Родственники осужденных пожаловались на то, что из-за пандемии и запрета на длительные свидания рушатся их семьи, дети растут без общения с осужденными родителями, иногда дело доходит даже до самоубийств. По рассказам некоторых героинь, которые обратились в «Ридус», они не виделись со своими законными мужьями уже на протяжении двух лет. При этом все вакцинированы, и готовы предоставить любые справки, чтобы побыть наедине со своей семьей, но тщетно.

Во ФСИН объясняют, что всему виной пандемия COVID-19 и принимаемые меры идут во благо самим осужденным. В то же время, юристы с такой трактовкой закона не согласны и настаивают на том, что на лицо нарушение Конституции РФ. «Ридус» разбирался в ситуации.

Последний раз Алиса (имена изменены по просьбе героев, большая часть информаторов попросила сохранить свое имя анонимным из-за возможных последствий для членов их семей, после того, как ситуация получит общественную огласку) виделась с мужем Андреем в ноябре 2019 года. Мужчина отбывает наказание в вологодской колонии. Следующее длительное свидание должно было состояться в марте 2020 года, но случилась пандемия COVID-19, и колонии закрыли для посещения.

Однако так случилось, что во время длительной встречи Алисы с мужем в ноябре, она забеременела. Сейчас у супругов подрастает дочка, которую Андрей ни разу не держал на руках и не нянчился с ней, пропустил первый в ее жизни день рождения.

Все говорят: «Имейте терпение». А сколько еще терпеть? Мужа не видела с ноября 2019 года. Это очень дико. Ему осталось два года до освобождения. Получается, я его еще два года что ли не увижу? Так можно умом чокнуться! Так вот матерями-одиночками и остаются! У мужа нет возможности даже увидеть ребенка своего. А вернется и скажет вдруг: «Я эту девочку не знаю, я ее не воспитывал», — поделилась своими переживаниями женщина.

Я дочке говорю: «Смотри, это папа»

По словам женщины, она писала множество жалоб и просила разрешить личную встречу с мужем. В УФСИН ее перенаправили на местный Роспотребнадзор. В Роспотребнадзоре пояснили, что выполняют поручение губернатора Вологодской области. На письмо Алисы в администрации губернатора ответили, что до улучшения эпидемиологической ситуации свидания будут под запретом.

КолонияВалерий Шарифулин/ТАСС

При этом, с ее слов, супруг Андрей вакцинирован, а в регионе не введен ЧС. Однажды Алисе все-таки разрешили попасть на короткую встречу с супругом — это когда свидание происходит через стекло.

Была однажды на коротком свидании, когда видишься через стекло. Влажными салфетками там все еле оттерла, чтобы хоть какая-то видимость была. Он руку прикладывает к стеклу. Я дочке говорю: «Смотри, это папа». А она никак не реагирует. Не знает его. Слезы на все это смотреть. Потом ладошки к нему потянула, а из-за стекла дотронуться не может. И у малышки истерика, не могу ее успокоить. Я знаю, что Андрею тоже хочется как-то помочь и заботу проявить, но что он может сделать за эти десять минут встречи через стекло? — рассказала собеседница «Ридуса».

«Нас просто считают биомусором»

У жительницы нижегородской области Вероники муж отбывает наказание в воронежской колонии. Личное свидание с супругом должно было состояться в марте 2020 года, но был объявлен карантин из-за пандемии COVID-19, и они так и не виделись после этого.

С тех пор ни разу не открывали длительные свидания. Они наплевали на семейный кодекс, согласно которому мы должны видеться четыре раза в год. Это беспредел! Они нас просто считают биомусором! Вы представляете, какое к нам отношение? Почему у нас жизни нет? Заключенные и так отбывают свое наказание за то, что совершили. Но дайте увидеться, дайте жить! Они же люди, такие же люди, у них семьи, почему они не имеют права хоть как-то увидеться со своими родственниками? — высказалась супруга заключенного. Заключенный во время свидания с родственницей в колонии-поселении © ИТАР-ТАСС/ Дмитрий Рогулин

Вероника очень хотела бы родить ребенка от мужа, но из-за запрета личных встреч это стало невозможным.

