За последние 2,5 — 3 года кредитование физических лиц коммерческими банками стало самым динамичным сегментом рынка банковских услуг.

Если по состоянию на 1 января 2017 года прирост объема кредитов физическим лицам составил всего 1,1% за год (но на фоне падения кредитования юридических лиц на 9,5%), то год спустя — уже 12,7% (по юридическим лицам — 0,2%), на 01.01.2019 г. — 22,4% (по юридическим лицам — 10,5%). Высокая динамика кредитования физических лиц сохраняется и в текущем году — 9,6% с начала года (у юридических лиц — 0,2%).

Соответствующим образом меняется и структура размещения привлеченных средств. 

Из 63 303 069 млн. рублей, размещенных российскими банками по состоянию на 1 июня нынешнего года, 60% кредитов приходится на юридических лиц, 25,5% — на физических лиц, 15,5% — на кредитные организации. Скорее всего, с учетом сохраняющихся тенденций, объем кредитов физическим лицам на конец года станет еще больше.

Причины таких изменений в кредитной политике банков, на мой взгляд, очевидны. Ужесточение и принципов, и практики надзора и регулирования Банка России на фоне непростой экономической ситуации привело к тому, что коммерческим банкам все сложнее выбирать качественных заемщиков среди юридических лиц. 

Качественный заемщик — это компания, риск невозврата кредита которой отсутствует или минимален. 

Следовательно, и резервы на случай невозврата кредита создавать не надо. 

С физическими лицами, кредитные договоры с которыми интегрируются в группы однородных договоров, проще. С учетом этой методики проблемные кредиты можно «растворить» в кредитах беспроблемных. 

Немаловажным фактором является и то обстоятельство, что немалая часть заёмщиков — юридических лиц не может предоставить устраивающее банк обеспечение в то время, как почти все кредиты физическим лицам (кроме ипотечных и автокредитов) являются беззалоговыми. 

Таким образом возникает парадоксальная ситуация: компания А, где работает гражданин В, не может получить кредит в банке, а сам гражданин В, чей доход зависит от компании, А — может.

Это обусловило агрессивный маркетинг банковских кредитных продуктов, который, в свою очередь, нашел отклик у миллионов россиян. Шутливая фраза Остапа Бендера «Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка» отражает реальность, в которой живет большинство людей во всем мире. Потребности их, конечно, разные. Одним не хватает денег на серьёзные, нужные и дорогостоящие приобретения — квартиру, дом, автомобиль, мебель. Другим — на вещи, без которых можно обойтись, но которыми очень хочется обладать. Третьим — на самое необходимое. И все эти категории представлены среди российских заемщиков банковских кредитов.

В кредит сейчас можно приобрести практически все. И получить его могут очень многие. Даже достаточно крупные для потребительских кредитов суммы, от нескольких сот тысяч до миллиона рублей, выдаются людям, не имеющим постоянной работы и не предоставляющим справку 2-НДФЛ.

Очень тревожным фактом является наличие у заемщика более, чем одного кредита. По данным БКИ «Эквифакс» по состоянию на май 2019 г. 42,3% населения имели 2 и более кредитных договоров, 18% - три и более кредитных договоров, около 8% - 4 и более кредитных договоров.

Очевидно, что значительная часть населения не просто живет в долг, а увеличивает этот долг. Возьмем для примера самый популярный и доступный кредитный продукт — карту с кредитным лимитом и льготным периодом погашения. Кредитный лимит расходуется на отпуск, технику, уплату налогов, оплату ЖКУ и т. д. 

Рассчитываются с кредитором в льготный период единицы. Но ничего страшного не происходит, по крайней мере, сразу. С этим долгом можно жить годами. 

Главное — своевременно вносить минимальный платеж банку, часть из которого уходит на погашение процентов по всей сумме задолженности, а остальной частью можно пользоваться по своему усмотрению. Проблема в том, что, когда снова нужны существенные суммы на расходы, заемщик открывает новую кредитную карту (или берет кредит наличными) в другом банке, и история повторяется. Только с каждым разом долг становится больше, а его обслуживание — дороже. Если заемщик нарушает платежную дисциплину, то при последующем обращении за кредитом в банк он может получить отказ.

В этом случае, если иных возможностей нет, придется обращаться в МФО — микрофинансовые организации. 

В этом сегменте, согласно статистике ЦБ РФ, также наблюдается стабильная положительная динамика — объем портфеля микрозаймов вырос в I квартале 2019 года на 6% и достиг 174 млрд. рублей, за 2 года почти удвоившись. Доля физических лиц в портфеле — 82%.

Если напомнить стоимость займов у МФО — от 0,3% до 1% от размера займа в день, т. е. от 109,5% до 365% годовых, то становится очевидным, что нормальный человек берет деньги на таких условиях только оказавшись в безвыходной ситуации. И само появление МФО, и стабильный рост портфеля микрозаймов — это не улучшение финансовой доступности, как утверждали и утверждают лоббисты МФО, а верный критерий роста социально-экономического неблагополучия в России.

Власти, по-видимому, осознают угрозы от закредитованности населения. О возможности «взрыва» этой проблемы в 2021 году недавно говорил министр экономического развития Орешкин.

