Накануне президентских выборов в журнале «Коммерсант власть» появилась большая реплика Андрона Кончаловского под заголовком «Ужаснись сам себе». Речь в ней шла о российской дикости, о нашем беспросветном, нелепом, дурацком существовании и немыслимом цивилизационном отставании от Европы, что не может не вызывать недоумённых вопросов по поводу намерений автора. И дело даже не в больших сомнениях относительно достоверности многих цифр, посредством которых Кончаловский пригвождает Россию к позорному столбу, вкопанному для экзекуций где-то в Африке, поскольку в других частях света нам не с кем равняться по части упадка национальной нравственности. Вопросы возникают там, где автор скорее всего их не ждёт.

В частности, на фоне поистине убийственных заклинаний о моральной катастрофе России автор упоминает о некой «крохотной группе думающих людей», которые проснулись и требуют от власти признания того, как сейчас плохо в России. Нет, не просто плохо, а так плохо, как не было плохо даже в 1941 году, когда такое признание (цитирую) «был вынужден сделать Сталин». И вот, среди нагромождения ужасов, превосходящих трагическую ситуацию 1941 года, я гадаю: о какой такой «крохотной группе думающих людей» дважды в своей статье талдычит известный своей синусоидальной биографией режиссёр? Благодарная Россия поимённо чтит крохотную, но могучую кучку гениев, которые произвели переворот в музыкальном мире. Но увы, Кончаловский ни словом, ни намёком не указывает нам, кого российская история должна зачислить в разряд тех думающих личностей, которые требуют признания сегодняшнего ничтожества России, а потому остаётся предполагать, что в ряду этих особо отмеченных высоколобием персон стоит и сам Кончаловский.

Я вовсе не желаю бросить тень ни на творчество крупного режиссёра, ни на его общественную деятельность, зигзагообразную в силу уже указанных биографических особенностей. Речь о другом: верно ли автор «Курочки Рябы», которая беспечно и безжалостно уничтожала самосознание русского народа именно в те «минуты роковые», когда решалась его судьба, понимает свою миссию? Те ли способы использует в поисках спасения, если уж, по его мнению, ситуация столь невиданно катастрофична?

Известно, судьбы народов нельзя уподоблять судьбам отдельных личностей, государства и индивидуумы живут по разным, я бы сказал, божьим предначертаниям. И всё же рискну привести пример, который сегодня столь горяч и столь злободневен, что поневоле просится в строку. Какие острые, искренние дискуссии идут сейчас в нашем обществе вокруг эпидемии подростковых самоубийств! И нет в России ни одного думающего (не знаю, тот же смысл я вкладываю в это понятие, что и Кончаловский, но в моём понимании таких людей десятки миллионов) человека, который утверждал бы, что для предотвращения подростковых самоубийств детей надо покрепче пороть и вычитывать им мораль по части их никчемности и бестолковщины, чтобы они осознали своё ничтожество и ужаснулись сами себе. Все почему-то склоняются к методам совсем-совсем противоположного свойства.

Но Кончаловский не из таких. Ссылаясь на Маркса, который, как наконец выяснилось, был не во всём прав, он жаждет раскрыть перед русским народом всю бездну его нравственного падения, все ужасы его бытования, безжалостно и беспощадно унизить его до состояния ниц, приговаривая при этом, что дно нравственного падения ещё не достигнуто, что народ «ещё не дозрел до способности ужаснуться самому себе». Словно бесов изгоняет!

И на какой же рассчитывает результат?

Формально, по тексту статьи и приноравливаясь к назиданию Карла Маркса, Кончаловский жаждет своей оголтелой «правдой», а на самом деле поклёпом, вдохнуть в народ отвагу. И тут новый вопрос: отвагу для чего? Для беспощадного бунта, требующего от власти признать, что всё в России неимоверно плохо, и повторить вариант 1917 года? Или отвагу, а вернее безрассудство для окончательного падения – по версии Кончаловского.

