Дзен
Телеграм
Конкурс Московского кинофестиваля знал разные времена, бывал и плохим, и хорошим. Оставим в стороне легендарное советское прошлое, возьмём только последние пятнадцать лет, в течение которых фестиваль возглавляет Никита Михалков, а над его программой работает команда под руководством Кирилла Разлогова. Первая их пятилетка в плане конкурса была совершенно ужасной — что отмечалось, наверное, всеми критиками. Но в какой-то момент ситуация стала выправляться. И вот однажды конкурс можно было признать удавшимся хотя бы на треть, на следующее лето — уже более чем на половину, ещё через год соревнование прошло и вовсе без видимых творческих «косяков». Критиков это разделило: часть продолжала видеть исключительно негатив, но некоторые всё же оценили усилия отборщиков по заслугам. Конечно, это не Канны и не Венеция, но всё-таки конкурс ММКФ перестал быть «позорным» — его составляли пусть и не великие ленты, но и отнюдь не провальные. Это были хорошие картины «среднего эшелона» — не шедевры, формирующие новый язык, а просто фильмы, рядовые представители национальных кинематографий. Которые тоже имеют право на то, чтобы быть увиденными.
В сравнении с ситуацией последних лет конкурс 36-го фестиваля — шаг назад. Назвать его «плохим» было бы, наверное, не совсем корректно. Каждая взятая по отдельности картина любопытна сама по себе, обладает теми или иными плюсами. Но все вместе они не производят должного впечатления, оставляя после просмотра довольно странное послевкусие, которое можно спутать с неудовлетворённостью. К тому же на этот раз в программе не нашлось очевидного хита, в то время как иногда таких хитов набиралось даже несколько, или хотя бы два-три — о которых можно было сразу сказать: «Ну всё, этому фильму можно спокойно давать Гран-При». Нынче будущее решение жюри отнюдь не кажется очевидным: пусть в конкурсе и шестнадцать картин, но выбор на самом деле совсем небольшой — и куда склонится чаша весов, станет известно только 28-го июня вечером.
Некоторых участников фестиваля можно объединить за попытку поиска новых способов повествования. Самый радикальный, пожалуй, фильм конкурса — «Свет моих очей» (Турция-Франция, реж. Мелик Сарачоглу и Хакки Куртулуш), автобиографическая история одного из режиссёров, потерявшего правый глаз ещё в школе и рискующего лишиться левого. С детства болея кино, слепнущий Мелик сорок дней вынужден провести, лёжа на животе с закрытыми глазами. Но даже в таком положении он не перестаёт мечтать о собственном фильме — и мучается кошмарами, опасаясь, что ему так и не суждено будет этот фильм снять. Бонусом — воспоминания об учёбе в Лионе, где братья Люмьер сняли исторический «Выход рабочих с фабрики», акцент на памятной табличке с именем Годара и ожидаемая цитата из «Андалузского пса»: нож разрезает кремовый глаз на торте.
«Бети и Амар» (Германия, реж. Андреас Маджид Зиге) начинается с хроники: Муссолини вторгся в Абиссинию. Титр уточняет место и время действия: Эфиопия, 1936 год. Иных примет времени нет: посреди голой степи живут дед и внучка. Умерла коза — дед отправляется за новой. Пока его нет, Бети встречает упавшего с неба странного юношу с клыками — этакого Маугли, вроде человек, но со звериными повадками. Девушка выхаживает его, учит премудростям жизни — ходить за водой, ставить силки... Так и жили бы в мире, если бы не местный ухажёр со своими приятелями и не итальянец-завоеватель, наткнувшийся однажды на одиноко стоящую хибару... Фильм производит впечатление ученической работы, созданной, видимо, с мыслью: «Вот, я тоже могу».
