Люди придумали много глупой ерунды. Например, безразмерные пуховки, столько лет одежду подгоняли по фигуре, чтобы потом раз, и все стали вдруг носить эти одеяла с рукавами. 

Или вот вилки для мяса и вилки не для мяса. Чтобы ты как дурак в ресторане потом подглядывал за соседями — чем они там едят сыр. 

Или вот, например, напульсники, сколько лет живу, не понимаю, зачем люди носят напульсники, а ведь в каждом спортивном магазине их миллион, а некоторые и без всякого спорта носят. 

Новый год, опять же, придумали люди. Совершенно глупая вещь, если честно. 

Никакого нового года нет. И старого года нет. Есть мгновение, одно единственное, когда мир существует, а уже в следующее мгновение этого мира нет, а есть другой. И так постоянно. Каждую секунду новый ты, и новый мир. 

Но нет же, люди тратят свои драгоценные мгновения на нарезку салатов, на выбор гирлянды, на эту чертову елку, чтобы потом в канун несуществующего Нового года сесть с бокалом вина под безразмерной гирляндой, за которой пришлось выстоять очередь минут сорок, зажечь свечи, ради которых утром 31-го пришлось побегать по всему району и даже ехать в центр города и пробираться через толпы грузин, закутаться в плед, и под запах елочных веток ждать, когда часы пробьют двенадцать. 

Совершенно неважные, но такие приятные двенадцать.