Если заткнуть уши, то никаких признаков того, что в Курске происходит что-нибудь экстраординарное, заметить будет невозможно. Областной центр в целом живёт обычной жизнью: общественный транспорт ходит, магазины работают, рынки торгуют, в парках гуляют родители с детьми.

То, что Курск внезапно оказался прифронтовым городом, нельзя увидеть, но можно услышать. По несколько раз в час, и днём и ночью, городской шум перекрывает автоматический мужской голос из громкоговорителей: «Внимание, внимание! Ракетная опасность! Всем проследовать в укрытия!» или «Угроза атаки БПЛА!» Спустя какое-то время тот же голос вновь прорезает фоновый шум: «Отбой ракетной опасности!»

Через несколько минут после каждого такого объявления в воздухе возникают вертолёты, которые берут курс на запад. Затем оттуда раздаются приглушённые хлопки...

Но невооружённым глазом ничего не видно: цели сбиваются задолго до подлёта к областному центру (или куда там метят украинские операторы дронов и ракет).

Только один раз за три дня глубокой ночью Курск разбудила серия взрывов в небе. Никаких вспышек видно не было, но в тот раз ПВО работала не где-то за линией горизонта, а непосредственно над чертой города. Утром новостные агентства сообщили, что на город летело сразу 12 ракет, но все были уничтожены в воздухе, не причинив вреда ни курянам, ни инфраструктуре.

Куряне вообще, как показалось, относятся к происходящему со смесью фатализма и безразличия.

«Когда это только началось, люди относились к тревогам серьёзно, — рассказывает женщина, продающая помидоры на стихийном рыночке на въезде в Курск со стороны Орла. — Сразу останавливался весь транспорт, люди бросались прятаться в подъезды. Но прошло несколько недель, и мы все как-то расслабились. Никого не убило, не ранило. Дроны своими глазами над городом никто не видел. Поэтому сейчас уже никто на сирены не обращает внимания. Все идут по своим делам, как ни в чём ни бывало».

Чтобы увидеть, что жизнь всё-таки идёт не как ни в чём ни бывало, надо отъехать на дороги, ведущие в обход областного центра. На них машин «в военной форме» и прочей боевой техники в некоторые минуты проходит больше, чем гражданских автомобилей. Колонны военных грузовиков, платформы с танками и другой техникой…

Специфику ситуации и отношение к ней со стороны местных жителей выдают объявления наподобие такого: «Во время воздушной атаки из дома сбежала кошка. Нашедшего просьба вернуть за вознаграждение».

О том, что мирная жизнь в Курской области не такая уж и мирная, можно понять, если пройти до зоны отдыха парка «Боева дача». Здесь после вторжения ВСУ в регион открылся пункт приёма и раздачи гуманитарной помощи для людей, покинувших захваченные районы области. Куряне относятся к беженцам с душой нараспашку: машины, на которых они привозят к «Боевке» различные вещи, выстроились в очередь на несколько кварталов.

Представительница пункта сбора, молодая девушка, рассказывает, что в первые дни вещи собирали и раздавали в одной из церквей в центре города, но количество желающих оказалось настолько большим, что пункту пришлось переехать на окраину, чтобы не создавать пробки в центре.

Мне показалось, что количество желающих поделиться помощью намного больше, чем желающих ею воспользоваться. Это не моё субъективное впечатление: хозяин квартиры, которую я три дня снимал, рассказывает, что прибывшие из Глушкова и Суджи редко остаются в Курске дольше, чем на пару ночей. Почти все эвакуированные из опасной зоны затем в организованном порядке переправляются в другие регионы — в частности, в Московскую область, которая за две недели после 6 августа приютила в пунктах временного размещения более тысячи курян.

Показалось, что эпитет «прифронтовой город», которым некоторые СМИ взялись награждать Курск, отчётливо попахивает кликбейтом. В городе нет такой атмосферы, которая была бы, если бы его жители на самом деле опасались за свою безопасность. В той же «Боевой даче» (ударение на первую «о») работают аттракционы, по пруду скользят лодки с отдыхающими. Несмотря на будний день, рестораны работают до поздней ночи. При звуках сирен воздушной тревоги никто даже не поворачивает голову.