Дзен
Телеграм
Восемь фильмов документального конкурса 36-го ММКФ словно специально разбились на пары — представляющие разные варианты того, каким может быть портрет Человека в современном неигровом кино.
Две картины — «Дневник Шахерезады» и «Сетевой торчок» — можно определить как «коллективный портрет в исключительном месте».
«Дневник Шахерезады» (Ливан, реж. Зейна Даккаш) наблюдает за проектом драматерапии в тюрьме Баабда, осуществлённом непосредственно режиссёром фильма. Отчасти это напоминает ленту братьев Тавиани «Цезарь должен умереть», получившую в 2012-м году «Золотого медведя». Но если там преступники-мужчины перевоплощались в персонажей Шекспира, то здесь попавшие в тюрьму женщины рассказывают зрителям о собственной судьбе и условиях своего содержания.
Условия довольно прискорбные — в одной камере ютятся 23 человека. Но куда прискорбнее история их преступлений — порой несомненных (наркотики, даже убийства), но зачастую — вызванных внешними обстоятельствами. Вот одна героиня перечисляет свои детские «злодеяния»: надела штаны брата (могла забеременеть), каталась на велосипеде (избита отцом)... Нельзя стоять у окна, нельзя выходить на балкон, отец ударил дочь за то, что на неё посмотрел какой-то парень... Выходя замуж, девушка даже не представляла, что её ждёт, — стеснительная мать не удосужилась ей ничего рассказать; итог — насилие со стороны недовольного мужа... В Ливане за измену мигом посадят в тюрьму жену — в то время как её мужа осудить за это же никак невозможно...
Но что говорит общество? «Терпи, женщина должна терпеть» — в Ливане до сих пор нет закона, защищающего слабый пол от насилия мужчин. Вот и получается: они виноваты, но они — не виноваты; финальные титры сообщают, что вина некоторых героинь и правда так и не была доказана. Хотя режиссёр не скрывает и другие случаи: например, гражданский муж высвободил наркоманку из тюрьмы, отдав за суды восемь тысяч долларов, — после чего она ударила его ножом: он, видите ли, на другой надумал жениться!.. Ну как тут не посочувствовать... «Я — преступница», — трагически осознаёт в ходе спектакля одна из его участниц. «Скажи, я ещё похожа на женщину?» — вопрошает другая сидящую рядом зрительницу...
«Сетевой торчок» (Израиль-США, реж. Хилла Медалиа и Шош Шлам) — рассказ об учебном лагере в пригороде Пекина, одном из четырёхсот, построенных китайскими властями для лечения интернет-зависимых подростков. Как сообщает вступительный титр, Китай первым в мире объявил интернет-зависимость клиническим расстройством, угрозой новым поколениям, критической проблемой, превзошедшей все остальные. Всё и правда очень серьёзно: дети умирают прямо в интернет-кафе; парень хвастается, что играл пятнадцать дней подряд, не выходя из онлайна; «электронный героин» — для игр это отнюдь не случайное определение... Здешним пациентам — по 15-16 лет, родители привозят их сюда либо обманом, либо одурманенных, либо спящих; в лагере им предстоит пробыть минимум три месяца. «А что такое реальность?» — спрашивают они, вынося позднее скорбный вердикт: «Реальность слишком фальшивая». Им очень легко хоть тысячу раз написать «Я люблю тебя» — всего-то делов: Ctrl+C да Ctrl+V"; но есть ли для них жизнь в офлайне?..
Единственное, фильм так и не проясняет конкретные методы, как здесь лечат. Спорт? Уроки? Почему-то это остаётся за кадром. Показана только семейная терапия с участием детей, вынужденных признать свою зависимость, и родителей, по мере сил старающихся помочь чадам преодолеть возникшие проблемы. Или хватает и этого?..
Следующая пара — «Счастье» и «Глубокая любовь» — интимный портрет обычного человека.
В центре «Счастья» (Франция-Финляндия, реж. Томас Бальмес) — судьба бутанского мальчика, мать которого хочет, чтобы сын перестал пасти яков, а отправился в монастырь: школа ей не по карману, в семье две дочери и четыре сына, а их отец уже умер. Делать нечего — монахом так монахом. Хотя удрать иногда хочется — пострелять, например, из лука, так как в монастыре подобного не разрешают. Отдельный сюжет — поездка с дядей в город, где, понятное дело, веселее — и рыбки золотые в аквариумах, и лампочки мигают, и телевизоры работают. Но потом всё равно следует возвращение в родные края, где ты слишком мал на фоне окружающих тебя величественных гор...
В отрыве от основного действия — пролог, в котором король Бутана объявляет своему народу, что освобождает его от подоходного налога и дарует ему интернет и цифровое телевидение — но с предостережением, что эти новые ресурсы могут содержать вредную для страны информацию, поэтому пользоваться ими следует осторожно. Новость встречается горячими аплодисментами присутствующих.
