Иначе и не может быть в государстве, где более семидесяти лет одной из главных идеологических доминант был воинствующий атеизм. Я даже иногда думаю, что, с точки зрения исторической перспективы, это, быть может, вовсе и не так плохо. Иначе б не уживались так спокойно во вновь воссоздаваемом «русском мире» мусульманин и иудей, буддист и православный, католик и протестант.

В Российской Империи — той, которая была «до семнадцатого года», и той, где более девяноста процентов населения даже по самоназванию именовались не «русскими», а «христианами», «крестьянами», — определённая веротерпимость тоже, безусловно, существовала.

Но вот именно что «определённая».

Были и «самодержавие, православие, народность».

Была и знаменитая «черта оседлости», вкупе с еврейскими погромами аукнувшаяся впоследствии несоизмеримым в процентном отношении количеством тех же евреев в числе самых активных, а зачастую и самых кровавых деятелей революции: дело тут вовсе не в каких-то людоедских особенностях иудаизма, их просто действительно угнетали. И лучшее свидетельство тому — деятельность в те годы выходцев из других религиозных меньшинств: польского дворянина и католика по воспитанию Феликса Дзержинского, целого ряда «латышских стрелков» и прочих прибалтийских чекистов, да вообще много кого.

Ещё раз: иначе и быть не могло, потому что даже и сама Церковь в послепетровские годы управлялась не общинно, а специальным министерством под названием Священный Синод. При этом, кстати, и священнослужители были не просто священнослужителями, а государственными чиновниками (помню, как наш преподаватель истории религий в Литературном институте, светлой памяти о. Александр Мень с гордостью говорил, что его чин протоиерея в прежние времена равнялся званию полковника царской армии). Да главой её считался не Патриарх, а русский император, который, тем не менее, правил людьми, которые сами себя именовали, повторюсь, отнюдь не «русскими», а «хрестьянами». Это горько говорить, но и самой Русской Православной Церкви, и всему русскому миру пришлось заплатить очень страшную цену, чтобы всё это в себе преодолеть. Чтобы научиться, как и было заповедано, воздавать кесарю кесарево, а Богу — Божье. «Не смешивая и не взбалтывая», простите уж вполне сознательное покушение на излишне высокий штиль: я всё-таки журналист, а не проповедник.

Не в этом дело.

Есть глубинные, ещё «допетровские» вещи в нас, которые невозможно вытеснить ничем, не уничтожив нашу самоидентификацию, т.е. не уничтожив нас, как единый народ. Они настолько глубинны, настолько определяющи в нашем даже повседневном, бытовом сознании, что присутствуют в нас на уровне безусловном, нерациональном, определяемом в большинстве случаев попросту: «ну, да, мы такие».

И вот тут я хочу сделать небольшую поправку или, если хотите, дополнение к недавнему, очень личностному определению Путиным явления «русского народа». Когда он говорил о нашей «экстравертности», он на самом деле говорил не только о, собственно, «русских». Он говорил, в сущности, о «православных» вообще. О тех носителях древней христианской духовности, которых на католическом Западе принято именовать «ортодоксами».

Тут ведь, на самом деле, — всё просто, довольно одного-единственного примера.

Главный праздник в католичестве — Рождество Христово.

Приход Бога в Мир.

Главный праздник в православии — Пасха.

Когда Спаситель взошёл на Крест и принял мучительную смерть, — внимание! — символически «принимая на Себя грехи нашего Мира и всех в нём живущих», после чего, через чудо Светлого воскрешения, прислал нам, живущим, Благую Весть: смерти — более не существует. «Смертию смерть поправ» — это истина общая, для всех ветвей христианства, но именно «ортодоксы», «православные» считают её главной для всей христианской религии. Отсюда и пасхальное «Христос воскрес! Воистину воскрес!» — это не «в истине воскрес», это просто — «да, и вправду воскрес», и это своими глазами видели те, кого мы считаем своими духовными предками. И у нас нет ни малейших оснований им, этим нашим предкам не доверять: Спаситель, чьё земное существование не может не быть для нас самым высоким примером, и вправду принял мучительную смерть, по сути, «за други своя», после чего «попрал», преодолел смерть и подарил нам не только «жизнь вечную», но и самый светлый праздник в нашей, православной традиции: Праздник Пасхи, Праздник Светлого Христова Воскресения.

С Праздником вас: русские, сербы, болгары, греки, сирийцы, православные других народностей!

С Праздником вас, люди иных народов, конфессий и верований, ставшие частью нашего большого «русского мира».

Христос Воскрес!