Обманчиво прост «Репортёр» (Нидерланды, реж. Тайс Глогер), рассказывающий о Фритсе, заворожённом пожарными машинами. Он носит на поясе рацию и, едва заслышав сигнал бедствия, тут же бросается на место происшествия. Где в качестве «репортёра» фотографирует ... не саму аварию, а исключительно выехавшую на вызов технику. При этом он искренне верит, что «работает», аккуратно вклеивая однотипные снимки в толстые фотоальбомы. Своё увлечение он пытается передать и юному соседу, с которым проводит больше времени, нежели трудящийся в ночную смену отец. И ревнует, когда мальчик «настоящему делу» предпочитает общение со знакомой девочкой... Честно говоря, фильм скучный, но затягивающий — довольно скоро становится понятно, что он описывает лёгкую форму безумия, вроде бы не опасную. Но втянувшись, начинаешь ждать, чем же всё кончится, и режиссёр не обманывает, постепенно выворачивая без прикрас сделанную ленту в подобие триллера. Где ложный вызов пожарных (герой приготовил для «приятелей» вечеринку с пивом и закуской) — далеко не самое страшное...
Ещё до первых показов отборщики обещали, что фестивальные дни не обойдутся без провокаций, — но, как это часто бывает, слегка преувеличили. Конечно, провокацией можно назвать фильм «Да и да» (Россия, реж. Валерия Гай Германика), начинающийся с обещания: «Ещё одна выкуренная в этом доме сигарета — я тебе пальцы отрублю» и впускающий зрителя в мир вечно пьяных и постоянно матерящихся художников (об этой ленте мы уже рассказывали подробнее).
Но настоящими чемпионами в этом деле, как всегда, оказываются азиаты — в данном случае японцы. Поначалу «Мой мужчина» (Япония, реж. Кадзуёси Кумакири) выглядит довольно стандартно: после разрушительного цунами мужчина удочеряет оставшуюся без родителей девочку. Которая вырастает — и заявляет на приёмного отца отнюдь не дочерние права. Соблазняя Дзюнго и вступая с ним в сексуальную связь, Хана ограждает «своего мужчину» от прочих сношений — и ради сохранения своей необычной семьи, оба героя не останавливаются теперь даже перед убийством... Дойдя до точки, Дзюнго горько плачет: «Я всего лишь хочу быть отцом...» Мда... Азиатское кино надо либо искренне любить, либо держаться от него в стороне — иначе легко и растеряться.
Но всё-таки большая часть конкурсной программы была обращена к широкому зрителю. Преобладал жанр мелодрамы. Это и «Белый ягель» (Россия, реж. Владимир Тумаев), история любви посреди бескрайней тундры, о которой мы также уже писали. Это и «Братья. Последняя исповедь» (Украина, реж. Виктория Трофименко). Писательница, работающая над книгой о святом Христофоре, останавливается в донельзя захламлённой избушке, старый хозяин которой — Войтко — растягивает свои последние дни одним только желанием: во чтобы то ни стало пережить своего брата Станислава, чей дом стоит невдалеке, но с которым он уже много лет не видится и не общается. «У меня рак, у него сердце», — так кто отправится на тот свет первым? Оказывается — кошка, находившая приют у обоих братьев, но в конечном итоге ставшая их жертвой. Пытаясь разобраться в этих отношениях, писательница узнаёт об истоках вражды: разумеется, это женщина — жена Святослава, однажды соблазнённая Войтко. Впрочем, она сама к нему пришла: муж оказался страстным любителем пирогов да штруделей, а Ивга заскучала по домашней свининке. «Сладкое — это хорошо, но сытым от него не будешь», — сосед эту горечь разделил и в куске сала не отказал. После чего ни красиво снятые пейзажи, ни благостная музыка, ни трагичный финал картине помочь уже не в состоянии: в войне сладкого с солёным все, включая авторов фильма, выглядят побеждёнными.