Наша проблема в том, что мы не можем детей иметь, потому что мы не видимся, а биологический возраст не стоит на месте, он идет, идет, идет. Мне 36, ему 35. Когда он освободится, я еще не знаю, смогу ли я родить в 40 лет. Ограничили во всем. И в питании тоже. Муж домашней еды не видел 1,5 года. Он куска простой свинины не ел. Кормят их там тушенкой, но это же не мясо даже, — рассказала собеседница «Ридуса».

Женщина подавала жалобы в Управление ФСИН по Воронежской области четыре раза: три раза в 2020 году и один раз в 2021 году. И каждый раз она получала ответ, что для личных свиданий с заключенными необходимо дождаться стабилизации эпидемиологической ситуации в регионе. В своем ответе ведомство ссылалось на постановление главного санитарного врача региона.

По словам героини, с ним она общалась, но также безрезультатно.

Я привита от коронавируса, муж тоже. Открывайте хотя бы одну-две комнаты из десяти. Постепенно как-то открывайте. Я согласна сдать тест на антитела, сделать ПЦР, быть в маске, перчатках — все, что угодно, любые бумаги оформим. Столько времени уже прошло, многие вакцинировались, люди уже без перчаток и масок ходят, но только у нас, извините, COVID-19. Этот вирус, может быть, на всю жизнь! Волна за волной. Это, получается, я что, мужа еще год могу не увидеть? — возмущена происходящим Вероника.

До освобождения супруга Вероники из колонии осталось пять лет и четыре месяца. Он отбывает срок по статье 228 Уголовного кодекса (статья УК за незаконное приобретение, хранение, перевозку, изготовление, наркотических средств — прим. «Ридуса»).

«За полтора года видела мужа лишь однажды»

Похожие истории рассказали две женщины, которые также не могут попасть на личные свидания к мужьям длительное время. На этот раз речь идет о колониях в Мордовии.

Почти весь 2020 год был закрыт для посещения. В июне 2021 года открыли и длительное свидание с мужем состоялось. Но разрешение на встречи продлилось только три месяца и снова запрет. Как в ромашку играют: то откроют, то закроют. Получается за полтора года видела мужа лишь однажды, — отметила в беседе «Ридусу» Елена.

До освобождения мужа Елены Сергея из колонии осталось четыре года. Он также осужден по статье 228 УК РФ.

Мы оба вакцинированы. Карантина в колонии официально нет. В чем смысл запрета? Просто закрыли длительные свидания. Писала начальнику УФСИН, но приходили только отписки. Они ссылались на постановление санитарного врача Мордовии. Санитарный врач Мордовии ссылался на постановление российского главврача. Муж в напряженном состоянии находится. Постоянно ссоримся. Мне 40 лет, у меня начались заболевания по-женски. Я бы хотела родить ребенка. Но такой возможности теперь нет из-за всех этих запретов, — подчеркнула Елена. Колония © Сергей Фадеичев/ТАСС

По словам собеседницы «Ридуса», раньше во время личных встреч мужьям можно было передать какие-то лекарства. За эти полтора года у Сергея начались проблемы с венами нижних конечностей. Ему нужны компрессионные чулки и специальные мази, таблетки, но передать это все из-за запрета на личные встречи, Елена не может.

«У нас была свадьба без брачной ночи»

У Марины супруг также отбывает наказание в мордовской колонии. Они поженились в 2020 году, когда он уже был осужден и находился в колонии. Тогда из-за пандемии им запретили провести вместе первую брачную ночь и даже делать совместные фотографии на память.

Марина, как и ее муж Виталий, вакцинированы от коронавирусной инфекции, но, тем не менее, в колонии действует запрет на личные встречи.

Причем их вакцинировали с условием. Сказали, что если не привьетесь, то закроют длительные свидания, и родных не увидите вообще и УДО не светит. Под страхом все вакцинировались. Я даже к мэру обращалась, но только отписки на COVID. Но дети в школы пошли, проводятся в городе массовые мероприятия, жизнь-то идет, — сообщила «Ридусу» Марина.

