Сюда не стоит приезжать по случаю или с визитом вежливости, чтобы ознакомиться с достопримечательностями или совету бывалых туристов. Здесь и нет ничего такого, что было бы просто любопытным или познавательным. Обо всем, что вы здесь увидите, можно прочитать или посмотреть в сети. В Освенцим нужно приезжать только тогда, когда будешь к этому готов.

Готов к тому, чтобы понять, почему после войны победители не разрушили, не сравняли с землей этот ужасный лагерь смерти. Почему и зачем оставили его в том виде, в каком его видели сотни тысяч ни в чем не повинных людей, вступивших сюда под звуки бравурного марша.

Их свозили в переименованный в Аушвиц Освенцим со всей Европы, часто под предлогом новой жизни и хорошей работы. Взрослых и детей, женщин и стариков. Они, как описывали очевидцы, проходили даже с некоторой надеждой вот в эти самые ворота с издевательской вывеской «Arbeit macht frei» («Труд делает свободным»), еще не зная, что выход будет только один – через трубы крематориев.

А сегодня у каждого встреча с этим местом будет своя. Для одного - открытием, для другого - ударом, для третьего – укором. И если вы нормальный человек, то вам будет очень больно. Во всяком случае, я бы очень хотел, чтобы вам было больно. Это станет для вас самих свидетельством того, что вы не животное, что способны к сопереживанию. Мне кажется, это не пустой звук. И более полутора миллионов погибших здесь в этом нуждаются.

Можно представить, что когда-то над этими бараками так же светило солнце, на склонах зеленела трава, а небо было таким же высоким и голубым. Было ли от этого легче заключенным, мы не знаем. Потому что построенная пунктуальными нацистами машина смерти работала без перебоев. Здоровые – налево, на работы и медицинские опыты, больные, дети и старики – направо, в газовые камеры. Что называется, ничего личного – только бизнес. И от этого четко продуманного бездушия становится особенно не по себе.

Палачи Освенцима (Аушвица) были очень изобретательны. Они людей не только травили газом, но и расстреливали, вешали. Для массовых казней через повешение использовалась одна общая виселица, сделанная из рельса. В сорок седьмом году здесь же, неподалеку, рядом с первой газовой камерой на специально выстроенной виселице был повешен комендант Аушвица Рудольф Гёсс. И это, может быть, единственно оправданная и заслуженная смерть в этом концлагере.

Больше всего здесь погибло евреев. Но, наверное, нет такой национальности, представители которой не прошли этот ад. Цыгане, поляки, русские, французы. Да чего теперь считаться? Смерть их всех уравняла и примирила. А кого-то и заставила во многом усомниться. «Мы постоянно жили в ожидании чуда, - вспоминает один из выживших, - не было, пожалуй, ни одного такого намоленного места на земле, здесь молитвы читались на разных языках постоянно, но чуда все не происходило. Никто из выживших не верит в Бога».

Вот и мы, ныне живущие, должны приходить сюда не только с желанием поклониться безвинным жертвам Освенцима, но и подумать о собственной жизни, правильно ли ее расходуем, в тех ли богов верим? О богах, я говорю, конечно, в широком смысле. И в том смысле, что мы должны видеть и уметь распознавать надвигающуюся беду, чтобы никакая сволочь на земле и ни под какими предлогами не смогла привести человечество когда-либо к подобному. И память тех жертв взывает к тому же!