петербургу, а можно просто констатировать извечное опасение возвышения Российской империи – и всемерное, постоянное противодействие этому соседями, и ближними, и дальними.

Та война в Крыму была частью, одним из самых ярких эпизодов Восточной войны 1853-1856 годов Российской империи с тремя сразу империями – Британской, Французской, Османской – и примкнувшим к ним Сардинским королевством. Её театром были Кавказ и Дунайские княжества, Балтийское, Черное, Азовское, Белое, Баренцево моря и даже Камчатка. Считается, что и Аляска была продана американцам в результате неспособности противостоять агрессии еще и там, на Дальнем Востоке…

Параллели с нынешней ситуацией вокруг Крыма неизбежны – и вот один из примеров. За несколько лет до той начала войны – в 1838-м – Великобритания заключила с Турцией договор о свободной торговле: режим наибольшего благоприятствования и освобождение английских товаров от таможенных сборов и пошлин. Экономическая и политическая зависимость последовали незамедлительно – вслед за крахом турецкой промышленности. В современном нам контексте на место Турции просилась Украина, а слово "Великобритания" можно заменить "Евросоюзом".

"Под именем "русского варварства", о защите против которого английские публицисты взывали к общественному мнению и своей страны, и всей Европы, речь шла, в сущности, о борьбе с русским промышленным протекционизмом", - писал историк М. Покровский, напоминая о том, что уже менее чем через год после окончания Крымской войны в России был введён либеральный таможенный тариф, снизивший до минимума российские таможенные пошлины на английские товары. ВТО тогда еще не придумали, но способы достижения похожих целей существовали всегда.

Накануне той войны российский канцлер Нессельроде предсказал вечно очевидное – Россия будет воевать без союзников…

Поначалу организованное цивилизованным сообществом нападение турок на русских не имело успеха: боевые действия, начатые османами на Дунае и Кавказе, обернулись серией крупнейших поражений турок от русских на обоих театрах, а также на Черном море. Синопское сражение, в котором эскадра Нахимова уничтожила эскадру Осман-паши, явилось последним сильнейшим впечатлением от действий русских, после которого в Лондоне и Париже поняли, что придется воевать своими руками.

Ни масштабные войсковые операции Дунайской кампании Крымской войны, ни великолепные операции русских черноморских моряков, ни мощные действия русских войск на Кавказе, где семитысячный гарнизон генерала Андроникова отбросил 15-тысячное войско Али-паши, а 10-тысячный отряд генерала Бебутова разбил 36-тысячное войско Ахмеда-паши – не оставили такого сильного следа в отечественной истории или, точнее, такого сильного впечатления в национальной памяти, как гораздо менее успешные и печальные события в Крыму и вокруг Севастополя. Великий подвиг Севастополя состоялся на фоне поражений.

Союзники-экспедиционеры беспрепятственно разгружались в Евпатории целую неделю, по истечении которой разбили русских на реке Альма, расстреливая их из нарезного оружия, бьющего вдвое дальше русских ружей. Черноморский флот получил приказ пушками и экипажами защищать Севастополь с берега, вместо того, чтобы сделать то, что получалось у черноморцев лучше всего – уничтожить флот союзников, будь он хоть трижды на паровой тяге! Город был осажден и начались его бомбардировки с берега. Погиб адмирал Корнилов.

В сражении под Балаклавой союзники разгромили русских и слабым утешением того побоища было то, что в нем полегла масса представителей лучших дворянских родов Альбиона. И снова поражение русских – уже под Инкерманом. Смерть адмирала Истомина, за ним – Нахимова. Бомбардировки Севастополя уносили до тысячи жизней его защитников в день. Союзники устраивались поосновательней, готовясь за предстоящую зиму удушить город окончательно.

"Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей", - писала лондонская "Таймс", а Маркс и Энгельс в немецкой прессе ругали сербов за то, что "они не хотят читать книжки, напечатанные на их языке на Западе латинскими буквами, а читают только книжки на кириллице, напечатанные в России".

"Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал… Это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее", - российский дипломат в Европе, на Родине известный больше как поэт, Федор Тютчев знал истинное положение дел и состояние умов.

За военным поражением последовало дипломатическое унижение. По условиям принятого Россией ультиматума держав, она выменивала обратно свои Севастополь, Балаклаву и другие крымские города на захваченный у турков Карс. Она проглатывала требование не держать на Черном море военного флота и арсеналов, отдавала русскую Бессарабию перепуганной Молдавии, делала еще ряд крупных уступок на международной арене.

"Не было бы счастья, да несчастье помогло". Именно благодаря – в кавычках или без – Крымской войне Россия провела свои экономические реформы, в числе которых освободила крестьян и модернизировала армию. Уже в 1857-м она направила на Юг свои железнодорожные пути…

Россия постепенно поднималась с колен – готовая к новым ударам своей исторической судьбы.