Режиссер, художественный руководитель Московского государственного театра "Ленком" Марк Захаров. © Екатерина Чеснокова/РИА Новости

13-го октября Марк Анатольевич Захаров празднует 80-летие. Замечательный режиссёр, глава московского «Ленкома», мастер, подаривший нам всеми любимые картины «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Формула любви», четырёхсерийную версию «12 стульев»… И человек, давший за свою жизнь, пожалуй, сотни, а то и тысячи интервью – из которых "Киноридус" специально к сегодняшнему дню выбрал несколько весьма любопытных цитат.  

«Мне отец рассказал: 1918 год, он в Воронеже, ему 16 лет, он кончает кадетский корпус, входит добровольческая армия Шкуро и объявляет призыв, и он, конечно, туда идёт. Но без сапог хороших нельзя. Идут к сапожнику, заказывают хорошие сапоги, приходят через два дня, сапожник в запое и сшил сапоги на два размера меньше. Отец заплакал. Очень горько переживал. Сделали новый заказ, ожидая, когда тот выйдет из запоя. Но тут вошла конница Буденного, а туда принимали и босиком, и в каких угодно ботинках, и отец сразу же пошёл сражаться за рабоче-крестьянскую Красную Армию. А так бы пошёл за белую. И он никогда бы не встретился с моей матерью, и я бы не родился».

Марк Захаров. 1986 г. © Валерий Плотников/РИА Новости

«Будучи семилетним, я посмотрел американскую музыкальную картину «Большой вальс» с потрясающей красавицей - главной героиней. Фильм произвёл на меня ошеломляющее впечатление, а в душе осталось ощущение такого праздника, какое человек испытывает, впервые попадая в Венецию. Спустя лет десять я вновь увидел ту актрису и вдруг понял, что это совсем не то обворожительно-прекрасное создание, что абсолютно очаровало меня ребенком! Разочарование было горьким и, главное, неожиданным».

«Как-то, насмотревшись эаграничных фильмов, где отлично работали каскадеры, мы носились ночью по Садовому кольцу на двух машинах. И вдруг я заявил, что в своей машине мне не нравится - мол, желаю ехать в другой, но пересесть хочу, не останавливаясь. На довольно большой скорости один автомобиль поравнялся с другим, и я (не от большого ума, как сейчас понимаю), не обладая никакими каскадерскими способностями, перелез из одного окна в другое. Кстати, впоследствии это сослужило мне хорошую службу: когда разнесся слух, что в «Ленком» назначают нового главного режиссёра, то многие забеспокоились (для актёров это всегда тревожный момент) - стали узнавать, что я собой по-человечески представляю. Шура Ширвиндт взял на себя смелость и нескольким актрисам сказал: «Он на полном ходу перелезает из одной машины в другую, так что оснований особо волноваться нет». Встретили меня очень уважительно».

Съемки фильма "Обыкновенное чудо", 1978 год. Киностудия "Мосфильм". В главных ролях - Евгения Симонова и Александр Абдулов. © Л. Луппов/РИА Новости

«Наверное, мной движет амбициозность или даже тщеславие - чтобы «Ленком» был театром посещаемым, чтоб спрашивали билетики, чтоб он привлекал и театралов, и тех, кто зашёл впервые. Знаете, у нас только один раз был полупустой зал - когда после событий у Белого дома мы раздали бесплатные билеты и ещё раз убедились, что зрительская психология требует изучения. Льготные билеты теряют в глазах зрителя свою ценность, а когда билеты очень дорогие - зритель больше аплодирует: хочет себя убедить, что не зря заплатил деньги».

«В театре самое дорогое – когда зритель подключается к происходящему на сцене, к энергии, которая живёт на сцене. И обратно – актёры получают взамен энергию зрительного зала. Возникает некая общая биомасса, биополе, не знаю, как это назвать, но это то, для чего живёт театр. Можно смотреть спектакли в режиме простого созерцания. Но я это не люблю. В поисках контакта, я, наверное, даже перебираю со зрелищными элементами. Вахтангов дал грандиозное определение «фантастический реализм». Вот помню, когда у нас на сцене очень много стреляли и шло много дыма, покойный Леонов меня спрашивал: «Маркуша, это у нас опять «фантастический реализм»?» Со временем я преуменьшил количество внешних раздражителей. Но все равно уверен, что большая сцена должна быть зрелищно привлекательной».

Марк Анатольевич Захаров и советская актриса театра и кино, народная артистка СССР Инна Михайловна Чурикова на репетиции в Ленкоме. 1975 г. © Борис Кауфман/РИА Новости

«Давным-давно я был на одном немецком фестивале и на городской площади увидел уличную труппу. Мне она понравилась, я постоял, посмотрел. Случилось так, что ночью мы возвращались по этой же площади, и я увидел, что те же самые артисты продолжают работать, хотя зрителей вокруг уже не было. Они работали для себя самих. И меня это очень впечатлило. Так что, я думаю, театр многообразен в своих проявлениях. Важно преуспеть на избранном тобою пути. Вроде бы у меня это стало получаться, хотя, конечно, были спектакли, от которых остались очень кислые воспоминания».