«Глубокая любовь» (Польша, реж. Ян П. Матушинский) — возможно, лучший фильм этого конкурса, во всяком случае — самый трогательный, самый проникновенный. Это история Януша Соляжа, специалиста по интеллектуальным вопросам с двумя высшими образованиями, депутата, инструктора по дайвингу, не раз погружавшегося до ста метров и доходившего даже до 160. Только такого Януша мы не увидим: два инсульта лишили его речи, памяти и способности к нормальному движению без чужой помощи. Казалось бы — всё, «овощ», как это ни печально. Но не таков этот человек: он заново обретает себя в своей естественной стихии — в воде, в море. Там он снова оживает, не испытывая тех проблем, что не дают ему воли на суше. Более того — он снова готов к погружениям, он снова хочет опускаться минимум на пятьдесят метров (что уже смертельно для него опасно), а затем и вовсе едет в Египет — ради погружения на прежде подвластную ему сотню!.. Ему, конечно, здорово повезло и с семьёй (жена сама инструктор, была его ученицей), и с друзьями, которые не оставили товарища в беде и готовы снова рисковать вместе с ним, ради него. Но и сам он — обаятельнейший мужик, вызывающий симпатию и доверие уже своим видом и улыбкой, своим отношением к обрушившемуся на него несчастью.
Фильм — классическая история о преодолении недуга, о борьбе не только за жизнь, но и за все её радости. В игровом кино на такие роли зовут только лучших актёров, которым потом с овациями вручают «Оскаров». Хочется аплодировать и этому Янушу — живому, настоящему.
Не менее интимный портрет, но уже знаменитости, застигнутой камерой здесь и сейчас, на фоне сегодняшних политических событий, предлагают «Казус Блохера» и российская «Кардиополитика».
«Казус Блохера» (Франция-Швейцария, реж. Жан-Стефан Брон) — несколько месяцев из жизни главы Швейцарской народной партии, самой популярной в стране. Кристофу Блохеру 71 год, и возможно, что это последняя его предвыборная гонка. Вместе с женой он объезжает округу, со всей присущей ему пылкостью выступая перед электоратом («Я не мотоциклист, но я люблю мотоциклистов»). Ему есть, чем гордиться: во время кризиса Евросоюза Швейцария осталась в стороне от беды — а всё потому, что ещё в далёком 1992-м прислушалась к Блохеру и проголосовала против вступления в этот самый Евросоюз. Но немало у политика и противников, считающих, что тем самым двадцать лет назад страна поставила крест на своём развитии, и пытающихся это исправить — для начала скинув раздражающего их оратора с его трона.
«Вы живое воплощение нашего коллективного бессознательного», — обращается за кадром к своему герою автор, напоминающий и про двухмиллиардное состояние, и про поддержку в своё время апартеида, и даже про отца Кристофа — пастора, некогда изгнанного своими же прихожанами. Сам Блохер «дарит» режиссёру отличный финал: он сваливает главу швейцарского Центробанка (скандал на всю Европу!), но и сам теперь обвиняется в нарушении банковской тайны...
«Кардиополитика» (Россия, реж. Светлана Стрельникова) посвящена пермскому кардиохирургу Сергею Суханову. Ещё в 90-е годы в Перми появился «Институт сердца», благодаря чему край стал одним из лидеров по оказанию бесплатной кардиологической помощи. Но вот уже четыре года как ведётся строительство нового Кардиоцентра, сроки сдачи которого постоянно переносятся, доводя до конфликтов с местной властью. Возможно, чтобы как-то ускорить этот процесс, Суханов соглашается на предложение возглавить предвыборный штаб Владимира Путина на президентских выборах 2012-го года — уверяя всех и себя в первую очередь, что это «разовая человеческая акция» и после 4-го марта затягиваться в политику он вовсе не намерен. «У него хирургический характер, он умеет резать по живому, — рекомендует Сергей Германович своим коллегам Путина. — То, чем мы с вами занимаемся ежедневно».
Он всю жизнь что-то создавал, причём именно что с нуля. Продолжая работать по 16 часов в сутки, делать операции и контролировать нерадивых порой сотрудников, Суханов добавляет в своё расписание поездки по региону, получая в итоге «только моральное удовлетворение». Коллектив больницы начальника любит, уважает — несмотря на часто вылетающее из его уст крепкое словцо, несмотря на нещадные штрафы за непрофессионализм. Но уверяя в первых кадрах, что врач, подобно священнику, не должен принадлежать к какой-либо партии, герой фильма сам не замечает, как погружается в реку Политики, агитируя за будущего президента даже перед младшеклассниками. Финальный титр добавляет, что Суханову — вопреки его былым намерениям — всё-таки пришлось остаться в Народном фронте, чем он, как сказала на пресс-конференции режиссёр, теперь даже доволен.