Трагические нотки звучат и в «Сентименталистах» (Греция, реж. Николас Триандафиллидис), предлагающих нам пожалеть наёмных убийц с большим, как выясняется, сердцем. Один бандит страстно влюблён в проститутку, зовёт её к себе, обещая завалить деньгами. Она отказывает: мол, хорошо и на работе; он страдает. Его напарник оказывается меж двух огней: босс сам предлагает ему сводить куда-нибудь свою дочь — а та не прочь ускорить их отношения, что отцу вовсе не нравится. Итог этой «сентиментальности» раскрыт уже в прологе: пули героям не избежать... «Любовь была первым, что создал Господь, потом началась кровь», — повторяется в фильме трижды. Профессиональные «успехи» друзей, убивающих в кадре нескольких должников своего хозяина, не должны, видимо, смущать растроганного зрителя.
Призраки прошлого одолевают персонажей ленты «Всё включено» (Германия, реж. Дорис Дёрри). Эпл боится жизни, её ненадёжности и шаткости. Своими переживаниями она делится с собакой, прозванной Зигмундом Фрейдом, и со смазливым ветеринаром, которому она на свиданиях во всех подробностях пересказывает историю двух своих браков. Её мать Ингрид тем временем проходит реабилитацию после замены бедра на испанском курорте, где некогда прошли её лучшие денёчки. Третья «героиня» — подрабатывающий в отеле транссексуал, то делающий отдыхающим дамочкам педикюр, то выходящий на сцену с романтичными песнями. Он (или, вернее, она?), сразу узнаёт в новой постоялице ту, что разрушила его семью много лет тому назад... «Если жизнь — это верёвка, то моя сплелась в тугой узел», — характеризует Эпл своё бытие, и фильм этому тугому узлу пытается соответствовать — долгих два часа подводя всех к унылому, но более-менее счастливому финалу. Из всех представленных в конкурсе картин эта, признаться, кажется наименее фестивальной — зато зрителям может понравиться.
Иное дело — «Круговерть» (Франция, реж. Марк Фитусси). С одной стороны — типичная французская мелодрама, без особых «выплесков», но хорошая и ладная. Брижит и Ксавье разводят в Нормандии коров породы шароле, муж обзывает жену то «занудой», то «маленькой пастушкой». Их дети давно обосновались в Париже, куда однажды отправляется и Брижит — вроде как на приём к дерматологу, а на деле — чтобы найти случайного знакомого, очаровавшего её молодого продавца. Но разница в возрасте слишком заметна — и героиня всё же выбирает для интимной встречи своего ровесника, пародонтолога из Дании. Не зная, что супруг заподозрил измену (нет, скорее, минутное развлечение, лекарство от скуки) и отправился вслед за нею в столицу... Так чем же закончится этот рассказ о попытке хоть ненадолго убежать от однообразной семейной жизни — разводом или примирением?.. Угадать легко, если вспомнить, что это — французы.
Из общего ряда фильм выбивается благодаря участию Изабель Юппер, способной своей харизмой вытянуть практически любую картину, но на актёрский приз Московского фестиваля имеет полное право рассчитывать Жан-Пьер Дарруссен, сыгравший Ксавье без лишних эмоций, молчаливо, практически одними взглядами — которые, право слово, дорогого стоят.
Явно претендуют на награды ММКФ и картины из Ирана и Израиля — стран, традиционно поставляющих на киносмотры внешне простое, но предельно жизненное кино. «Неспелые гранаты» (Иран, реж. Маджид-Реза Мостафави) открываются, что приятно, логотипом нашего фестиваля (так авторы ценят своё в нём участие) и титром «Во имя Господа». Хромоножка Энси уже восемь лет как замужем за Забихом, но детьми они пока что не обзавелись. Муж меняет работу за работой (сейчас он устроился сварщиком на стройке высоток), жена присматривает за больной старушкой, которую на склоне лет намереваются выселить из дома. У них есть мечта — посадить гранатовый сад, для которого они подобрали уже участок. Живут они в пригороде Тегерана под грохот проезжающих мимо поездов, с улыбкой терпят ежедневно залезающего к ним через окошко соседского сына-дауна, а однажды Забих находит яйцо аиста, в связи с чем вспоминает примету: найдёшь такое — желание сбудется. Но вместо этого приходит беда: мужчина получает травму на производстве и впадает в кому... Как говорится, «жить — что воздушного змея запускать: пережмёшь нить — порвётся, ослабишь — улетит». Однако когда ничего не помнящая и не понимающая старушка вручает Энси связанные ею носочки для будущего ребёнка, та осознаёт: надо жить, надо бороться. Всё в божьих руках — и следует смиренно принимать то, что тебе уготовано.
