Дзен
Телеграм
Автобус «Москва — Ростов-на-Дону» только подъезжал к конечной остановке — автовокзалу Ростова, а я, еще с дороги заметил яркий рекламный плакат — на фоне красно-сине-черного триколора был расписан график движения автобусов до столицы ДНР, Донецка и указана касса номер три.
За несколько дней до этого мы договорились встретиться в Ростове с моим тезкой, Олегом, бойцом прошедшим Славянск, Марьинку, Шахтерск, воевавшим под аэропортом Донецка.
Он провел несколько месяцев в России — нужно было помочь родителям обустроиться в Челябинской области. Поработал на стройке, помог, теперь возвращался обратно, не смог сидеть в России, пока друзья воюют дома, это неправильно. Родители живут в общежитии в Коркино, Челябинской области, условия хорошие — блок из двух комнат, своя ванна, туалет, электрическая плита.
Так как родители живут там еще и с младшим братом, получается двухкомнатная квартира на семью. Мне сразу вспомнилась моя ВГИКовская «общага», как с листа, только плиты в комнате нам держать запрещалось по технике пожарной безопасности, у нас кухня была общая, на этаже.
Билет из Ростова в Донецк стоит пятьсот рублей. Автобус небольшой, и не самый комфортабельный, но и дорога не самая далекая. Сели с Олегом вместе, давно не виделись, и расстояние до пункта пропуска Куйбышево пролетело за разговорами незаметно.
Дальше — обычные штатные процедуры на таможне, но так как я проезжал через Куйбышево впервые, да еще и в числе пассажиров автобуса, некоторые нюансы были для меня в новинку. Поначалу всех пассажиров попросили выйти с вещами и встать вдоль белой линии, расстегнуть сумки. Немного грустного вида, с растопыренными ушами «немка», ведомая на коротком поводке строгим пограничником внимательно обнюхала раскрытые сумки на предмет наркотиков, я даже успел «щелкнуть» это дело на телефон, за что получил неодобрительную оценку этого самого пограничника и требование удалить снимок.
Далее был сканер, размещенный в отдельном вагончике, с одной стороны в который сумки загружались на транспортер, с другой выезжали. Меня попросили показать свой нож и свою рацию. Нож вопросов не вызвал, а за рацию немного прицепились, для меня это показалось странным, ведь еще осенью я привез таких двадцать семь штук. Но в итоге все обошлось, все уселись в автобус и отправились на паспортный контроль.
Судя по паспортам, собранным с пассажиров, российский паспорт в этом автобусе был только один — мой. Паспортный контроль тоже привнес интересный момент в эту поездку — моего спутника Олега и еще нескольких мужчин до сорока попросили выйти из автобуса и проследовать к отдельно стоящему одноэтажному зданию. Вызывали по одному, коротко беседовали и отпускали.
Олегу показалось странным, что человек на Российской границе, рассматривая его паспорт с украинским трезубцем, спросил у него о цели визита. Когда все было закончено, и автобус тронулся дальше, мы посмеялись по этому поводу. Впереди, на той стороне, за бывшим украинским, а теперь уже пунктом пропуска ДНР Мариновка виднелась длинная очередь машин груженных углем. И с нашей стороны была небольшая очередь из легковушек. Автобус остановился, и водитель открыл дверь. Часть пассажиров вышла покурить, мы с Олегом последовали их примеру.
Мной руководил интерес и желание что-то поснимать, помимо того, что этот пункт пропуска я проходил впервые, я знал, что в этих местах прошлым летом шли ожесточенные бои, отсюда и до Саур Могилы было подать рукой. Достал маленький фотоаппарат, который ношу на всякий случай в кармане, успел снять окопы, а также флаг ДНР на израненной осколками навесной конструкции пункта пропуска Мариновка. И тут водитель нашего автобуса разразился истерикой, он начал интенсивно давить на сигнал и кричать из кабины, что-то вроде: «Из-за тебя нас сейчас всех задержат, немедленно прекрати!
Тебе уже делали замечание, когда ты снимал овчарку!». Ситуация была комичная, он боялся, что кто-то заметит и при этом делал все возможное для того, чтоб на меня обратили внимание, но до пункта пропуска было около ста метров и усилия его оказались тщетными.
Спустя несколько минут мы уже проехали за шлагбаум, на территорию Мариновки. Повсюду тут еще следы ожесточенных боев. Металлические конструкции, сооруженные в качестве одного большого навеса, словно дуршлаг изрешечены осколками и пулями, пару пролетов вообще отсутствуют, под ними, под открытым небом, частично разрушенная кирпичная постройка, очевидно от прямого попадания снаряда.
