Дзен
Телеграм
Российский «Левиафан» Андрея Звягинцева закрыл конкурсную программу 67-го Каннского кинофестиваля. На пресс-конференции, состоявшейся 23-го мая, присутствовали актёры Алексей Серебряков, Владимир Вдовиченков, Роман Мадянов и Елена Лядова, оператор Михаил Кричман, продюсеры Сергей Мелькумов и Александр Роднянский, но основным выступающим был, разумеется, сам режиссёр.
Звягинцев рассказал собравшимся журналистам, что идея фильма возникла у него в голове шесть лет назад на съёмках новеллы для киноальманаха «Нью-Йорк, я люблю тебя». Знакомая переводчица поведала ему историю некоего Марвина Джона Химейера, проживавшего в американском Колорадо. В 2004-м тот «сел на бульдозер и снёс несколько административных зданий в ответ на то, что власть не хотела считаться с его правом» (вот как всё это было). Подобное, конечно, могло произойти где угодно, но российский автор, понятно, задумался о том, как «перенести этот сюжет на нашу почву, в наши реалии, и очень скоро стало понятно, что у этого сюжета есть протосюжет, самый древний - это история бедного Иова. И отсюда возникло название – «Левиафан».
Андрей Звягинцев, Алексей Серебряков, Владимир Вдовиченков, Роман Мадянов и Елена Лядова на красной дорожке 67-го Каннского кинофестиваля.
Но - как уже рассказывал Киноридусу продюсер Александр Роднянский - готовый фильм лишь отчасти основывается на американской истории, а библейский сюжет следует воспринимать скорее как отправную точку. Все события здесь прочно укоренены в российской действительности – и критики уже предвкушают скандал, который может случиться, когда картина дойдёт до широкого проката. Если в двух словах, то в центре тут – противостояние простого мужика и мэра провинциального городка, вздумавшего отобрать у него дом. Если обобщить, то мэр в данном случае – вся российская власть, к тому же поддерживаемая в любых своих злодеяниях представителями церкви.
Красноречивым ответом на вопрос иностранного журналиста, не опасаются ли создатели ленты будущей реакции правительственных кругов у себя на родине, было продолжавшееся несколько секунд молчание. Возникшее за столом съёмочной группы замешательство прервал исполнитель главной роли Алексей Серебряков, трагическим тоном спросивший в микрофон: «А где здесь бар?» Интонационно понятная шутка сняла напряжение, и Звягинцев, вновь взяв слово, сказал, что не следует чего-то преждевременно бояться:
«К проблеме нужно относиться по мере её поступления. Мы сделали фильм, он готов. Его увидели те, кто поддержали его, я говорю сейчас о Министерстве культуры. Пока всё хорошо. Ей-богу, мне просто нечего сказать, мы сделали фильм – вот она, реальность. У нас есть новый замысел, мы запустимся с ним, я не вижу никаких препятствий. Вчера я говорил с министром культуры Мединским и сказал ему, что есть ещё два как минимум замысла, вполне себе интересных и очень таких бюджетных и серьёзных. Он сказал: «Приносите сценарий». Они открыты, скажем так. Я так это вижу, со своей стороны, конечно».
Каннский фотоколл съёмочной группы фильма «Левиафан».
Состоявшаяся встреча Звягинцева с Мединским упоминалась в ходе пресс-конференции ещё не один раз. По словам режиссёра, министр признал, что картина талантливая, но лично ему она не понравилась.
«Он имеет, конечно, право на то, чтобы ему не нравилось, это нормально. Я даже понимаю, почему. У него какие-то другие задачи, задачи сделать мир лучше – ну а что должен делать министр культуры и власть, так ведь? Мир должен становиться всё лучше и лучше. Но вот эту задачу свою он автоматически переносит на вопросы искусства. Что искусство должно нести свет и так далее, обнадёживать человека, говорить ему о том, что всё хорошо. Возможно, это так и есть, но есть люди, которые как-то смотрят на это по-другому. Мы выступили исключительно и только на территории искусства. Конечно, острый фильм, но он вообще об уделе человека, и не только русского человека, и не только на территории России – вот так мне кажется», - сказал Звягинцев.
Звягинцев также рассказал, что едва ли не первым упрёком, высказанным ему после просмотра министром, было: мол, в России так не пьют – а пьют в фильме действительно много. Но режиссёр не согласен: пьют, и ещё как пьют.
«Вы знаете, есть такой русский спорт – взять бутылку водки, взболтать её, превратить в воронку этот напиток, опрокинуть её и вылить до дна. И даже не закусить. Есть такие герои в наших пространствах. Я бы, конечно, не хотел, чтобы эти коллизии с «винтом» и водкой ассоциировались с тем, что Россия и есть водка, это совсем не так. Но как Николаю можно было спастись от той пустоты, которая на него обрушилась?..»
Поставили журналисты и вопрос о нецензурной лексике, которой изобилует «Левиафан». Звягинцев считает, что раз будущий закон об ограничениях ещё только вступает в силу, а картина уже снята, то в таком случае закон не должен иметь обратной силы – и стало быть, фильм следует выпустить в прокат в том виде, в каком он показан на фестивале. Тем более что проблему можно просто решить предупреждающей надписью на постере: «Осторожно, ненормативная лексика» - которая заранее оградит потенциального зрителя от «опасности».
«Я не думаю, что мы в этом смысле злоупотребляем. Поверьте, каждое слово – всё на своих местах, всё уместно. Это живая речь, она создаёт атмосферу, она помогает. И запретительные все эти меры – это не очень хорошо. Я считаю, что тут нужно избирательно подходить к этим вопросам. Здесь это было необходимо».Каннская пресс-конференция съёмочной группы фильма «Левиафан».
Высказав также «твёрдое намерение жить в своей стране и продолжать делать кино», Андрей Звягинцев порадовался тому, что иностранная аудитория, незнакомая с российскими реалиями, реагировала на фильм очень живо. Успешные показы на каннском кинорынке подтверждают, что с зарубежным прокатом у «Левиафана» проблем не будет. Российская же премьера ленты состоится 8-го июня на закрытии «Кинотавра», до кинотеатров она должна дойти в конце сентября.
А вот как восприняло фильм каннское жюри – узнаем уже в субботу вечером.