«Это было много лет назад, когда меня в очередной раз собирались снимать с должности главного режиссёра (таких у меня несколько случаев было). Александр Збруев, узнав, что я по совету директора срочно начинаю ставить «Оптимистическую трагедию» Вишневского, сказал при всех на общем сборе, что он не желает участвовать в этом, поскольку считает это соображение чисто конъюнктурным. А кончилось это тем, что он сыграл там, быть может, одну из лучших своих эпизодических ролей – пленного белого офицера. Он так вспылил, он так мне выдавал по этому поводу, что он мне очень понравился!.. Я смотрел на него как зритель, смотрящий на настоящего актёра, когда он находится в гневе, ярости, возбуждении. И я не ошибся».

Марк Захаров и ведущая актриса труппы, заслуженная артистка РСФСР Елена Шанина (справа) в фойе театра. 1985 г. © Юрий Абрамочкин/РИА Новости

«В нашей стране взаимоотношения власти и интеллигенции - очень непростой вопрос. Антон Павлович Чехов считал, что художник ни в коем случае не должен принимать участия в политике. Но Чехов не дожил до октября 1917 года, и неизвестно, как бы он повел себя после переворота. А другой русский гений, Иван Бунин, тоже поначалу считавший, что творчество и политика - две вещи несовместные, всё-таки написал «Окаянные дни» и высказал свое отношение к ситуации в России».

«Много лет назад в Париж по линии СТД поехала группа театральных деятелей, в которую среди прочих входили моя жена и помощник режиссёра из «Ленкома»… Увиденное произвело на женщину столь сильное впечатление, что она начала подходить к членам делегации и шепотом на полном серьёзе предлагать: «Давайте застрелимся! С таким знанием жить нельзя!» Решимость, с которой произносились эти слова, заставила окружающих поверить: человек не шутит... А далее произошли события, весьма любопытные с точки зрения режиссуры. Приехал очаровательный, изысканно одетый человек с мягкими аристократическими манерами. Он подсел на завтраке к бедолаге-помрежу, завёл светскую беседу, поинтересовался впечатлениями от Парижа, сказал, что в Европе множество замечательных городов, их непременно нужно увидеть. «Вы были в Вене? Прекрасный город! Ничем не хуже Парижа. Мы обязаны слетать туда, я всё организую. Срочно собирайте вещи и едем в аэропорт». Помреж обратилась к присутствовавшим при разговоре коллегам: «Друзья, хочу проститься. Я улетаю! Может, навсегда!» …В такси посланец высших сил незаметно сделал помрежу укол, впрыснув снадобье, и в сомнамбулическом состоянии погрузил в самолет, летевший в Москву. В Шереметьево провел несчастную через зону пограничного контроля, доставил в зал прилета, сонную, плохо соображавшую, что происходит, прислонил к стенке и в долю секунды растворился в служебном коридоре. Потом незнакомые люди позвонили домой помрежу и велели забрать родственницу из аэропорта. Такая вот печальная история...»

Кадр из фильма «Формула любви»

«В отношении с женщинами я всегда помню заповедь моего учителя Плучека, который говорил, что со всеми женщинами, которые появятся в большом количестве, встречайся обязательно только во время спектаклей или на репетиции, иначе это может кончиться очень и очень большими неприятностями».

«Искусство развивается причудливым образом: то много режиссёров, то почти совсем нет, то шедевр за шедевром, то наступает всеобщее уныние. Но всегда будет интересна человеческая история, к которой я каким-то образом подключаюсь: она задевает меня, мою жизнь, тревоги, комплексы, химеры».

«Я научился радоваться успехам других. Может быть, какая-то зависть есть только к некоторым зарубежным кинорежиссерам - Бобу Фоссу, снявшему «Кабаре», и Милошу Форману, «Пролетая над гнездом кукушки» моё любимое произведение. А в юности, стыдно сказать, семь раз смотрел «Петер» с Франческой Гааль. Вообще трофейные фильмы - это целый пласт, некое питание и отдохновение от нашей тяжёлой послевоенной жизни».

Кадр из фильма «12 стульев»

«Мне неоднократно предлагали снять «Обыкновенное чудо-2», «Барон Мюнхгаузен-3» - этого делать точно не буду, боюсь повторов. Как-то я очень хотел взяться за новую музыкальную фантазию, даже собирался приступить к съемкам, на одном из кабинетов «Мосфильма» уже и табличка висела: «Режиссёр Захаров». Но хорошие друзья говорили: «Не берись, никаких денег не хватит!» И я отказался. Потом ко мне обратился Константин Эрнст: «Сделайте что-нибудь для нашего канала. Всё, что хотите. Вы чего сейчас хотите, Марк Анатольевич?» Последний вопрос оказался настолько сложным, что ответа на него я не знаю до сих пор. Свобода - тяжкая ноша. Это что касается кино. А в театре я знаю, чего хочу».

«Конечно, надо признать, что я счастлив, что вышел на профессию, которая мной любима и доставляет радость не только мне, но и людям. Но все-таки окончательно я боюсь это говорить. Слава богу, что есть дело, которым занимаюсь с удовольствием».