У каждого из нас есть в жизни события, которые навсегда врезаются в память. Эмоциональность пережитого оставляет настолько глубокие борозды, что до конца дней они нет-нет да и будут о себе напоминать.

У людей, прошедших тюрьму, есть два ярчайших события — это их арест и долгожданное освобождение. Об одном из них мой рассказ.

Мое фото на момент ареста

Штурм

— Штурм! — хрипнула рация.

Большой палец вдавил кнопку дверного звонка. Незваный гость в звании майора невольно засмотрелся на глянец собственного ногтя, залюбовался. Звонок не работал. Минуты через три он об этом догадался и чертыхнулся.

— Ну что там?! — снова затрещал голос в рации.

— Никто не открывает, — удрученно ответил майор.

— Бл***! Конец связи!

Молодые оперативники из группы захвата расслабились и подперли плечами стены подъезда. На ступеньке лестничного пролета сидели, прижавшись друг к дружке, две девушки. Надо же было так влипнуть! Возвращались под утро с дискотеки и неожиданно для себя стали понятыми. Экстази отпускало, клонило в сон и было боязно. Из разговора оперативников они знали, что за дверью скрывается опасный преступник-экстремист.

Вдруг приоткрылась соседняя дверь, из-за нее показалось сморщенное лицо старушки с желтыми белками глаз.

— Да дома они, дома! — проскрипела бабка — Никто никуда не уходил, я бы заметила. Стучите громче!

С этими словами она скрылась за дверью, но закрыть ее не смогла из-за просунутого ботинка оперативника.

— Бабуся, кофейком угости!

Перед металлической дверью, обитой дерматином, вот уже полчаса сидел на корточках старший лейтенант в штатском и заглядывал в замочную скважину. В щелку было видно кухню, в окне которой сумерки постепенно сменялись ярким рассветом, и большой стол занимал практически все пространство. Больше ничего разглядеть не удавалось.

Лейтенант сменил уставший глаз соседним, уже отдохнувшим. Он представлял, будто смотрит сквозь оптический прицел, но вопрос подошедшего майора вернул его в реальность старого подъезда.

— Ну что там?

— Пока ничего, — ответил лейтенант и стал кричать в замочную скважину. — Флай! Антон! Ну открой, ты же дома, мы знаем!

Его глаз снова прильнул к двери, а рука забарабанила по дерматину, выбивая ритм популярной мелодии.

— Не вздумай покинуть наблюдательный пост, — приказал майор. — А я за слесарем пойду.

Неизвестно, что подумал лейтенант, но вслух буркнул:

— Есть не покидать пост. Флай, открывай! — снова застучал кулак.

На 9-м этаже проскрежетали двери лифта. Из него вышел участковый со слесарем местного ДЭЗа. Девицы принялись канючить:

— Может, мы домой пойдем? Спать хотим, в туалет надо.

— Сидеть! — раздраженно рявкнул подошедший майор. Он явно не предполагал, что «штурм» так затянется. По другим адресам уже два часа шли обыски, у него же как-то не заладилось с утра. — Вот эта дверь, — ткнул он пальцем, — вскрывайте!

— Документик бы, — замялся слесарь, глядя в пол.

На лбу майора выступила испарина, глаза стали краснеть. От скандала с избиением слесаря спас участковый. Что-то шепнул тому на ухо и подтолкнул к двери. Слесарь достал инструмент и принялся ковырять замок.

Оперативник, утирая слезившийся от перенапряжения глаз, докладывал по форме:

— Объект в помещении! Зашел на кухню, поджарил яичницу, посидел за ноутбуком, съел яичницу, показал мне язык и скрылся из сектора обзора. Разрешите идти?

— Вали отдыхай, а то переутомился смотрю, — так же по форме ответил майор, — и позови группу захвата, будем объекту язык вырывать.

«Себе его вырви», — почему-то подумал лейтенант, но вслух гаркнул:

— Есть звать группу захвата! Служу Отечеству!

В квартиру кубарем вкатились два худощавых опера с старыми пээмками в потных ладонях.

— Чисто! — крикнул первый, заглянув на кухню.

— Чисто! — отозвался эхом второй из туалета.

© pixabay.com

Перед ними была закрытая дверь в спальню. Из груди рвалось сердце, перед глазами промелькнуло беззаботное детство.

— Давай! — шепнул первый.

— Почему я? — засомневался второй.

Сзади тихо подошел майор с черной папкой, прижатой к груди.

— Вперед, — кивком головы приказал он.

Дверь в спальню распахнулась, оба опера влетели было в небольшую уютную комнату, но застыли на пороге. На широкой аккуратно застеленной пледом кровати сидела счастливая молодая семья: папа, мама и маленькая дочка. Они играли в нарды. Девочка кинула кубики.

— Твой ход, — произнес молодой человек и поднял взгляд на оторопевших оперативников. — Здравствуйте, а вы кто?

Из-за спин выглядывал майор. Он смотрел на экран включенного телевизора. Там, с нескольких скрытых видеокамер, установленных в подъезде и коридоре, демонстрировалось live-шоу «Бархатная контрреволюция».

— Ну сука! — выдавил майор. — На пол всех!