Обнаружилось: то, что один из важнейших аспектов вести Христовой — право человека на свободу выбора — для многих, как ни странно, неочевидно.

И дело тут не в православии, дело в имперстве, многие века стремящемся поставить православие себе на службу.

И сегодня задача христианских республиканцев спасти православие от имперского зомби.

Задача показать и доказать, что союз с империей для православия был чисто исторически обусловлен.

И сегодня мы не имеем права отдать его мракобесам и милитаристам. Нельзя безучастно наблюдать, как православие пытаются присвоить, приватизировать, видя в нем значимый политический актив.

Казалось бы, как вообще империя может считаться необходимо христианской государственной формой? Ведь в Библии невозможно обнаружить и намека на ее апологетику. Реально вся она построена на одной единственной весьма загадочной фразе из второго Послания апостола Павла к Фессалоникийцам: «День тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею… Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время; ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего».

Кто же этот «удерживающий» (Катехон, по-гречески), хранящий мир от прихода антихриста? Русские имперцы издавна уверены, что это православный Царь.

Эту позицию, буквально в одном абзаце, опровергает известный православный проповедник, не так давно трагически погибший отец Даниил Сысоев: «Если мы примем мнение, что удерживающий — именно православный Царь, тогда мы встаем перед рядом проблем. Как мог сдерживать разгул мирового зла царь Константинополя на закате Византии, когда его владения ограничивались лишь пределами города и окрестностей? Почему прошло уже более восьмидесяти лет со дня убийства последнего православного Императора, а антихрист еще не пришел? Где был удерживающий в первые три века христианства (а ведь именно тогда о нем упоминает апостол Павел)?».

Более того, идея о спасительной миссии не просто православного, но русского царя — это чистое самозванчество (явление для нашей истории характерное). Ведь никто из отцов древности ничего подобного не говорил. Было же два преобладающих мнения.

Первое: Катехон — Римская империя, удерживающая мир от воцарения в нем воплощенного зла и «беззакония», не в силу святости, но благодаря чисто земному могуществу и правопорядку. А потом на этой базе была построена уже православная Византийская империя, защищавшая веками своих граждан от агрессии языческих орд и мусульманских армий. Этот факт задним числом как бы «освящал» и первый Рим.

Второе мнение: Катехон — Дух Святой, который в последние дни покинет падших людей, и откроется путь для окончательной и тотальной деградации.

Но первое мнение представляется крайне странным, учитывая датировку Послания апостола Павла. Оно относится к последним годам царствования императора Клавдия. Ну, он, предположим, особой лютостью не отличался, разве что казнил прославившуюся в веках беспредельным развратом супругу свою Мессалину.
Но следом то пришел Нерон, который начал первое гонение на христиан (остроумно обвиненных в поджоге Рима), в ходе которого были казнены, в том числе, и сам Павел, и апостол Петр. Причем, экзекуции совершались со свойственным этому императору артистическим садизмом.

Тацит пишет: «И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения».— Анналы XV.44.

Немудрено, что многие перво-христиане самого Нерона считали антихристом. И даже как-то высчитывали, при определенных манипуляциях с цифровыми значениями букв, составляющих его титул и имя, что как раз и получается «число зверя» 666.

Ничего не скажешь, Катехон из него, хоть куда…

Но, заметим, что наши нынешние имперцы, типа Проханова (да, и всего, пожалуй, Изборского клуба) пошли еще дальше своих дореволюционных предшественников. Их не смущает аргументация отца Даниила, они Катехоном считают уже Россию как таковую, хоть с царем, хоть без царя, она для них Третий Рим, удерживающий мир от превращения в глобальный гей-парад. Недаром, во множестве в сети имеются нац-патриотические сайты, в названиях которых мелькают Рим и Катехон.

Кстати, насчет знаменитой доктрины Третьего Рима. Она тоже совершенно самозванническая.

Да, Константинополь именовали Вторым Римом. Но тут имелось в виду, что первый был языческим, новый же — христианский. В этой логике, что такое Третий, — вообще не понятно. Если Москва — наследница Константинополя, то максимум, на что она могла бы претендовать — это звание "Второй Рим-штрих"…

Но для «третьеримцев» все вышесказанное, конечно, злостное извращение фактов. Ведь для них сам русский народ — избранный. И их ничуть не смущает знаменитое речение о том, что «во Христе нет ни иудея, ни эллина». Оно, конечно, никак не значит, что с приходом Христа стираются национальные особенности. Оно значит, что больше нет и не будет избранных народов, кроме наднациональной общности — христиан.

Однако все эти несуразицы очень характерны, поскольку для «православных» имперцев реальный, воистину милый их сердцу, «удерживающий» — это тиран.

Недаром они чтут Сталина. К последнему же от Нерона прочертить линию преемственности совсем не сложно. Ведь Нерона тоже обожал плебс, и он сознательно внедрял в Риме не просто культ личности, но собственное обожествление, по образцу фараонов.

Вот от этой-то тирании и пришла пора освободить православие, вспомнив о традициях, хотя бы, православной новгородской демократии, разгромленной карателями «Третьего Рима».