«Прибежище» (Израиль, реж. Амикам Ковнер) — ещё проще. Во время войны между Израилем и Ливаном набожный Моти и готовящаяся родить Керен вынуждены просить приюта у Боаза и Яли, неверующей бездетной пары. Яли бегает, Боаз слушает западные пластинки, Моти устраивается водителем у военных, Керен старается помогать хозяевам. Придя на вечеринку, они разделяют «оправдание» пригласившего их человека: «Надо праздновать, надо продолжать жить» — несмотря ни на что, даже во время боевых действий. Единственный на всю картину конфликт: гость начинает вожделеть жену ближнего своего — да и то сие желание ни к чему не приводит... Такие фильмы — ни о чём, но про жизнь, — всегда пользуются успехом у международных жюри, видящих в них реальный противовес давящему со всех сторон Голливуду. Тем более что известно: снять столь «просто» на самом деле невероятно тяжело — естественность в кадре рождается на площадке порой в невероятных муках.
Поэтому «Самый опасный человек» (Великобритания-США-Германия, реж. Антон Корбейн), снятый с привлечением голливудских артистов первой величины, кажется отнюдь не фаворитом, а скорее аутсайдером конкурса — настолько этот шпионский триллер выделяется на фоне прочих. Он крепко сшит и профессионально разыгран — но как раз это жюри может вменить ему в «вину»: мол, раз ты так хорош, отправляйся тогда сразу на «Оскар». Хотя и остаётся шанс, что картину «спасёт» участие в ней Григория Добрыгина: всё-таки наш, родной, невероятно перспективный.
Зато фестивальный приз может достаться другому триллеру, более холодному и жёсткому: «Хардкор диско» (Польша, реж. Кшиштоф Сконечный). Простой парень Мартин знакомится сперва с девушкой Олой, а на следующее утро — и с её родителями: отец — разочаровавшийся в профессии архитектор, мать — декоратор в театре. Знакомство долго не продлится: сперва Мартин убивает мужчину, затем приходит за женщиной, на очереди — дочь. Мотивации фильм не даёт. Можно предположить, что молодой человек был некогда обижен именно этой семьёй, можно гадать, не является ли он, например, их отданным в детдом и забытым там сыном?.. Объяснений нет — так что зрителю есть, над чем тут подумать.
Созданный явно в подражание Михаэлю Ханеке и явно не без влияния «Короткого фильма об убийстве» Кшиштофа Кесьлёвского, «Хардкор диско» также стерилен и лаконичен. Долгий план за завтраком; долгий план убийства в лесу; долгая панорама на сцене с ужином. Контрапункт — навязчивые поп-песни, главки обозначены детскими рисунками, между эпизодами возникает давняя видеосъёмка, на которой девочка читает стихи и тому подобное. Дважды Мартину снятся сны, а потом он уходит из фильма, как и пришёл: взял — и вышел. «Ты бы что выбрал: сгореть или замёрзнуть заживо?» — задает Ола свой традиционный вопрос. Чаще всего ей отвечали «замерзнуть», а этот парень выбрал «сгореть» — с чем она довольно согласилась. Такое кино.