Центробанк вводит с 01 октября этого года специальный критерий для кредитования физических лиц — показатель долговой нагрузки (ПДН), который должен осложнить доступ проблемных заёмщиков к кредитным ресурсам.

При этом, остаётся ряд вопросов, которые новый норматив не решает. Во-первых, у банка есть возможность не отказать в кредите, а предложить повышенную процентную ставку, которая, как показывает пример с МФО, далеко не всех отпугивает. Во-вторых, непонятно будут ли исключены из числа потенциальных заемщиков лица, которые не могут подтвердить свой доход справкой из ФНС?

И, самое главное, — что делать, когда возникнет резонанс между неплатёжеспособностью значительной части заемщиков и невозможностью для них привлечь дополнительные кредитные средства?

Ведь проблема закредитованности имеет две стороны. Одна из них — угроза финансовой стабильности банковской системы. Другая — угроза финансовой стабильности заемщиков.

Похоже, что власти обеспокоены только первой стороной этой проблемы. Эта обеспокоенность понятна. Невозврат кредитов или даже пролонгация погашения кредита на срок больший, чем изначально предполагалось, может создать значительные трудности банку — от снижения кредитной активности до потери финансовой устойчивости. И в этом случае потеря 3% ВВП, о которой предупреждает Орешкин, действительно может стать реальностью.

При этом, по оценкам ЦБ РФ, платеж по кредитам у трети заемщиков в IV квартале 2018 г. превышал 60% от их ежемесячного дохода. Проект применения нового норматива предполагает, что ПДН не должна превышать 50%, что ненамного меньше, т. е. введение этого норматива почти ничего не изменит. Разве что перенесет «взрыв» проблемы с 2021 г., пугающего своей близостью министра экономического развития, на 2022 или 2023.

Напомню, что согласно консервативной модели приемлемого риска расходы заемщика на обслуживание всех кредитов не должны превышать 30−35% его совокупного дохода. А в таких случаях консервативная модель самая правильная, потому что надежнее других защищает от финансовых проблем и кредитора и заемщика.

Первый бум кредитования населения пришелся в России на 2002 — 2008 гг., когда на смену «лихим девяностым» пришли годы большей экономической и политической стабильности, во многом обеспеченной притоком нефтедолларов. Тогда кредиты брали на мажорной волне — зарплаты, ставшей стабильной и прозрачной, да еще вместе с бонусами и премиями — точно хватит на погашение кредита и еще много останется. В такой ситуации, конечно, лучше жить сегодня, не откладывая желаемое на завтра.

Но сейчас все по-другому. Очень многие берут кредиты на минорной волне — для того, чтобы обеспечить качественный уровень жизни. Отсутствие эконмического роста, импортозамещение, в основном присутствующее лишь в речах официальных лиц, стабильное повышение тарифов ЖКХ (в этом году — уже дважды), акцизов и налогов — все это не способствует увеличению доходов населения. Поэтому немалая его часть идет в банки, чтобы компенсировать нехватку собственных средств заемными.

Большинству банков возможные последствия их кредитной политики безразличны. Основной источник дохода банка — кредитный портфель и любой банк, если имеет такую возможность, постоянно его наращивает. 

Что будет в случае большого числа невозвратов? У нас в России — ничего. 

Банки с госучастием получат в том или ином виде поддержку государства. Крупные банки беззастенчиво воспользуются принципом too big to fail и тоже получат поддержку государства, что уже неоднократно происходило за последние годы. 

Средние банки лишатся лицензии, а их собственники, уже зафиксировав прибыль за предыдущие периоды, спокойно передадут расчеты с физическими лицами АСВ, т. е. тоже государству, а расчеты с юридическими лицами — конкурсным управляющим.

И пострадавшими в конечном итоге окажутся только заемщики — физические лица. Потому что сложности с погашением кредита не освобождают от обязательства его погасить. Потому что неплатежи по кредитам приведут к ограничениям в распоряжении имуществом, доходами и выезду за границу. Потому что следствием проблем в банковской системе и падения ВВП станет ужесточение фискальной политики и снижение социальных расходов.

Пострадают и юридические лица, в основном частные компании, потому что любые невозвраты кредитов и даже существенные просрочки с их возвратом отражаются на клиентах, которых банк обслуживает.

Очевидно, что решить этот блок экономических и социальных проблем может и должно только государство. И, конечно, не введением нового норматива Центробанка. И не дополнительным изъятием денег из карманов населения, что на протяжении длительного времени является главным способом решения проблем, вызванных малоэффективной экономической политикой. 

Достаточно вспомнить транспортный налог, отмена которого в обмен на введение акцизов на топливо была обещана еще 10 лет тому назад. В результате платим и налог, и акцизы. Или повышение пенсионного возраста, которое как предупреждали многие эксперты, не решит практически ничего.

А решать накопившиеся проблемы надо политикой экономического роста и создания рабочих мест, обеспечиваемой в том числе финансовыми инструментами — дешевым и доступным кредитом предприятиям и стимулирующей, а не удушающей налоговой системой.

Иначе наводнение потребительских кредитов может прорвать не очень прочную плотину российской экономики.