Дзен
Телеграм
История с аргентинской подлодкой «Сан-Хуан», которая пропала в Атлантике и поиски которой ведутся уже более недели, вернула в информационное поле словосочетание «необитаемые подводные аппараты» (НАП). О них заговорили как об одном из наиболее эффективных средств международной спасательной операции. Несмотря на сравнительно малое внимание со стороны общественности, которое объяснимо не очень привлекательным внешним видом и непонятным функционалом, подводные роботы уже давно стали одним из важнейших направлений модернизации военно-морского флота развитых стран мира, а также Китая и России. Подобные системы активно применяются для разведки, и рассматривается возможность установки на них вооружений. «Ридус» решил разобраться в том, зачем такие аппараты нужны военным и в каком направлении они «развиваются» в России и в США. Эта статья посвящена истории, настоящему и перспективам необитаемых подводных аппаратов (НАП) на службе наших заокеанских партнеров.
Обратная сторона военной мощи
США — страна с самым сильным военно-морским флотом, сильным настолько, что может при силовом сценарии развития событий полностью «закрыть» море любому противнику или даже группе сильнейших государств мира. Военно-морская мощь — одновременно основной столп и ахиллесова пята американской военной машины (возможно, не только военной). Это понимали в СССР, понимают и самые серьезные противники США в настоящем — окрепший в последние два десятилетия Китай и современная Россия. Не имея возможности прямого противостояния Штатам на море, эти страны стремятся максимально ограничить возможность развертывания сил США в непосредственной близости от собственных границ. Такая тактика позволит как минимум задержать американскую военную машину в случае начала конфликта, усложнив применение обычных вооружений для подавления ответного потенциала.
В результате особо важные береговые районы и прибрежные воды Китая и России напичканы различными системами вооружения — от систем ПВО, РЭБ тактических ракетных и противокорабельных ракет до морских мин, которые в условиях военной угрозы очень быстро будут установлены для закрытия акваторий от противника.
Мины, сэр!
О сложности борьбы с морскими минами, пусть даже не очень современными, американские военные моряки знают как никто другой. Десантный вертолетоносец типа «Ивадзима» LPH-10 USS Tripoli во время операции «Буря в пустыне» подорвался на иракской мине LUGM-145 и едва избежал еще трех аналогичных, встреча с которыми могла бы окончиться для корабля и его экипажа трагически. Также известно о случае подрыва крейсера УРО типа «Тикондерога» CG-59 USS Princeton. Тральщикам пришлось очень хорошо поработать во время той кампании.
Современные мины могут быть куда более коварны, не говоря уже о донных ракетах, которые недавно упомянул бывший главком ВВС России, а ныне глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев.
Впрочем, американцы поняли это еще в начале 1990-х и решили использовать для решения проблемы имевшийся у них опыт эксплуатации автоматических подводных аппаратов, полученный с 1957 года, когда на средства Управления военно-морских исследований США был создан исследовательский подводный аппарат специального назначения SPURV. Он мог погружаться на глубины до 3000 метров и работать на протяжении 4 часов. Судно предназначалось для разведки и выполнения научных миссий (по официальным данным, в последний раз применялось в 1979 году). С начала 1990-х годов Минобороны США начало активно инвестировать в создание НПА. В рамках принятой в 1994 году программы развития этого вида технических средств планировалось разработать систему, которая бы могла незаметно для противника вести работы по обнаружению мин еще до появления надводного тральщика.
В 1996 году Northrop Grumman представил Near-Term Mine Reconnaissance System (NMRS), платформу с двумя НПА, которая запускалась из торпедного аппарата подводной лодки и управлялась по оптоволоконному кабелю. Вскоре другая корпорация — Boeing — в рамках программы Long-Term Mine Reconnaissance System (LMRS) создала НПА AN/BLQ-11. Этот робот длиной 6 метров и диаметром 533 миллиметров может вести автономную разведку на дальности до 200 километров и глубинах до 1000 метров на протяжении 60 часов. Он также запускается из стандартных торпедных аппаратов подводных лодок класса Los Angeles, Seawolf и Virginia.
Вместо дельфинов
По мере появления новых технологий и отработки «старых» американские военно-морские чиновники все больше видели в НПА большой потенциал, а корпорации все лучше ощущали запах денег. Манифестом желаний обеих сторон стал Генеральный план развития НПА, принятый в 2004 году. Авторы этого документа проявили воображение на миллиарды долларов, предложив добавить НПА функции борьбы с подлодками противника и даже транспортные задачи.
