За последние полгода в жизни московского дворника Джамбулата изменилось многое, если не сказать все. Сложно говорить, что этому способствовало, но перемены он пережил стоически и относился к ним философски — все уже произошло и ничего изменить уже было нельзя.

Осенью он съездил в родную Фергану, где, как он думал, его ждала жена и теперь уже шестеро детей.

Но что-то пошло не так: Махида не выносила очередного ребенка и попала в больницу, где совсем уже все не так завертелось. А именно: она познакомилась с заведующим отделением кандидатом медицинских наук Фаридом Абдуловичем, а затем, некоторое время спустя, они подружились и организмами. Махида вообще любила образованных, грамотных мужчин и всегда могла поддержать с ними разговор на любую тему, несмотря на то, что сама окончила только среднюю школу.

Не сказать, что такой исход был для Джамбулата шоком. В конце концов, долгое отсутствие дома не способствует укреплению семейных отношений, посему итог был предрешен. Бывшая жена с детьми переехали к Фариду Абрамовичу, и все они жили счастливо. У Джамбулата остались воспоминания о былом и хороший, добротный дом в хорошем же районе Ферганы. Правда, хрен его знает, что с ним теперь делать.

Именно с этой мыслью он и вышел ранним февральским утром на работу. Надо было как-то обустраивать дальнейшую жизнь, и Джамбулат думал об этом, пока долбил лед. А еще он думал, вернее точно знал, что скоро весна и говно во всех смыслах потечет по московским улицам. Работы существенно прибавится.

«С одной стороны, дом можно продать и попытаться здесь что-то купить — он ведь хороший, и участок земли приличный. С другой — кому он нужен?» — перебирал у себя в голове варианты Джамбулат. Но в любом случае надо что-то предпринимать.

А пока он думал о сущем, на участке появился мастер Александр Викентич. В последнее время он стал спокойней и даже несколько вежлив. Причина таких перемен до конца была неясна, но, вероятно, свою роль в этом сыграло трехнедельное пребывание в реанимации ковидного госпиталя.

— Я смотрю, за утро ты много чего успел сделать, хвалю, — сказал Викентич и ушел на другие участки. Видимо, раздавать похвалу, хотя молчаливые узбекские дворники получали от него в основном люлей, посему даже похвала воспринималась настороженно, и дворники на всякий случай про себя посылали Викентича на хрен.

«Вот что реанимация животворящая делает», — с иронией подумал Джамбулат. В отношении себя он такого животворения не хотел и поэтому сделал прививку — специально ездил в ГУМ.

За этими мыслями Джамбулат успел расчистить ото льда двор дома № 1 по Печорской улице города Москвы. Вскорости из подъезда выйдет, пожалуй, самая вежливая его жиличка Татьяна Николаевна, поздоровается, пожелает хорошего дня и побежит на работу. Одна из немногих, по мнению, Джамбулата, кто матом не ругается, а виртуозно и грациозно им говорит, да еще и хорошо образованна и начитанна. Джамбулат считал ее интересной женщиной. Кем эта женщина считала Джамбулата, науке не известно.

Время подбиралось к восьми утра. Можно было наконец перекурить, вдохнуть, чтобы идти дальше долбить этот долбаный лед.

Основано на нереальных событиях.