По словам Марины, некоторые женщины пытаются добиться свиданий с мужьями через суд. Но такие дела тянутся долго и не у всех есть средства на адвокатов.

Кроме того, многие опасаются последствий, которые могут спровоцировать такие публичные разбирательства. Как отметила собеседница «Ридуса», после того, как эти истории получают общественную огласку, мужей отправляют в специальные камеры, так называемы ШИЗО — штрафной изолятор, где заключенных могут подвергать пыткам и унижениям.

Мы для них отбросы общества. Все молчат, все боятся, никому не нужны родственники заключенных. Что-то происходит и все, наших мужей берут, издеваются, избивают, в ШИЗО закидывают, — добавила собеседница «Ридуса».

«Мужчины начинают накладывать на себя руки»

Как рассказала собеседница «Ридуса», из-за такого длительного запрета на личные встречи супругов, браки распадаются, женщины начинают изменять, а мужчины начинают накладывать на себя руки.

Весной этого года был инцидент в колонии мужа. Один из сокамерников повесился на батарее из-за того, что он не смог пережить, что жена ему изменила. Никто не знает, когда эта спичка вспыхнет, — отметила Вероника. Колючая проволока © pixabay.com

Юрист ассоциации «Правовая основа», член организации «Правозащитники Урала» Яна Гельмель рассказала, что она много работает с осужденными, пытается отстоять их права и права родственников заключенных.

Я знаю, что сейчас очень многие ребята просто с ума сходят. Они уже и перекусывают себе вены, они устраивают голодовки, чтобы увидеть своих родственников. Но это приводит только к тому, что их за нарушение распорядка дня отправляют в штрафной изолятор, — отметила юрист.

Позиция ФСИН

В пресс-службе ФСИН пояснили «Ридусу», что запрет на длительные и краткосрочные свидания в колониях вводится согласно постановлению санитарных врачей и в интересах самих же заключенных.

В целях недопущения распространения новой коронавирусной инфекции ограничения по краткосрочным и длительным свиданиям вводятся постановлениями главных государственных санитарных врачей — начальников филиалов ЦГСЭН ФКУЗ МСЧ ФСИН России в зависимости от складывающейся эпидемобстановки в субъекте РФ по месту дислокации учреждения УИС <> Действие ограничительных мер носит исключительно временный характер и направлено на обеспечение безопасности здоровья подозреваемых, обвиняемых, осужденных — прокомментировала ситуацию «Ридусу» начальник пресс-бюро Кристина Паньшина.

При этом, в ведомстве оставили без ответа вопрос «Ридуса» о том, почему в тех регионах, где снят карантин, и разрешено проведение массовых мероприятий, люди свободно ходят на работу, в школу, детский сад, посещают досуговые мероприятия, существует запрет на личные встречи с заключенными.

Ведомство также оставило без комментария вопрос о том, почему в том случае, если и заключенный и его родственник вакцинированы от COVID-19, а посетитель готов сделать ПЦР-тест, все равно налагается запрет на их встречу.

В пресс-службе ФСИН также проигнорировали вопрос о том, сколько времени уже существует запрет на личные свидания в тех конкретных колониях, где отбывают наказание мужья обратившихся в «Ридус» женщин.

Согласно букве закона

Правозащитница Яна Гельмель рассказала, что ситуация с запретом на длительные свидания с членами семей незаконна. По ее словам, внутренние региональные постановления от губернатора или главного санитарного врача являются рекомендательными документами и никак не могут противоречить Основному закону страны — Конституции.

В беседе с «Ридусом» она особенно подчеркнула, что в идеале этот документ должен использоваться начальниками колоний для того, чтобы создать такие условиях внутри учреждений, чтобы минимизировать риски заражения коронавирусной инфекцией, но они не вправе запрещать видеться членам семьи, ущемлять права не только мужчин и женщин, но и их детей.