Стоит отметить, что незадолго до этого, во время операции США в Ираке 2003 года, ВМС США впервые использовали в боевых условиях для разминирования проходов к порту поселка Ум-Каср НПА REMUS (Remote Environmental Monitoring UnitS), поставленные компанией Hydroid.
Позднее на базе модели REMUS 600 был изготовлен, пожалуй, самый известный подводный робот ВМС США MK18 Mod 2 Kingfish. Именно этот аппарат постепенно заменяет морских львов и дельфинов, которые традиционно использовались для обнаружения мин. Данные НПА могут не только находить мины, но и устанавливать на них заряды для подрыва. Противоминные НПА в США производят компании Bluefin Robotics (BPAUV и Bluefin-21), General Dynamics (Knifefish) и Lockheed Martin (AN/WLD-1 RMS Remote Minehunting System), над аппаратами нового типа начал работу Boeing.
Такой интерес корпораций к подводным роботам не удивителен, поскольку власти США уделяют все больше внимания этой тематике. О значимости темы и масштабе административных задач в рамках ее развития говорит появление в 2015 году должности заместителя помощника министра ВМС США по НПА.
Уравнение с большим количеством нулей
Вслед за назначениями пришли большие деньги, к потоку которых готовились (и как могли способствовали его появлению) крупные корпорации. В том же 2015 году глава военно-морского ведомства Рэймонд Мабус рассказал СМИ о планах запустить к 2020 году целую эскадру НПА, действующих автономно без поддержки обычных кораблей.
В 2015 году на НИОКР в сфере создания НПА было выделено более 146 млн долларов, в 2016 году — 232 млн долларов. Более того, в 2016 году еще 83,4 млн долларов были выделены на создание технических средств для обнаружения подводных лодок противника, и часть этих средств также была направлена на финансирование создания НПА. На закупку уже производящихся НПА MK18 Mod 2 Kingfish в 2016 году были выделены 51,7 млн долларов, на Remote Minehunting System (те самые, которые критиковал Джон Маккейн) — 87,6 млн долларов.
Кроме того, отдельное финансирование в 38,8 млн долларов в 2016 году получила программа LDUUV (Large Displacement Unmanned Undersea Vehicle), направленная на разработку крупного подводного разведывательного аппарата. Итого только по этим известным статьям расходов сумма финансирования разработки и поставки небольшого количества аппаратов составила примерно 0,5 млрд долларов.
Отдельно стоит упомянуть программы DARPA: 32,7 млн долларов на проект под названием Hydra, 22 млн долларов на проект Upward Falling Payloads. Обе эти инициативы предполагают создание сетей необитаемых систем, которые смогут использоваться для разведки. Еще один проект DARPA, Distributed Agile Submarine Hunting, на который выделяется 8,5 млн долларов, включает в себя разработку НПА, который сможет отслеживать подводные лодки.
Выделяются средства и на модернизацию ранее закупленных аппаратов. В 2017 году стало известно о контракте с Hydroid на модернизацию аппаратов семейства MK 18 Swordfish. Компания получит 27,3 млн на «улучшение возможностей по поиску донных мин в сложной боевой обстановке». Эта работа будет закончена к октябрю 2018 года.
Еще больше денег промышленности и ученым посулил экс-министр обороны США Эштон Картер, заявив в 2016 году, что американское правительство в ближайшие пять лет инвестирует в НПА 600 млн долларов. Это, по словам чиновника, должно было способствовать реализации на море концепции «распределенной летальности» (дословно с английского), которую он описал как необходимость «заставить наши корабли и самолеты работать вместе так, как они не делали это раньше, но как позволяют нынешние технологии».
Вместе с подлодками и вместо подлодок
США нужны новые НПА для сдерживания растущего военного могущества Китая и компенсации недостатка субмарин, с которым американские военно-морские силы столкнутся в ближайшие годы. Об этом, выступая в Конгрессе, заявил глава тихоокеанского командования ВМС США адмирал Харри Б. Харрис. По его словам, субмарины являются «основным асимметричным преимуществом США над Китаем», но на тихоокеанском театре у Штатов есть только половина от необходимых субмарин для сдерживания Китая.
Стоит отметить, что в составе ВМФ США сегодня, не считая стратегических субмарин класса «Огайо», есть 52 подлодки. Из-за вывода старых лодок и загруженности стапелей к 2024 году состав подводного флота США составит 48 субмарин, а к 2029 году может сократиться до 42 кораблей. При этом, согласно Navy Force Structure Assessment (FSA) 2016 года, для поддержания глобальной функции американского военно-морского флота требуется по меньшей мере 66 нестратегических подводных лодок.
