Частичная мобилизация, объявленная в России 21 сентября 2022 года президентом Владимиром Путиным, была, в общем-то, давно ожидаемым событием. Ее ждали — кто со страхом, кто с надеждой, кто с досадой — ну, когда же наконец? — но ждали.

Противники российской специальной военной операции на Украине, конечно, поспешили объявить мобилизацию вынужденной мерой и чуть ли не признаком провала СВО: мол, ограниченными силами не получилось, планы и стратегии Москвы не сбылись, остается последнее средство — ставить под ружье сотни тысяч.

Так говорят наши враги.

При этом они делают вид, что не заметили (или не поняли) другой недавней фразы Владимира Путина об украинских делах: «Мы-то, по большому счету, всерьез пока ничего и не начинали».

Теперь начинаем. И это ответственное решение, проистекающее из самой логики исторического процесса.

Время такого шага пришло, и он сделан. Причем тогда, когда надо.

Аналитики, конечно, уже проследили связь обращения Владимира Путина 21 сентября и принятых накануне Госдумой уточнений законодательных актов о мобилизации, военном положении, мерах ответственности за уклонение от исполнения долга перед Родиной и тому подобном. Эта связь, что называется, лежит на поверхности.

Гораздо важнее, с моей точки зрения, связь между мобилизационным обращением Путина и решениями властей ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей освобожденной Украины о проведении референдумов по вопросу воссоединения с Россией. И, конечно, с решением России поддержать проведение таких референдумов.

В этом я и вижу проявление неумолимой логики большой Истории, о которой упоминал выше. Россия с 24 февраля вооруженным путем отстаивает свободу миллионов жителей Донецкой и Луганской народных республик, других регионов и городов освобожденной Украины от ига, как выразился Владимир Путин, неонацистского режима. Отстаивает их право на выбранный ими исторический путь, право говорить и читать на родном русском языке, возможность дышать одним с Россией воздухом, иметь с нею общие стремления и цели. Проще говоря, Россия за это воюет, причем не с Украиной, а со всем Западом.

Россия воюет и за собственное право определять свои цели и стратегии, защищать свои земли и своих соотечественников. То есть воюет за собственный суверенитет.

В этой борьбе плечом к плечу с Россией и ее армией сражаются вооруженные силы и ополченцы республик Донбасса и других — бывших украинских — областей и городов. Граждане этих республик с 2014 года неоднократно заявляли о своем желании воссоединиться с Россией. Россия, как мы помним, конечно, не отвергала этих стремлений, но и до поры до времени не поддерживала их открыто. Вероятно, в силу различных политических соображений, вернее, вследствие надежд на здравомыслие и договороспособность киевских властей и стоящих за ними элит Запада. Вот эти надежды, надо признать, оказались напрасными. Ради призрачной мечты нанести России поражение, «указать ей место» в новом мировом порядке правительства европейских стран, как выяснилось, готовы обречь своих граждан на холод и лишения, свои экономики — на кризис и спад. А послушные западным правительствам киевские власти оказались готовы не только на все это, но еще и просто гонят на убой десятки и сотни тысяч украинцев.

И вот спустя семь месяцев с начала нашей специальной военной операции в Кремле, думаю, окончательно поняли, что здравомыслие и договороспособность — качества, которые у киевских и иных наших западных оппонентов отсутствуют напрочь.

И тут же, я считаю, со всей определенностью встал вопрос: да разве справедливо отказывать населению ДНР, ЛНР, других освобожденных украинских городов и регионов в праве называть себя российскими гражданами, а свои земли — российскими регионами? Они же за это право сражаются с оружием в руках, они за него умирают на фронте и в тылу, нацисты их убивают, обстреливая школы, больницы, театры, магазины в Донецке и других городах, а мы им говорим: не время? Это нелогично и несправедливо. В конце концов, разве воины и ополченцы республик Донбасса, ежедневно рискующие своими жизнями, не заслужили уже это право — называться русскими, россиянами при жизни своей?

И, ответив себе наконец на этот вопрос, Москва принимает решение поддержать референдумы.

Исход их, по-моему, абсолютно предсказуем. За воссоединение с Россией жители республик Донбасса, Херсонской и Запорожской областей голосуют ежедневно уже несколько месяцев — на фронте и в тылу. Предсказуемо и то, что по итогам референдумов Москва примет решение о включении проголосовавших «за» бывших украинских регионов в состав Российской Федерации.

И тогда продолжится логика большой Истории. Понятно, что киевские власти и их западные покровители не примут такого поворота, военное противостояние продолжится, а то и разгорится с новой силой. Но ситуация уже будет другой. Если республики Донбасса, Херсонская и Запорожская области станут де-юре частью России, то их обстрелы, бомбежки, да и само пребывание украинских войск на части их территорий автоматически превращаются в нападение на Россию, покушение на ее суверенитет и территориальную целостность.

И это уже будет не специальная военная операция. Ограниченным контингентом в такой системе координат и обстоятельств не обойтись.

Теперь, я думаю, понятны не только логика предпринятого Владимиром Путиным шага, но и его опережающий характер. Частичная мобилизация объявляется заранее, до тех событий, которые определят ее необходимость. Они неумолимо произойдут, и Россия будет к ним готова.

В речи Владимира Путина были еще одни очень важные — и недооцененные — слова. Он говорил не только об «исторических землях Новороссии». Он обращался 21 сентября не к гражданам Российской Федерации, но «к народу нашей великой Родины, ко всем, кого объединяет большая историческая Россия». Кто бы и как бы ни представлял себе эту большую историческую Россию, понятно, что она не тождественна нынешней Российской Федерации, у нее гораздо более широкая география и гораздо более древняя история. Наша география и наша история. Президент напомнил таким образом, что 24 февраля 2022 года мы вступили в открытую вооруженную борьбу не только за Донбасс, не только за суверенитет, но и за большую историческую Россию. И в этом тоже, конечно, логика нашей истории.

Решительный шаг России, конечно же, вызвал бурный резонанс в мире, да еще и совпал по времени с заседанием Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке. Неудивительно, что опять стала обсуждаться так называемая «реформа» Совета безопасности ООН, откровенно антироссийская: либо исключение нашей страны из числа постоянных членов Совета, либо лишение ее права вето.

Идеи не новые. С такими предложениями еще в феврале выступал глава киевского режима Владимир Зеленский. Тогда его всерьез никто не поддержал, да и сегодня уже заявлено, что американский президент Джо Байден не станет поднимать на Генассамблее ООН этот вопрос. Но показательно, как активно выступают на эту тему руководители Германии и Японии, причем заявляют не только о желании стать постоянными членами СБ ООН, но и о готовности занять в нем место России.

А это уже откровенная заявка на слом архитектуры целого мирового порядка, построенного державами, победившими во Второй мировой войне. Страны, потерпевшие в ней поражение, теперь жаждут реванша — хотя бы в Совете безопасности ООН.

Замечу, что именно этот миропорядок, основанный в том числе и на разделении сфер влияния в Европе и мире, на протяжении почти полувека в целом обеспечивал мирную жизнь и устойчивое развитие человечества. Надлом этого миропорядка в 1989—1991 годах вызвал к жизни целую серию вооруженных конфликтов (не урегулированных, как армянско-азербайджанский, вплоть до наших дней), передел границ, насильственное перемещение сотен тысяч беженцев, социальные потрясения во многих странах третьего мира.

Россия, восстанавливая свою естественную сферу влияния, на самом деле борется и за восстановление устойчивого миропорядка. А те, кто ей сегодня в этом противодействует, сеют хаос и войну.