Все вышеописанные ленты сняты, условно говоря, по принципу «взял камеру и пошёл» — довольно просто. Первостепенную роль тут играют Тема и непосредственно Герой, выбранный для повествования: насколько она злободневна, насколько он интересен. Важен и уровень погружения в мир человека, степень к нему приближения. Мы не видим автора, не видим оператора, но понимаем, что они где-то рядом. Оттого, насколько киношники «невидимы» для тех, за кем неотступно следуют, зависит достоверность показываемого, а стало быть и успех всего фильма.
Совсем иное дело — последняя пара: «Зелёный принц» и «Ложь Армстронга». Если прочих конкурсантов можно сравнить с нежными акварелями, то это — картины маслом. Не просто портрет, но портрет на фоне растянутых во времени исторических событий. В первом случае — преимущественно с постановкой, иллюстрирующей монологи, во втором — с обилием грамотно подобранной хроники. Отличает эти работы и финансовая составляющая: выглядят они очень дорого — в то время как о бюджете прочих фильмов как-то даже и не задумываешься.
«Зелёный принц» (Германия-Израиль-Великобритания, реж. Надав Ширман) — это кодовое имя Мусаба Хасана Юсефа, сына не просто почитаемого отца, но одного из основателей палестинского движения ХАМАС. С детства он знал, что нет большего позора, чем сотрудничество с Израилем, но всё изменилось, когда его впервые арестовали в 17 лет. Израильская служба безопасности Шин-Бет тут же попыталась его завербовать — и он сказал «да» только для того, чтобы потом при случае отомстить и убить как минимум своего куратора. Но «вербовка — это искусство», и куратор Гонен поступил по-своему мудро. Он не стал убеждать Мусаба в своей правоте, а отправил его на время в тюрьму — где тот узнал, как члены ХАМАС пытают своих же людей, зачастую ещё ни в чём не повинных. И где тот сам дошёл до понимания, что все они живут во лжи — и во имя этой лжи умирают. Так палестинский парень предал свой народ — и следующие десять лет, будучи правой рукой влиятельного отца, работал на израильскую разведку, держа её в курсе всех важнейших событий.
Фильм подробно восстанавливает этот переход из одного лагеря в другой, показывает зрителю всю дальнейшую цепочку событий. И смотрится как мощно закрученный шпионский триллер, только вот два героя в кадре — сам «Зелёный принц» и его куратор — реальные, из крови и плоти. Не выдержав бесконечного напряжения, Мусаб в конечном итоге отказался от дальнейшей борьбы и скрылся в Америке. Где признался во всём в своей книге «Сын ХАМАС», подписав себе тем самым смертный приговор на родине. Если только он туда когда-нибудь вернётся...
«Ложь Армстронга» (США, реж. Алекс Гибни) — проект с голливудской предысторией. Байопик Лэнса Армстронга, легендарного велогонщика, семь раз побеждавшего на «Тур де Франс», но свою главную победу одержавшего над раком, собирались снимать с Мэттом Дэймоном в главной роли. Между делом позвали оскаровского лауреата Алекса Гибни («Такси на тёмную сторону» о пытках в тюрьмах «горячих точек») засвидетельствовать возвращение Лэнса в мир больших гонок — в 2009-м тот надумал вновь выйти на трассу после четырёхлетнего перерыва. «Зачем?» — ключевой вопрос. Но спортсмен непреклонен: его не устраивает быть статичной фигурой в благотворительном фонде, основанном ради помощи больным детям, он хочет быть действующим супергероем. О таком супермене и задумывался изначально фильм.
Картина была уже полностью готова, когда разразился вселенский скандал. Первое подозрение, что Армстронг принимает допинг, возникло уже после первой его победы в 1999-м. С тех пор поток обвинений не прекращался, но доказано ничего не было. Но вот круговая порука дала трещину — и вся правда вылезла, наконец, наружу. В 2013-м велогонщик во всём признался — после чего был с позором лишён всех своих титулов. А фильм пришлось переделывать. И история успеха обернулась комментарием к катастрофе.
Гибни раскрывает перед зрителем всю тайную схему велопобед, рассказывая о появлении допинга в спорте, о переливаниях крови, о роли рядовых членов велосипедной команды, о том, как ведущие гонщики покрываются руководством соревнований. «Никто не заставлял меня принимать допинг, — признаётся один из опрашиваемых. — Я просто знал, что должен это делать, чтобы заниматься любимым спортом». «Когда всё можно, то соревнование сводится к тому, у кого лучше врач», — приходит к выводу режиссёр, обобщая историю своего героя (вернее, уже антигероя) предельно ёмкой фразой: «Всем прекрасная ложь казалась лучше ужасной правды».
Документальное кино – это как раз правда, какой бы страшной она ни была. Документ, свидетельство, попытка объективного взгляда на ситуацию. В эпоху, когда фантазия сценаристов иссякает буквально на глазах, неигровые фильмы всё увереннее занимаются лидирующие позиции на фестивальном небосклоне. 36-й ММКФ – очередное тому доказательство.