Дзен
Телеграм
На поэтических тусовках ты стал появляться ещё тогда, когда тебе было 16 лет. Сейчас тебе 22. Изменилось ли что-то с того времени в твоём творчестве, мировоззрении?
Сложно однозначно сказать. Какой-то рост определённо присутствует. Но вообще-то я стараюсь делать так, чтобы в стихах ничего не менялось — они должны оставаться искренними и трогательными. Впрочем, меняется ли творчество, виднее моим читателям. Что касается мировоззрения… Да, бывает временами, что я становлюсь чуть ли не пуританином в каких-то вопросах. В 17 я бы себе такого не простил. Но в целом, я считаю, тот юноша из прошлого был бы мною доволен.
И в чём же секрет написания таких наивных стихов?
Скажем так. У тебя есть некий фотоаппарат, с помощью которого ты можешь зафиксировать какую-либо ситуацию — внешнюю или внутреннюю. Люди обычно зовут это поэтическим даром. И если ты видишь что-то очень красивое или некрасивое, что-то, что хочется запечатлеть, ты можешь остановить это мгновение, рассказать о нем людям так, как ты его чувствуешь.
В 17 Я БЫ СЕБЕ ТАКОГО НЕ ПРОСТИЛ. НО В ЦЕЛОМ, Я СЧИТАЮ, ТОТ ЮНОША ИЗ ПРОШЛОГО БЫЛ БЫ МНОЮ ДОВОЛЕН
Не страшно ли в какой-то момент потерять это уникальное умение? Вдруг однажды придет момент, когда ты будешь писать не потому, что хочешь этого, а потому, что того требует твой статус?
Я не исключаю, что все это может уйти однажды — квартирники, выступления. Либо потому, что мне надоест заниматься такими вещами, либо общественности это перестанет быть интересно. Но это не может быть причиной, по которой я перестану писать. В будущем, возможно, я буду человеком, ведущим размеренный образ жизни, работающим, например, барменом. И исключать, что писать я не смогу, нельзя, но… Попросить поэта представить себя неспособным к написанию стихов — это всё равно что здорового человека попросить представить себя без руки или ноги. Всё, в конце концов, возможно. Но ты об этом и думать даже не хочешь.
Какое значение для тебя имеют столь частые выступления?
Не такое большое, как можно подумать. Если однажды квартирники будут перекрывать то, что на самом деле важно — поэзию — я не буду за них цепляться. Важно только то, что сначала творится в голове, в сердце и где-то ещё, а потом — на бумаге. И только это важно. Всё остальное — бред и шелуха, вечера, книги, интервью, автографы… Это приятные вещи, не буду скрывать, для моего кармана, для того, чтобы потешить какое-то самолюбие. Но это не главное. Надеюсь, я так буду думать и через пять лет, и через десятилетия.
Рискну уточнить, ты сказал, на бумаге… Серьёзно?
Пишу на бумаге. Бывают, конечно, всякие ситуации, что блокнота или ручки не оказывается под рукой. Но я не буду за ними куда-то бежать, сделаю заметку в телефоне, скорее всего. Но, вообще, комфортнее на бумаге писать, хорошо видеть это поле действия. Ведь так ты пишешь и сразу что-то видишь, подчёркиваешь. Мне комфортнее так.
ВЕДЬ ТАК ТЫ ПИШЕШЬ И СРАЗУ ЧТО-ТО ВИДИШЬ, ПОДЧЁРКИВАЕШЬ. МНЕ КОМФОРТНЕЕ ТАК
А сам процесс написания как-то контролируется тобой?
Абсолютно нет. Пишу в дороге, на ходу, сидя где-то… Бывает, чуть ли не во время концерта. А самое главное, не можешь не только момент написания предугадать, но и то, о чём будет следующее стихотворение.
Импровизировать в таком случае никогда не пробовал, с таким мощным вдохновением?
Я могу что-то такое изобразить… Но дело в том, что мне хочется писать хорошо. Не хочется заигрывать с поэзией, для меня все-таки это сакральная вещь. Знаешь, как молитва. Я и на какие-то злободневные темы из-за этого не пишу, хотя хочется. Я против сиюминутных стихов, стараюсь работать на вечность. А что такое вечность? Вечность — это и есть любовная лирика. Разве кому-то интересно прочитать стихи о Екатерине II или Наполеоне? А о любви писали все и всегда, своими словами. Эти слова находят ключ к сердцам людей. И если я смогу внести свою скромную лепту в этот колодец любовной лирики, найду какие-то свои слова из миллиарда слов, сказанных на всех языках мира, я буду счастлив. Такое у меня предназначение.