Более развёрнутое полотно язв современного общество представлено в «Стране мечты» (Германия-Швейцария, реж. Петра Фольпе). В повествовании пересекаются истории нескольких персонажей — знакомая форма, не раз с успехом опробованная разными кинематографистами, не раз встречавшаяся и в конкурсе ММКФ. Разве что больше внимания уделено вопросам половой сферы, в которые так или иначе упирается каждая линия. Социальная работница с завязанными глазами отдаётся неизвестному. Беременная супруга обеспокоена найденным в автомобиле гелем «Лёгкий анал». Вдова настроена на восстановление сексуальной жизни и покупает дорогое нижнее бельё. Разведённый мужик подкармливает проститутку, уговаривая её за 400 евро прийти к нему на рождественский ужин. Эта 18-летняя девушка, привезённая (надо полагать) мужем из Болгарии, становится центральной героиней — объединяющей все ниточки и принимающей на себя все удары. На утро после праздника она намерена отправиться домой, чтобы повидаться с годовалым сыном, но Рождество придумано не для всех — и этому не суждено уже будет сбыться... «Страна мечты» на поверку оказывается страной обманов, где скрытые внутри человека гадости подавляют искренние чувства. И тот факт, что в Швейцарии (знаете ли вы об этом?) есть кафешки для «ночных бабочек», отнюдь не отменяет самого факта наличия проституции.
Это качественное европейское кино, в котором структура подчинена замыслу, а актёры демонстрируют хороший уровень игры. Хотя вывод, конечно, может показаться банальным и даже чуток устаревшим. Много раз мы уже слышали, что жизнь горька даже в буржуазном раю, — но сколько это ни повторяй, слаще не становится.
Однако наиболее вероятным претендентом на Главный приз фестиваля (если уж попробовать сделать ставку) кажется фильм «Из породы пернатых» (Южная Корея, реж. Син Ёнсик) – единственная, по сути, лента, предложившая внутри своей истории ёмкую и красивую метафору. Это детектив, но детектив-обманка. Сорокалетний писатель так и не забыл свою сбежавшую пятнадцать лет назад жену. Неожиданно новая знакомая даёт ему надежду на успешное завершение поисков. В ходе «расследования» (впрочем, это понятие в данном случае довольно условно) выясняется, что за последнее десятилетие схожим образом пропал добрый десяток женщин. Все они обследовались и готовились к некой операции, но исчезали ровно в назначенный день – отправив перед этим домой свои кошельки и платья (писателю жена прислала также дневник). Но родственники не оставляют поисков…
Параллельно с этим развивается рассказ собственно о двух женщинах, с детства мучающихся болями в костях. Пройдя определённые тесты, они направляются в леса на встречу с неким фитотерапевтом, который в свою очередь отправляет их к неким охотникам, которые затем приводят пациенток непосредственно к лечащему врачу, обитающему почему-то в пещере… Не буду томить, особенно учитывая, что картина не имеет никаких шансов добраться до российского проката: операция состоит в том, что женщин помещают в огромные яйца, где им предстоит провести 10-15 лет – после чего они вылупятся обратно уже птицами… «Глупое желание людей – летать». Да, глупое – но неистребимое. Тем более что другого выхода у этих женщин попросту не было…
Кинематография Южной Кореи несколько лет как признана одной из самых интересных и перспективных, известен пристальный интерес к ней со стороны того же Голливуда. И интерес этот обоснован: тамошние сценаристы умеют придумывать затягивающие сюжеты с изящной изюминкой внутри, а режиссёры мастерски и элегантно воплощают придуманное на экране. У них всегда есть, чему поучиться.
Но какими бы не были лучшие конкурсные фильмы 36-го Московского кинофестиваля, общее послевкусие вряд ли назовёшь удовлетворительным. Программа не сложилась. Бывает и так. Но разочарование не даёт повода для уныния: с кино никогда нельзя загадать наперёд. Искусство не подчиняется нашим желаниям – и надо просто верить, что следующий год будет лучше нынешнего.