Как вам должно быть известно, показанный телеканалом «РЕН» сюжет о шариатских судах, снятый по их сценарию с использованием шокирующего видеоряда периода беззакония на Кавказе и коротких отрывков моего продолжительного общения с корреспондентом «взорвал» общественность и стал поводом к нарастанию национал-шовинистских настроений в российском интернет-сообществе.

Из меня попытались «слепить» образ врага России, навесив ярлык религиозного экстремиста, то есть врага русского и других народов, вставшего на путь разрушения целостности Российской Федерации.

Давайте же теперь, когда первая, эмоциональная оценка случившегося должна уступить место трезвому анализу, подумаем, на чем основываются такие заявления и утверждения, а также зададимся вопросом - есть ли хоть доля истины в бездоказательных обвинениях в мой адрес.
Уверено можно сказать, что сюжет этот является масштабной и продуманной провокацией против меня как одного из самых успешных российских адвокатов и лишний раз доказывает недостаточную роль государства в обеспечении защиты основных прав и свобод человека и гражданина. Видимо эта показательная травля должна убедить остальных самостоятельных, успешных и законопослушных лиц, что они не вправе иметь собственное мнение ни на одно явление или событие в жизни нашей страны, в том числе в вопросах, связанных с коррумпированной и продажной полицейско-судебной властью.

Суть моего конфликта с заказчиками телесюжета, думаю, стоит искать в тех судебных процессах, которые я вел в последние два года, и благодаря которым, во многом, я и почти полностью разочаровался в российской системе судопроизводства. Показательным примером может служить одно из самых громких и беспрецедентных моих дел против так называемого Духовного Управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) во главе с Равилем Гайнутдином в защиту прав авторов проекта реконструкции и строительства Московской Соборной мечети Тажиева И.И. и Колентеева А.А. Это дело рассматривалось целый год, вместо положенных процессуальным кодексом двух месяцев. Кроме того, возникает вопрос, каким образом допускается, что судья (уже третий по делу) затребовал на последнее судебное заседание ряд важных документов, но даже не просмотрев их, выходит на начало судебного заседания с уже отпечатанным текстом мотивировочной части решения суда, а после этого более месяца не может письменно мотивировать собственное решение. Более месяца, вместо положенных по закону пяти дней.

Московская власть и надзорные органы, включая прокуратуру города никак не реагировали на масштабные нарушения прав авторов проекта Московской соборной мечети, на наличие угроз разрушения строящейся мечети, ввиду нарушений строительных и технических норм, а также на отсутствие авторского надзора.

При этом «Мосстройнадзор», прикрывая незаконную деятельность ДУМЕР по разбазариванию огромных денежных средств, полученных на строительство мечети, письменно ответил мне, что ДУМЕР сменил авторов проекта, хотя по действующему законодательству это недопустимо.
Но вернемся к телесюжету. По сей день остается тайной - почему из интервью, темой которого было мое предложение по инкорпорированию уже действующих шариатских судов в судебную систему, отдельные фразы были вырваны из контекста и в результате был выстроен такой экстремистский сюжет?

Со мной заранее обговаривался вопрос о том, какие дела могли бы рассматривать шариатские суды в случае их легализации и есть ли на самом деле потребность среди мусульман в этих судах.
При этом от меня требовалось предоставить несколько историй реальных лиц из моей адвокатской практики, когда существующая проблема клиента по тем или иным причинам не решается в светских судах, но решается в судах шариатских.

Как я выяснил в результате исследования этого вопроса, в том числе и выехав в российские регионы - в стране действительно существует параллельное, никем неконтролируемое судопроизводство. Шариатские суды эти не инкорпорированы в действующую судебную систему и, соответственно, действуют подпольно. Кстати говоря, во многих телевизионных сюжетах – имамы и не отрицают факта наличия подобных судов, но выступают против их легализации.
В параллельном существовании двух этих систем я увидел не только значительную проблему, но и серьезную угрозу российскому федерализму.

Как человек болеющий за судьбу своей страны и посвятивший ее служению всю свою жизнь, я проявил свою гражданскую позицию и после многочисленных консультаций, в том числе с духовными лицами (которые, к моему удивлению, теперь все это отрицают) пришел к выводу, что эта тема осталась вне поля зрения государства.

