Захожу с друзьями в Макдоналдс на Пушкинской, место сбора участников акции, видимо это новое «Кафе де Фой». Теперь-то уж точно понятно откуда растут корни у протестного движения! . Пока я заказывал кофе, мой товарищ, по красным шарикам опознал организаторов. Образовав небольшой, импровизированный штаб, нас инструктируют и раздают наклейки на рот. Замечаю у девушки телефон с Путиным, перечеркнутым красной полоской.
– Что это за наклейка такая, теперь Путин тебе не сможет звонить?
– Да, теперь он при все своем желании не сможет мне дозвониться.
– Что правда работает?
– Ну пока ни разу еще не звонил.


Нас определяют в небольшую группу и выпроваживают на улицу, чтобы мы не мешали работе. Знакомимся с остальными участники и тут речь сразу заходит о задержании и прочих ужасах сегодняшней демократии. Как выясняется мои друзья забыли дома паспорта, а без них принимать участие нежелательно, они уходят домой, я немного расстраиваюсь, но все же решаю остаться. Половина восьмого, мы спускаемся в подземное царство «Закона и порядка».



Ребята из моей группы клеят агитационные материалы, на грудь, груди, спины, рты и сумки и мы садимся в наш первый вагон. Время такое, что в метро практически час пик, и мы периодически теряем друг друга. Я представляю как участники созваниваются друг с другом и пытаются, объяснить где они находятся, нечленораздельно бубня в трубки.





При случае группа общается импровизированными жестами. Не проходит и пятнадцати минут как нас тормозят сотрудники полиции. Два хама гордо носящие синие ушанки «выслуживаются» перед нашими фотокамерами, видимо в надежде, что их увидят начальники и хорошенько похвалят за проделанную работу. Запрещают нам вести съемку, бестактно срывают стикеры с наших товарищей и откровенно хамят. Включаю режим видеосъемки. Рядом со мной стоят два парня, говорят о предстоящем митинге и негодуют по поводу работы «полиционеров».


Попрощавшись с представителями закона, едем дальше. Парни просят нас подарить им наклейки.










Теперь при виде «копов» участники стараются спрятаться за колонны или прикрыть рты руками. Но на Киевской нас ждет еще одна неудача. При переходе с кольцевой на Филевскую линию, я замечаю несколько полицейских которые образуют небольшой коридор. Пристально смотрят на меня и еще одного фотографа, но оставить не пытаются, они «тормозят», то одного, то другого участника акции, парни мужественно начинают отстаивать свои права. Полицейские просят пройти с ними в отделение, на вопрос на каком основание их задерживают, полицейские отвечают, что ребята мешают другим пассажирам, и обвиняют участников в неповиновении сотрудникам. Говорят, что им нужно установить их личности. Вся группа, кроме одной девушки «повязана» и сопровождена в отделение. К нам подходят простые граждане и интересуются, что происходит.

Ждем десять минут, время без двадцати девять, мы решаем отправиться в точку сбора на Пушкинской, так как решаем, что ребят будут специально держать до девяти часов, чтобы они не успели вовремя встретиться с остальными участниками группы. Как позже выяснилось, многих кого задержали, отпускали ровно в девять часов. Совпадение или продуманный ход? Похоже на издевательство.

Разговариваю с единственной девушкой оставшейся от группы:
– Тебе очень идет этот стикер.
– Мммм. (кивает)
– Ты его наклеила потому, что больше нет сил молчать?
– Умммм (снова положительно кивает и вроде пытается смеяться).
– А ты не знаешь почему люди, у которых рот не заклеен, молчат?
– Уммм (вроде вздыхает и пожимает плечами).




Девушка рассказывает как одной из участниц стало плохо с сердцем, в отделение.


На Пушкинской устроить массовую акцию не удалось, многих задержали, а на самой точке сбора дежурило большое количество сотрудников правоохранительных органов. Участники с ними о чем-то спорили, но договориться конечно не удалось. Делаю вывод, что полицейские тоже сидят в интернете, такие акции должны носить более закрытый характер. Встретимся на митинге.