Но, приятно удивило то, что работа пункта пропуска Мариновка осуществляется уже вполне себе нормально. Теперь это уже не просто блокпост из нескольких плит, обложенных мешками с песком, как было во все мои предыдущие пересечения границы, тут уже стоят несколько новых «будок» для осуществления паспортного контроля с компьютерами. То есть посреди всей этой разрухи, десятка разбитых блиндажей и укрепленных точек для ведения огня, посреди окопов, коими изрыто все вокруг, осуществляется уже работа таможенной службы, чем вам не признак нового молодого государства…
В автобус вошел пограничник ДНР, попросил паспорта. Точно так же, как и его коллега, на Российском пункте пропуска парой десятков минут ранее, обошел салон, собрав все паспорта лично и сверяя фотографии с лицами владельцев, вышел и направился к «будке» паспортного контроля.
Мой любимый водитель строго сказал, чтоб никто не выходил, а сам куда-то отправился. Я вышел вслед за ним и подошел к одному из пограничников ДНР. Сказал, что журналист и попросил разрешения сделать несколько снимков на территории пункта пропуска, он сказал, что таких вопросов не решает и направил меня к старшему смены.
Старшим оказался именно тот, что собирал паспорта, я переговорил с ним и получил отказ. Он сказал, что это запрещено начальством и разрешить это мне без указания сверху он не вправе. Я вернулся на свое место, а спустя несколько минут в салон принесли пачку паспортов, водитель занял свое место и мы отправились дальше.
Паспорта раздавали по цепочке. Сразу за Мариновкой чувствуешь, что попал в войну. Дорога, побитая артиллерией, заставляет наш автобус скакать и вилять из стороны в сторону. Пункт пропуска Мариновка находится на возвышенности, а вокруг на несколько километров все видно, как на ладони. Теперь уже, имея некоторые представления о ведении боевых действий, понимаю, как сложно было здесь наступавшей стороне, даже с использованием артиллерии при огромном количестве окопов, блиндажей, а также капониров для бронетехники.
Кстати, то тут, то там, все еще зияют, уже успевшие поржаветь остовы брони, принадлежность которой к ВСУ легко определяется по двум, не успевшим еще стереться белым полосам, которыми украинцы маркируют свою технику. В одной стороне танк, в другой еще один, в противоположной стороне от дороги сгоревшая машина, чуть дальше башня от БМП и так на несколько километров. Молча наблюдаем с Олегом за этой картиной, периодически, обращая внимание друг друга, то в одну, то в другую сторону. Когда здесь шли бои, мы были, в принципе, не так уж и далеко отсюда, особенно если по прямой, в Шахтерске, там тоже было довольно жарко тогда, но здесь…
Помнится, когда двадцать пятая аэромобильная, разбитая под Шахтерском в пух и прах, понеся серьезные потери, отступила, побросав своих раненых и убитых, подразделение, в котором состоял тогда Олег, было передислоцировано на двадцатый блокпост, что между Шахтерском и Торезом, на случай возможного прорыва, и я тогда перебрался туда же.
Так вот оттуда, при хорошей погоде, была видна высота Саур Могила, и я частенько наблюдал вспышки разрывов на ней. Прекрасно была видна и Стелла Саур Могилы, падение которой я видел своими глазами из-под Шахтерска.
Прилетело что-то очень тяжелое, мощное, была большая вспышка, и тут же в воздух взлетели клубы дыма и пыли, а когда все рассеялось, Стеллы уже не было. Но на самой высоте, либо поблизости я не был до этого никогда, поэтому, когда автобус оказался совсем рядом, интерес разогрелся максимально. Свалившуюся Стеллу, превратившуюся в груду камней хорошо видно с подножья высоты.
Дорога огибает Саур Могилу и мы двигаемся дальше, и тут тоже повсюду огневые точки, окопчики и множество воронок, ловлю себя на мысли, что нужно будет обязательно сюда съездить… Кстати, на Донбассе во всю уже шагает весна.
Зеленеет трава, листья наряжают деревья жидковатой нежно-зеленой дымкой, а множество разрушенных и израненных войной домов вдоль дороги, купается в свежей, молочно-розовой белизне абрикосового цвета.
«Это моя вторая Русская Весна к ряду, и что-то она принесет несгибаемому Донбассу», — с такими мыслями подъезжаю к Донецку…
Читайте на страницах «Ридуса» репортажи и новости с Донбасса от Олега Кузнецова ака «Борисыч»