И ЕСЛИ Я СМОГУ ВНЕСТИ СВОЮ СКРОМНУЮ ЛЕПТУ В ЭТОТ КОЛОДЕЦ ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКИ, НАЙДУ КАКИЕ-ТО СВОИ СЛОВА ИЗ МИЛЛИАРДА СЛОВ, СКАЗАННЫХ НА ВСЕХ ЯЗЫКАХ МИРА, Я БУДУ СЧАСТЛИВ. ТАКОЕ У МЕНЯ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Сам чью любовную поэзию ценишь?
Как ни парадоксально, я не большой ценитель поэзии. Могу разве что сказать, что всегда любил Павла Нерудова, прочёл его последний сборник, в который раз убедился в талантливости этого человека. Больше гораздо люблю прозу — американскую, сербскую, латинскую. Хотя не могу сказать, что я очень начитанный для поэта или писателя. Нужно читать больше, и я к этому стремлюсь. Впрочем, к сожалению, сейчас мало по-настоящему начитанных людей, даже в поэтических тусовках, в которых я вынужден вращаться. А я считаю, что творческий потенциал человека должен реализовываться не только через его жизненный опыт, но и через книги, которые он читает, без этого багажа никак. Книги — хорошие, грамотные учителя. И, кстати, сказать так в 16-17 лет я бы не смог.
Часто твои поклонники называют тебя неоромантиком, как ты к этому относишься?
Я не знаю. Я даже не знаю, о чём они говорят. Видимо, люди думают, что неоромантизм — это романтика XXI века. На мой же взгляд, у романтики должны быть какие-то атрибуты… Что такое романтика в Средневековье — рыцарь забирается в башню к прекрасной принцессе. Это мне понятно. А что творится с романтикой сегодняшнего века, я не знаю. Всё эти клише, в том числе и причисления моего творчества к битничеству… Бывает, перед моим приездом в какую-нибудь группу «ВКонтакте», посвящённую встрече, заходишь, а там пишут: «возможно, второй Есенин». Говоришь: ну ребят, ну давайте без этого как-нибудь. На следующий день смотришь, в другом городе пишут: «возможно, второй Вертинский». Это вот как вообще назвать? Но это же люди. Им нужно всё обозначать. Они слушают какую-то музыку, читают что-то — обязательно нужно для себя определить, на что это похоже. Но я и сам такой: того же Нерудова я могу сравнить, например, с Лоркой. И меня с кем только не сравнивали… С Бродским, Маяковским, Есениным, Борисом Рыжим…
И МЕНЯ С КЕМ ТОЛЬКО НЕ СРАВНИВАЛИ… С БРОДСКИМ, МАЯКОВСКИМ, ЕСЕНИНЫМ, БОРИСОМ РЫЖИМ…
А на самом деле ты Ес Соя. Кстати, как выбрал себе такой псевдоним?
Нет какой-то красивой истории. Когда регистрировался на портале для публикации стихов, решил придумать имя. И пришло в голову такое сочетание. Ес понятно — Евгений Степанов. А соя… Тут скажу, что я всегда был ценителем вкусноты слов, мне понравилось созвучие. А почему оно пришло, как оно пришло, я не знаю. И я стараюсь не отделять свой псевдоним от настоящего себя.
И чего же, в таком случае, сейчас хочется тебе и твоему альтер-эго?
Что касается творчества… Успешно окончить свой тур. Потом совместно с Марией Чайковской приступлю к написанию альбома, разумеется, хочется писать стихи и дальше. В жизни же сложно загадывать. Из-за последних событий на моей родине я даже пока что лишился жилья — арендатор решил продать квартиру, которую я у него снимал, так что и своего дома у меня теперь, по большому счету, нет. Надеюсь, цыганщина, которая у меня в крови, и тяга к странствованиям помогут с этим справиться.
Текст: Юлия Жук, ekb-room.ru