Свои предложения по шариатским судам и созданию правозащитного центра мусульман я последовательно делал через официальные СМИ и прежде всего через ресурс «Интерфакс-Религия». Этому вопросу было посвящено более десятка сюжетов на телевидении и радио, и начиная с февраля сего года они стали предметом публичного обсуждения различными деятелями, в том числе представителями других конфессий.

В связи с этим важно отметить, что я никогда не ставил вопрос о создании чего-либо вне правового поля. Однако, в контексте данного телевизионного сюжета, выстроенного в определенном ключе с использованием видеоряда, к которому я не имею ни малейшего отношения, меня представили человеком, действующим вне закона.

Изначально мои слова «может вы здесь чужие», если бы они не были вырваны из контекста разговора, должны были вызвать совсем другую реакцию. Этой фразой я отвечал на резкий вопрос журналиста, говорившего, что меня и других граждан России, исповедующих Ислам, часто называют чужаками. Таким образом, мои слова были предостережением, что так делать нельзя - нельзя принимать вынужденных мигрантов из других регионов страны за людей второго сорта. Что касается меня лично, то ни национальный, ни религиозный фактор клиента никогда не был для меня определяющим – это легко доказуемо. Вспомните хотя бы нашумевшее уголовное дело против активиста «Другой России» Дмитрия Путенихина, облившего водой прокурора Тверской прокуратуры.

И вообще - разве никто из вас никогда не мог в определенной ситуации, проявляя общечеловеческие эмоции, обращаясь к непослушному или начудившему ребенку сказать – «Да тебя убить мало!». Означает ли это, что произнесший фразу человек потенциальный убийца?! Или как воспринять слова спортсмена перед боем или обычного человека в быту – «Я его съем!» - значит ли это, что человек, сказавший это - каннибал, желающий съесть человека?

Общаясь с корреспондентом уважаемого телевизионного канала я полагал, что гарантией того, что мои общие рассуждения, не относящиеся к теме интервью, не будут использованы в готовом телевизионном сюжете, является статья 4 Закона РФ «О средствах массовой информации», которая не допускает использование СМИ для распространения экстремистских материалов.

Следовательно, если мы говорим о норме закона – во-первых, я не делал заявлений, направленных на возбуждение ненависти к какой-либо социальной или религиозной группе (нет объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст.282 УК РФ) и во-вторых, если бы даже я это сделал, то канал «РЕН» был обязан исполнить требование ст.4 указанного выше закона и показать лишь то, что относилось к теме моего интервью – как легализовать действующие не по моей воле или решению незаконные шариатские суды. Вместо этого был подготовлен и выдан в эфир, имеющий все признаки заказного материал, носящий экстремистский характер.

Вышеизложенная ситуация напомнила мне одну восточную притчу о том, как дьявол вышел на прогулку со своим другом. Впереди он увидел незнакомца, который наклонился и что-то поднял с земли. «Что нашел этот человек?» – спросил друг. «Кусочек истины», - ответил дьявол. «И тебя это не беспокоит?» – спросил друг. «Ничуть», – улыбнулся дьявол и продолжал – «Я помогу сделать ему из нее верование».

Видимо по этому принципу действовало руководство «РЕН», выпустив в интересах известных им лиц этот экстремистский материал, представив мусульман России в моем лице не как одухотворенных, интеллектуально развитых личностей с активной жизненной позицией, а как экстремистов.
Многие вопросы моей дальнейшей жизни и профессиональной деятельности в силу сложившейся ситуации на сегодняшний день не вполне определены – говорить об этом пока рано.
Вопрос возбуждения иска против компании «РЕН» является для меня принципиальным и это будет сделано при любой ситуации с соблюдением установленных законом сроков исковой давности.

По вопросу представления Минюста в Адвокатскую палату о лишении меня адвокатского статус могу сказать, что с точки зрения закона нет никаких оснований для принятия коллегами такого решения, так как на оказанную мной профессиональную адвокатскую помощь никогда не было никаких жалоб со стороны моих клиентов. Также можно утверждать, что с моей стороны не были нарушены нормы адвокатской этики. Я верю, что профессиональное сообщество адвокатов разберется в вопросе без всяких эмоций и проведет тщательное расследование, к которому я готов подключиться, в ближайшее время предоставив Адвокатской палате г.Москвы ряд важных документов.