Поразительно, ставя самые проклятые, «достоевские», судьбоносные для России вопросы, и обосновывая их насущность «африканским» состоянием населения, Кончаловский отвечает на них вовсе не в философском, не в общечеловеческом ключе, а просто пересказывает своими словами злободневные, сугубо ситуационные лозунги, звучавшие на Болотной площади, включая упоминание о «партии жуликов и воров». Это действительно потрясает, заставляя всерьёз задуматься: а печётся ли известный режиссёр о своей исторической репутации?

Но стремление до конца «нагнуть» народ (разумеется, для его же блага), «бить его по щекам, чтобы очнулся», завязанное на текущие политические дрязги, побуждает ставить всё новые и новые вопросы. Вопросы не вообще, а именно Кончаловскому, пытающемуся снова обустраивать судьбы России по Карлу Марксу, хотя ХХ век слишком уж трагично доказал, что русский марксизм имеет свои весьма примечательные особенности. Итак, вопросы. А что будет происходить с Россией в тот период, пока будет длиться процесс «утопления народа до нравственного дна, после чего он ужаснётся сам себе и в нём родится отвага»? Не получится ли так, что «группа думающих людей» на этом этапе русской истории, воспользовавшись услужливым содействием далеко опередившей нас цивилизованной Европы, на мясницкий манер разделает Россию на 50 кусков, о чём уже неоднократно шла речь в передовом мире? И та Россия, о которой печётся Кончаловский, за которую ему сегодня стыдно, вообще перестанет существовать. Или другой вопрос, вполне злободневный в нашем тревожном мире: если власть под нажимом «группы думающих людей» признается, что в России сейчас так плохо, как не было плохо даже в 1941 году, не раззадорятся ли до опасных авантюр те, кто готовит глобальную систему ПРО? Ведь Кончаловский, ставя проблемы в философском плане, отвечает на них вполне обыденно, приземлённо, мирски – лозунгами с Болотной площади. Значит, обязан принимать в расчет и мировые геополитические реалии. Или же близкое знакомство с Америкой бесповоротно убедило его в такой высокой нравственности США, что они будут терпеливо дожидаться, пока Россия выйдет из глубокого обморока, и только после этого возобновят «лэнд-лиз» по части демократии?

Вообще, как сложатся судьбы России по сценарию Кончаловского, опять заимствованному у Карла Маркса?

Разумеется, ни о чём таком Кончаловский не размышляет. Он просто хочет «горькой правды». И такое желание, даже с учётом подражания бородатому классику, не вызывало бы активного протеста со стороны тех, кто не входит в «крохотную группу думающих людей», на которую ссылается Кончаловский, если бы не одно «но». Дело в том, что стремление Кончаловского «встряхнуть людей» каким-то непостижимым образом, в том числе через упоминаемых им нынешних активистов «честных выборов», очень уж явно корреспондируется с политическими событиями последних месяцев. Диссонанс получается: замах исторический, претендующий на философские обобщения, а удар – очень уж злободневный, если не сказать конъюнктурный, с подмигиванием и даже намёком в адрес Болотных активистов, которых Кончаловский, по всему видать, и причисляет к «крохотной группе думающих людей». Одно благо – группа-то, оказывается, крохотная.

Впрочем, ведь и «Курочка Ряба» была куда как конъюнктурной. Она появилась на свет как раз в то лихое время, когда власть 90-х годов поставила своей целью принизить народное самосознание. Колоссальные усилия на сей счёт, конечно, не прошли даром, однако по-крупному цели своей не достигли. И вот теперь Кончаловский, воспользовавшись ситуацией, продолжил тему, чтобы дожать до конца, до дна. Чтобы крикнуть, как нам теперь плохо, громче Болотной площади. Не только хуже, чем в 90-х, но хуже, чем в 1941-м. А кто виноват? Ну, мастер жанра, он и есть мастер. Куда до него «крохотной группе думающих людей» с Болотной, примитивно кричавших «Россия без Путина!»

АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