Такие действия (руководства колоний прим. «Ридуса») считаю незаконными. Хочу отметить, что постановление главврача — это не федеральный закон, это просто внутренний документ, внутренний регламент работы. Эти постановления не должны никак влиять на свидания родственников с заключенными. В Конституции РФ есть статья по поводу чрезвычайных ситуаций, в ней конкретно прописано, что даже в этом случае не подлежит ограничению ряд свобод, в том числе не подлежит ограничению свобода частной, личной жизни. Напомню, что у нас даже ЧС в стране не вводилось из-за пандемии. Поэтому это вопиющее нарушение прав как осужденных, так и их жен и детей. Дети имеют право видеться со своими отцами, — дала правовую оценку Яна Гельмель.

Юрист также подчеркнула, что ситуация усугубляется ввиду отсутствия открытых официальных данных по количеству заразившихся COVID-19 заключенных.

Если взять какую-то определенную статистику по поводу заболеваемости, смертности от COVID-19, количеству выздоровевших их нет. На официальных сайтах ФСИН, ГУ ФСИН нет данных. То есть мы даже не можем проработать эту ситуацию, — отметила собеседница «Ридуса».

Дети забывают своих родителей

Как пояснила правозащитница, речь идет не только о том, что женщины не могут увидеться с осужденными супругами, но длительные свидания запрещены также и детям, которые, например, хотят увидеться с находящимися в колонии матерями или отцами.

Социальные связи утрачиваются, дети забывают своих родителей. Когда женщина-мать отправляется в колонию, она лишается общения с ребенком и так, а потом еще и свидания запрещают, — отметила юрист.

Исследования криминологов показывают, что один из важнейших факторов, который помогает осужденным в дальнейшем избежать рецидива, это поддержка со стороны родственников.

Американские ученые, проанализировав данные Управления исправительных учреждений Флориды, пришли к выводу, что регулярные свидания с родными снижают вероятность повторного совершения преступления. Соответствующее исследование опубликовано на сайте Journals.sagepub.

О том, что личные встречи и связь с семьей помогают осужденным встать на путь исправления, «Ридусу» рассказала и Яна Гельмель.

Личные встречи помогают, чтобы у осужденных стабилизировалась психика. У них появляется стремление исправиться, чтобы освободиться и вернуться к семье, где его любят и ждут. Когда заключенные общаются с детьми и женами у них включается мысль: «Надо что-то начать делать, чтобы выбраться отсюда». Личные свидания нужны не только для удовлетворения физиологических потребностей, — высказалась юрист.

«Здесь биться надо»

В некоммерческом объединении «Русь Сидящая» подтвердили, что им также поступают жалобы о запрете на длительные свидания из разных регионов России.

Если они боятся, то об отстаивании прав речи не идет. Или боишься, или борешься. В качестве примера — женщины собираются и пишут во все возможные инстанции: региональные УФСИН, ФСИН, прокуратуру. И добиваются. В Новосибирской области мы вместе с родственниками добились отмены чрезмерных требований для предоставления длительных свиданий. Ситуация по регионам меняется точечно, в зависимости от эпидобстановки, много где уже свидания возобновлены. Надо добиваться, а не бесконечно жаловаться и бояться. Здесь биться надо, — прокомментировали ситуацию «Ридусу» в правозащитной организации.

Однако, по словам правозащитницы Яны Гельмель случай в Новосибирской области чуть ли не единственный. Она отметила, что в некоторых российских колониях действительно разрешают длительные свидания. Но так происходит не во всех учреждениях и, по ее словам, это услуга не для всех.

Как я понимаю, они дают парочку показательных свиданий некоторым, а потом колонию закрывают. В итоге они как бы разрешили увидеться, но процент таких встреч мизерный к общему количеству заключенных в России. У нас тысячи заключенных и единицы, мне кажется, по пальцам одной руки можно посчитать, сколько из них в последнее время сходило на длительные свидания, — подытожила Гельмель.

Ранее политический заключенный Антон Мухачев, отбывший наказание в колонии общего режима, рассказал, кому из заключенных труднее всего приходится в тюрьме. По его словам, жизнь некоторых осужденных превращается буквально в ад.