На мой взгляд, главный вопрос в скандале со студентами-медиками все время остается за кадром. И звучит он отнюдь не как: «Защитим от государства двадцатилетних снежинок, оно их в короновирусных застенках замучает».

Людям с доходами ниже среднего в разгар кризиса вдруг стали настолько не нужны деньги, что они решили посидеть дома бесплатно, а не ходить на работу? Сколько же им платят, этим людям, что им вдруг стало не интересно работать? И если им не платят и платить не собираются, то куда же делись деньги и как именно планируется обходить обещания президента о дополнительных выплатах медикам?

А еще было бы не плохо рассмотреть под лупой всю схему найма среднего и младшего медицинского персонала, вытащить на свет ее выгодоприобретателей и поинтересоваться у них, как так вышло, что у нас тут война, а у них — мать родна. И назвать этих и именно этих героев поименно.

Но пока общество плачет про «онижедетй», эти деятели могут спать спокойно и продолжать свой бизнес в привычной им форме.

Что до самих студентов-медиков…

1. Студентов-медиков на старших курсах во время тяжелых эпидемой гриппа в той же Москве всегда снимали с занятий и отправляли работать в поликлиники и больницы. Тоже самое происходило, происходит и будет происходить во время любых других эпидемий, от чумы до холеры. Работа у них такая. Людей лечить в эпидочаге.

2. В российской реальности врачи — военнообязанные. Это значит, что если надо, врачей куда-то отправят через военкомат, не сильно спрашивая, хотят они или нет. И будут это как раз молодые специалисты. Врач с опытом работы ценнее молодого ординатора. А ординатор заодно опыта наберется.

3. Если врач-старшекурсник не способен сделать укол, поставить капельницу и вынести утку, наверное, он как-то не очень хорошо учился или его как-то хреново учили.

4. Человеку, который в 20 лет не понимал, под чем он подписался, когда поступал в медвуз, стоит подумать о смене специальности. Еще не поздно. Поколение снежинок, млин.

5. Я глубоко уважаю врачей, медсестер и санитарок, которые в разгар этого бардака просто уволились, озвучив причины увольнения в том числе через СМИ. Это и есть профсоюзная борьба. Если обществу врачи нужны на рабочих местах, то это общество должно обеспечить их средствами индвидуальной защиты (СИЗ), а не подсчитывать вину в заражении коронавирусом. В российской практике это гарантированно сведет любые выплаты на «нет». И платить за эту работу. Самое время ткнуть эффективных менеджеров носом в результаты их деятельности и показать, что если вместо улучшения условий труда или компенсации неудобств людям предлагать уходить, они действительно уйдут. Причем тогда, когда это будет выгодно им, а не тебе. А ты останешься в позе елочки и с уткой на голове.

6. Довод, что студенты будут только мешаться под ногами, что придется тратить много времени на их контроль, обучение манипуляциям и обеспечение безопасности, значим. Получается, что ущерб от привлеченных трудовых ресурсов может быть больше, чем польза от дополнительного обучения и приобретения практического опыта. И даже меньшие риски для этой возрастной группы может не компенсировать вред для пациентов, возникающий от присутствия в красной зоне необученных людей.

Я продолжаю считать, что будушему врачу полезно знать и понимать, что им, как и военным, попытаются заткнуть просчеты и ошибки руководства страны. Что именно он будет работать для общества громоотводом, он станет крайним, и именно он и его жизнь станет той самой картиной, что должна закрыть дыру в стене, из которой дует.

Чем раньше человек это поймет, тем лучше. Уходя в сорок, ты бросаешь выстроенную карьеру. Уходя в 20, ты меняешь направление движения. Попытка это развидеть, аппелируя не к праву, а к эмоциональным доводам про «этожедетей», «студент — не раб», «мы платили за обучение», как будто двадцатилетние медсестры менее дети, а сорокалетние санитарки рады поработать бесплатно, крайне усложняет как заявление, так и отстаивание политичесой позиции, заявленной, например, вот в этом документе.

Повторю то, что я писала после «Марша матерей». Детям политическая позиция не положена. Они должны слушаться мамочку и папочку, и именно мамочка и папочка формируют и отвечают за политическую позицию детей. Чада неразмные должны подчиняться тому, кто оплачивает их счета за обучение и питание. И не забывать говорить благодетелю: «Спасибо, тятенька».

У бюджетников таким коллективным «тятенькой» выступает государство. Поэтому любые отсылки к возрасту и беззащитности — это добровольная сдача позиций и обесценивание своих же лозунгов. И, честно скажу, меня удивляет довод про старых родственников, которым студенты могут принести заразу.

Возможно, я мало лежала в больницах, но большинство встреченных мной санитарок были женщины возраста «бутерброда». Женщины средних лет традиционно разрываются между детьми, чато растя их в одиночку, и уже дряхлеющими родителями. И, как следствие, они и сами больше рискуют, чем двадцатилетние студенты, и родне имеют больше шансов заразу принести.

Решение уволиться для таких людей — это жест отчаяния, решение остаться работать без СИЗ — безысходность. Опять же, в силу возраста и условий жизни, из-за которых они оказались в роли санитарок, этим женщинам будет сложнее обучиться работе в «грязной» зоне. Так что их близкие рискуют больше. Но эти женщины недостаточно гламурны, разобщены и, боюсь, сил ни отстаивать, ни формировать свою политическую повестку у них нет.