Сфера моей деятельности собирает вокруг меня людей, неподдельно интересующихся глобальными проблемами. Одни имеют профессиональное отношение, например, к авиации, космосу, военной службе, другие — любопытствуют этой повесткой как зрители. Каждый третий наш с ними разговор можно обобщить как «обсуждение на тему «а что будет, если». Одно из моих любимых — «а что будет с теми, кто в случае глобальной техногенной/природной катастрофы окажется в убежище?» .
Ситуация: произошел ядерный взрыв. Еще никто не понял, что cлучилось, но уже по радио/тв закрутилось оповещение. Что делать?
Из уроков ОБЖ мы помним, что при таком сценарии есть два варианта действий. Первый — искать подземное убежище. Второй, если совсем не повезет, то, как в черной шутке, «накрываться простыней и ползти к кладбищу».Наша цивилизация постоянно готовится к масштабным ЧС — на территории и России, и других стран есть несчетное количество бомбоубежищ. К примеру, Москве и Мособласти их около 200. Не считая десятка станций метро глубокого залегания.
Но в случае внезапной катастрофы практически абсолютное большинство населения этого города — впрочем, как и других — просто не успеет до них добраться. Повезет тем, кто живет, работает или волей случая окажется неподалеку от этих подземных «резервуаров». Часть людей при любом сценарии армагеддона погибнет сразу. Часть получит травмы, несовместимые с возможностью передвижения. Часть окажется замкнутой под завалами или в пробках. Часть растеряется, впадет в панику и, скорее всего, из-за этого или тоже неминуемо погибнет, или создаст еще более усугубляющие ситуацию панику и хаос. И только единицы доберутся до метро или бомбоубежища.
А что там?
В случае тотальной ЧС в метро, к примеру, еще нужно успеть спуститься. На этот случай у силовиков разработан жесткий план действий: через определенное время после начала катастрофы (согласно учениям МЧС, 15 минут) исходя из ее характера и по мере загруженности вестибюля отдается беспрекословный приказ о закрытии гермодверей. Это многотонные затворы, которые не пропускают воду, воздух, газы, радиоактивную пыль. Их можно увидеть на многих станциях метро перед эскалаторами и за ними, а также в тоннелях. Однако сегодня многие из них не закрываются — те, через которые, например, проходят кабели.
Октябрь 1941 г. Жители города на станции метро «Маяковская» во время воздушной тревоги.© Аркадий Шайхет/ТАССНо, допустим, группы людей по 300−500 человек укрылись от ядерного взрыва и его последствий именно в метро — во всех городах, где оно есть. Это — гарантия спасения или мучительная смерть?
Получается, что метро- такая себе перспектива. Примерно такая же исторя может случиться и с теми, кто окажется именно в бомбоубежищах. С поправкой на то, что там будут не сотни человек, а, скорее всего, десятки. В первую очередь, из-за массовой неосведомленности о том, где они вообще есть в городе. И из-за того, что большинство из них или переоборудованы под склады и парковки, или вовсе закрыты на затворы. Ничего же не случится, не так ли…
Учения ГО на случай масштабной ядерной катастрофы не способны детально сымитировать реальную обстановку. Поэтому все их рекомендации и сценарии носят исключительно теоретический характер по поводу действий и поведения. Человечеству не приходилось сталкиваться с апокалиптическим сценарием в условиях именно современного мегаполиса — значит нет ни практических рекомендаций, ни адекватной на этот случай массовой защиты. Так что, еще никогда, как теперь, шаблонные изречения участниц конкурсов красоты «я хочу, чтобы был мир во всем мире», не были так глубокомысленны и дальновидны.
Стрелка же на «Часах судного дня» с 2020 года, согласно сайту проекта, замерла на 100 секундах ДО.