Депутат Государственной Думы Виталий Милонов предложил министру здравоохранения Веронике Скворцовой ввести в России сухой закон.

По мнению парламентария, статистика Минздрава, свидетельствующая о практически 50-процентном снижении потребления алкоголя в России за последние 10 лет, является несостоятельной, а в России продолжают пить все больше и больше.

«Ридус» решил уточнить у президента Независимой Наркологической Гильдии, эксперта Общественной палаты, врача-нарколога Руслана Исаева, так ли это.

Хотелось бы у вас, как у медицинского специалиста, узнать, насколько подобные радикальные меры необходимы в нынешних условиях?

 — В этом абсолютно нет необходимости, более того, я считаю, что это вредная инициатива популистская.

Один из главных аргументов Виталия Милонова строится на утверждении, что статистика Минздрава несостоятельна. Наблюдается ли, на ваш взгляд, тренд снижения общего потребления алкоголя в стране?

 — Он наблюдается по всем позициям: и по потреблению алкоголя, и по заболеваемости, по смертности. Все косвенные статистические данные свидетельствуют о том, что ситуация улучшается.

Я не знаю, не доверяет ли он статистике Минздрава просто потому, что не доверяет, или у него есть какие-то альтернативные источники статистики? У меня таких источников нет.

У нас некоторое время назад была введена система ЕГАИС. Она отслеживает изменения продаж алкоголя в отдельных регионах: где-то спрос растет, где-то — наоборот. Она позволяет часть контрафакта вывести в белое поле.

Опять же, надо различать контрафакт и суррогат. Контрафакт у нас был всегда, просто сейчас его стали лучше выявлять. Даже с учетом вновь выявленного контрафакта потребление алкоголя в России не растет.

Другой вопрос, что есть уровень потребления, а есть уровень смертности. У нас по потреблению страна занимает шестое место, а по смертности — второе. Потому что очень много суррогатов. Надо понимать, что суррогаты были всегда.

Еще раз отмечу, что вся статистика: по смертности, по психозам алкогольным, — она свидетельствует об улучшении ситуации. Причем статистика разная — и Минздрава, и ООН, и Росалкогольрегулирования.

О чем это говорит: что данные, которые всегда публиковались, занижены, что реальное потребление было больше. Ну так никто с этим не спорит. Только это не отменяет того факта, что общий объем потребления все равно снижается.

Я не понимаю, зачем сейчас нужно рисковать той положительной динамикой, которая отчетливо наблюдается?

Как показывает практика, сухой закон никогда ни к чему хорошему не приводил. Все известные случаи введения сухого закона — и у нас в стране, и за рубежом — никогда к хорошим результатам не приводили. Они приводили к росту потребления суррогатов.

Тот же контрафакт мы сейчас уже можем лучше учитывать. То есть это тоже произведенный на заводах алкоголь, на который только акцизные марки не наклеены. А суррогаты — боярышники, стеклоочистители и так далее — система никогда нормально учесть не сможет.

Если у нас сейчас ввести сухой закон, у нас все хронические алкоголики переключатся на них, а не перестанут пить.

Уровень потребления вообще не должен быть самоцелью. Нужно стремиться к повышению уровня здоровья и снижению смертности.

В той же Литве пьют больше, чем у нас, а смертность у них примерно в два раза ниже, потому что у них нет такого количества суррогатов и контрафактов. А если мы введем сухой закон, то у нас этих суррогатов и контрафактов станет еще больше.

Хотелось бы понять, за счет чего происходят положительные изменения, которые демонстрирует официальная статистика: это какие-то шаги Минздрава, какие-то конкретные законодательные решения или это изменения социальных факторов, например культуры потребления и так далее?

 — И то и другое. Есть ряд действий, которые предпринимает Минздрав и ряд других профильных органов. Прежде всего речь идет об ограничении рекламы на телевидении и в СМИ. Чем меньше рекламы, тем ниже потребление.

Плюс к этому — ограничение по времени, ограничение доступности алкоголя, например законы, запрещающие продавать алкоголь ближе определенного расстояния к школам и так далее.

Также есть и определенные культурные волны, которые напрямую от этого не зависят. Например, меняются поколения, молодое поколение все меньше тяготеет к злоупотреблению алкоголем, ведется большая пропагандистская работа по популяризации трезвого образа жизни.

Плюс есть еще один общемировой фактор — это уход от химических зависимостей в так называемые нехимические. Это и социальные сети, и онлайн-игры, игровые зависимости.

Юные поколения все чаще уходят именно в сторону виртуальной реальности и виртуальной зависимости. Все эти факторы в комплексе и формируют тот тренд, который мы сегодня имеем.