Если кто-то по своей наивности думал, что шаги Сергея Собянина, который всеми силами пытается организовать честные и абсолютно прозрачные выборы в столице, отразятся на ходе всей кампании, сделав ее чистой и цивилизованной, то с первого же дня  участия в избирательной гонке Алексея Анатольевича Навального все их надежды рухнули.

Еще до официальной регистрации кандидатом в мэры Навальный и руководитель его штаба Леонид Волков признавались: для них важна не победа (на которую они не рассчитывают), но участие, открывающее перед ними широкие возможности для пропаганды, для раскрутки своего политического бренда – такого красивого снаружи и ущербного, прогнившего и дурнопахнущего внутри. И стоило лишь Мосгоризбиркому зарегистрировать Алексея Навального кандидатом, как начались чудеса: ни дня без скандала, ни дня без откровенного «наброса», без провокаций и наветов. Навальный ничего не смыслит в городских проблемах, но он и не стремится о них рассуждать: его цель – устроить вокруг себя шумиху, рассуждая о «высокой политике», строя из себя «государственного деятеля» и набирая рекрутов в ряды шутовского войска своих сторонников.

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что для пущей скандальности Алексей Навальный использует любой предлог и в лучших традициях советских военных комиссаров не стесняется бросать на амбразуру даже близких соратников. Заметьте, во всех громких скандалах вокруг его команды (будь то «братья Навального» и профессиональный революционер Козловский, от которых штаб открестился, плюющая Ведута и хамящий Волков, обогатившиеся на пожертвованиях приятели или даже умудрившиеся вляпаться в историю с клеветой на депутата Милонова авторы предвыборной газеты кандидата) сам Навальный не замешан. Он словно стоит в стороне, отрешенно наблюдая за происходящим и заранее смирившись с неминуемыми потерями. Соратники, даже самые близкие, для него лишь «хомяки», «бараны», которых можно стройными рядами отправлять на бойню. В переносном или прямом – под дубинки ОМОНа и в автозаки – смысле.

Так было вплоть до вчерашнего дня, до того самого момента, когда блогер Станислав Апетьян раскопал факты, свидетельствующие о наличии у Алексея Навального и Марии Гайдар действующей фирмы в Черногории. Штаб кандидата сначала хранил молчание, попутно пытаясь найти специалистов-хакеров, потом «внезапно» сайт налоговой службы Черногории, на котором хранились исходники, был взломан, а Волков с Навальным начали вразнобой опровергать появившуюся информацию.

Другой факт, какзалось бы, совершенно не связанный с предыдущим, который на фоне череды громких разоблачений и взаимных обвинений остался практически незаметным, – появление на «Эхе Москвы» колонки давнего симпатизанта Навального - Матвея Ганапольского. Тот ведет отвлеченные рассуждения о развернувшейся «войне компроматов», однако сам их вид, их нарочитая, режущая наметанный глаз отвлеченность заставляет присмотреться к публикации чуть повнимательней.

Пишет же Ганапольский буквально следующее. Столичная кампания, дескать, превратилась в «откровенное мочилово», и тон этому задал сам Навальный, который бьется не за кресло мэра, но за возможность на волне собственной популярности выторговать откровенным политическим шантажом свободу, отмену приговора суда первой инстанции по делу Кировлеса. Навальный знает, что все его шаги – суть пиар и игра в расследования, поэтому специально запускает «утки» и старается побольнее куснуть оппонента, коим видит не собственно Сергея Собянина, но институт действующей власти как таковой. При этом нынешний накал страстей далеко не предельный: по предсказанию Ганапольского, недели за две до выборов в поле информационного противостояния «выползут чьи-то любовницы, обвинения в шпионаже, а в ответ у руководства страны появятся счета и недвижимость за рубежом, а также любовницы с детьми».

Невинные рассуждения публициста, которого лично знает (и скорее благожелательно относится) сам Сергей Собянин? Или намеренный вброс через персону, не чуждую врио столичного мэра и в общем лояльную Алексею Навальному, персону настолько удобную, что на нее можно будет потом ссылаться при каждом удобном случае, выдавая за «объективное и беспристрастное мнение со стороны»?

«Превентивный самострел», саморазоблачение – известный прием, который используют политики, когда чувствуют: они «залетели», прокололись, еще немного – и вся правда о них станет достоянием общественности. В такой ситуации выбор невелик. Можно все до последнего отрицать, беря пример с известного любителя позабавиться на рабочем месте Билла Клинтона. Можно, наоборот, последовать примеру Ильи Яшина в случае с девушкой наилегчайшего поведения Катей «Му-му»: не дожидаясь разоблачения, признаться во всем самому, попутно обвинив во всех грехах «кровавую гэбню» и мужское ретивое.

Есть, впрочем, и третий вариант, как раз на тот случай, когда и молчание, и признание одинаково губительны. Скажем, когда речь идет о внешне крепкой, образцовой семье с двумя детьми. Можно попросить некоего уважаемого и занимающего нейтральную позицию человека сделать «превентивный слив», описав грядущее развитие событий в качестве «вероятной версии». Тогда все взятки гладки: в случае чего всегда можно воспользоваться заранее обеспеченным алиби, отойти на заранее подготовленные рубежи, громко с негодованием воскликнув: «Ну, видите, мы же предупреждали!»

Слухи о любовной и абсолютно внебрачной связи Алексея Навального и Маши Гайдар ходят уже давно, еще со времен их общения в ходе думской кампании СПС и работы под крылышком губернатора Кировской области Никиты Белых. Совместный бизнес в Черногории – еще одна ниточка, которая может породить ненужные вопросы, а то и стать тем недостающим кирпичиком, который, если его водрузить на место, позволяет обозреть всю картину целиком. Пожалуй, можно с достаточной долей уверенности говорить, что речь в колонке Ганапольского идет именно о Марии Егоровне: кто знает, рассталась ли сладкая парочка окончательно или же иногда «ностальгирует» по былым временам с молчаливого попустительства или полного неведения (чего тоже исключать нельзя) Юлии Навальной.

Впрочем, быть может, Матвей Юрьевич решил превзойти сам себя: использовал своеобразную «аллюзию», намекая на неких турецких знакомых госпожи Навальной с кавказскими корнями? Поговаривают, были и такие: не зря Алексей Анатольевич столь нетерпим к черноволосым и горбоносым выходцам с Кавказа, ой не зря.

Кого же все-таки имел в виду Матвей Ганапольский, когда писал свой «защитный наброс». Навального? Его дражайшую супругу? «Либеральную принцессу» Марию Гайдар или горячих южных мужчин?

Кому из них стоит задать этот животрепещущий вопрос?