Создание НПА может сгладить эту разницу. Речь идет прежде всего о больших (типа LDUUV с диаметром корпуса около 2 метров) и очень больших (программа XLUUV, диаметр более 2 метров) НПА по классификации крупнейшей американской отраслевой организации UAVAC.
Всем сестрам по серьгам
Программа Large Displacement Unmanned Underwater Vehicle — LDUUV, в рамках которой планируется создать аппарат c автономностью в 70 суток, способный обнаруживать движущиеся корабли противника на расстоянии более 5 километров. В 2016 году в Сенате США этот проект назвали «слишком дорогим» для массового производства и при этом «слишком маленьким для несения на борту всего оборудования и запаса топлива для столь длительных операций».
Но уже в апреле 2017 года представитель Управления по разработке морских систем ВМС США заявил, что программа будет ускорена, а прототип аппарата будет спущен на воду не позднее 2019 года (напомним, что в 2011 году, когда программа была запущена, речь шла о подготовке прототипа к 2014 году). Пока только на разработку технологий было потрачено как минимум 15 млн долларов. В проект вовлечено много компаний американского и транснационального ВПК — Metron, Hydroid Mass, Fuelcell Energy, Sierra Lobo, Hamilton Sundstrand, General Atomics, Lynntech и др.
Этой осенью решилась судьба еще одного большого проекта по созданию НАП — Orca Extra Large Unmanned Undersea Vehicle (XLUUV) system. Контракт на разработку получили Lockheed Martin и Boeing Defense, Space & Security. В результате совместной работы двух военно-промышленных гигантов должна получиться мини-субмарина диаметром корпуса немногим более 2 метров, которая будет использоваться для длительных разведывательных миссий или для доставки других автономных аппаратов или сенсоров в определенный район. В том числе она сможет нести вооружение.
У Boeing в портфолио есть проект НАП Echo Voyager, длиной 15,5 метра, который может работать на глубине до 3,3 километра «на протяжении месяцев». О проекте стало известно в 2016 году, а уже летом 2017 года прошли испытания аппарата.
Кроме того, компании имеют совсем недавний опыт сотрудничества по военно-морской тематике. Два года назад они совместно работали над проектом DARPA Blue Wolf, в рамках которого планировалось создать революционные подводные движители с применением технологии снижения акустической заметности.
Незадолго до того, как были оглашены победители тендера по XLUUV, Lockheed Martin инвестировала в компанию Ocean Aero — стартап, который создает беспилотный аппарат Submaran, способный работать как под водой, так и на поверхности.
Boeing также в последние годы активно пополнял портфель технологий. Так, в 2016 году была приобретена компания Liquid Robotics — стартап, который занимается созданием технологий для беспилотных подводных аппаратов.
Не осталась в стороне от раздачи финансов на НАП и BAE Systems. Компания участвует в программе DARPA Mobile Offboard Clandestine Communications and Approach (MOCCA), направленной на создание дрона, «который поможет американским субмаринам искать подводные лодки противника». Аппарат будет выпускаться из стандартного 533-миллиметрового торпедного аппарата, уходить в сторону и включать активный сонар, который лучше пассивного локатора может обнаруживать неприятеля, но выдает свое местоположение.
Также BAE Systems займется созданием системы подводной навигации в рамках другого проекта DARPA — POSYDON. В рамках этого проекта предполагается создать сеть акустических маяков с точным расположением: они будут использоваться для внесения поправок в работу бортовой инерциальной навигационной системы подлодок, которым для этого не придется всплывать и ловить сигнал GPS.
Система направлена на работу многочисленных НАП в сложных условиях
Пока об американской программе создания НАП известно только то, что существующие модели способны искать и уничтожать мины. Промышленность и военные моряки находятся в состоянии технологического поиска, который щедро финансируется. Заявленные цели перспективных программ, очевидно, не всегда совпадают с технологическими возможностями, а разработка принципиально новых решений требует много времени и средств.
Если результат будет таков, как обещают рекламные мультики оборонных корпораций, то нас ждет революция в военно-морском деле, и в этом Штаты сумеют оставить за собой лидерство. Если планы останутся только планами… что ж, американская экономика вполне может себе это позволить. Возможности ВМС США еще многие годы будут превосходить возможности ВМС любой другой страны.
Что касается бюджетных расходов, то, учитывая характерную для США эффективность трансфера военных разработок в гражданский сектор, деньги налогоплательщиков пойдут не только на новую дорогую недвижимость корпоративных боссов, но и на поддержание технологического лидерства страны — в обоих случаях средства будут реинвестированы в развитие экономики государства.