Дзен
Телеграм
Хотел написать смешной стебный пост, но… Вся наша сегодняшняя жизнь укладывается в три варианта: либо вешаться, либо зло иронизировать над происходящим бредом и мамлеевщиной, либо брать в руки оружие. Вешаться я не хочу. Воевать - для нового витка нужно обрасти новым мясом. Поэтому последнее время я все шуткую. Почти никто за прошедшие лет десять не видел меня серьезным. А те, кто видел, считают чокнутым. Но всему есть свой передел. Шутить тоже можно только до определенной грани. Смеяться над тем, над чем смеяться нельзя - долго нельзя. Иначе серьезные вещи, всю нашу сегодняшнюю жизнь, можно, самим не заметив, превратить в водевиль. Что, собственно говоря, мы и делаем. Но если отставить в сторону шутовскую аутопсихокоррекцию, которой мы все пытаемся отгородится от оставшихся двух вариантов (особенно от третьего) и посмотреть на ситуацию в упор - она совсем не смешна. Она очень серьезна.
Поэтому, несмотря на все тот же абсурдный контент, которым будет наполнен пост, и все ту же абсурдно-идиотическую ситуацию (а других в последнее время нет), сегодня я буду писать серьезный, злой и матерный пост.
Бред и мамлеевщина достигли такой консистенции, когда уже не смешно.
В 1379 году в Москве на Кучковом поле князю Ивану Вельяминову была отрублена голова. Князь Иван Вельяминов боролся с Москвой за независимость государства Перемышль. Адвокат Евгений Архипов считает эту публичную казнь первой политической репрессией в Московии, на тот момент являвшейся вассалом Орды. Непрерывность традиции политических репрессий, унаследованных от Орды, Кремль демонстрирует в наши дни с прежним упорством - считает он.
Спустя семьсот лет, в эти выходные, Евгений Архипов позвал в городище Перемышль на установку камня в память жертв этих самых политических репрессий. Поскольку, как известно, понятие политических репрессий у нас отсутствует - на основании чего гражданам отказывают в акциях памяти их жертв - а убийство Юрия Червочкина, заключение Таисии Осиповой и Ольги Шалиной, похищение и арест Леонида Развозжаева и т.д. власти к таковым не относят, то и был придуман этот ход с установкой памятного камня в честь казни Вельяминова. На камне стоит герб государства Киевская Русь, которое, как известно из нефальсифицированной истории, являлось родоначальником России, и выгравирована надпись: "Сей камень установлен памяти жертв ордынско-кремлевской оккупации"
Безусловно, это троллинг. Но троллинг, согласитесь: а - очень тонкий, и: б - что намного важнее, совершенно законный. Свечку князю мы хотим поставить, в чем проблема?
Согласования - по закону - поход в лес не требует. Тем не менее, уведомление на мероприятие - по закону же - было подано. Отказа в течение трех дней - по закону опять же - не получено. То есть - все по тому же закону - акция вообще считается согласованной.
Хрен там!
Уже на подъезде к месту нас ждали три полицейских экипажа. Четыре первых автомобиля стражи порядка проворонили, поэтому мы подъехали непосредственно к лесу. А вот следовавших за нами тормозили уже прямо на дороге. Без объяснения причин, без ссылок на законы, без ничего - просто нельзя в лес и все. А пох - нельзя, и все.
Высадились. Юлия Гусейнова, Марина Злотникова, Евгений Архипов, Валерий "Ашотыч" Цатуров:
Культурно, с цветами, с купленными по дороге в храме свечами. Человек 15-20. Без мегафонов, без символик, без плакатов, без скандирования, без ничего. Пошли в лес. Просто, блин, пошли в лес!
Черта с два.
Тут же прилетело несколько нарядов милиции, с ними три или четыре машины оперов, и стали перегораживать нам дорогу.
Только на этой фотографии на шесть активистов - шестеро полицейских и оперативников. Запомните, кстати, второго справа. В черной куртке и с мобилой в руках. О нем будет отдельный разговор.
Всего их было человек двадцать. Нас тоже. То есть на каждого по персональному менту. Один даже со стэди-камом. Другой с планшетом. Вы спрашиваете, на что идут наши деньги? А вот на это и идут - закупать операм планшеты и стэди-камы для съемок несанкционированно ходящих в лес граждан.
Естественно, никто не подумал представиться, никто не подумал даже объяснить что либо - просто перегораживали дорогу, хватали за одежду и говорили: в лес нельзя.
На секундочку. Еще раз. Я хочу, чтоб вы осознали эту информацию: в современной России ходить в лес без разрешения ментов нельзя.
Именно так. Естественно, граждане правоохранители были подвергнуты игнорированию и мы пошли-таки в лес.
Зная наши власти, камень был установлен заранее. Чтобы его не разбили и не украли, он был закрыт ветками. Пришли. Начали убирать ветки. И тут началось.
Менты и опера окружают камень и пытаются не пускать нас к нему. На все вопросы, отвечают одно: "Нельзя". Что нельзя? Что, млять, нельзя-то? Мы свечки невинно убиенному семьсот лет назад князю поставить пришли - вы что, совсем идиоты?
Молчат. Спрашиваю мужиков в гражданском - вы кто такие? Молчат. Лишь улыбаются идиотски. Отталкиваю в сторону - цепляются за руки и талдычат свое "граждане, покиньте территорию леса, не мешайте проходу граждан". Млять, да вы кто? На каком основании? Молчат.
Товарищ сержант был самым адекватным из них - стоял у камня и все твердил: я только выполняю приказ, я только выполняю приказ. Ничего личного, мол. Работа такая.
Ашотыч с боем - в прямом смысле этого слова! - его со склона сталкивали, руки крутили, толкали, не пускали - прорвался-таки к камню.
Когда он расчистил знак и стала видна надпись, особенно словосочетание "ордынско-кремлевская оккупация" - тут уж у ментов вообще челюсти отвалились. Надо было видеть их лица.
Честно говоря, я и сам этого не ожидал. Троллинг, надо заметить, получился знатным, ничего не скажешь. Но, еще раз повторюсь, абсолютно законным. Ну прет нас в лесу в тридцати километрах от Москвы мертвому князю поклоняться - кому какое дело? Толкинисты вон эльфам поклоняются, "Ночные волки" Путину, казаки Дмитрию Энтео, коммунисты мертвому Ленину, а мы - князю Вельяминову. Колышит штоле? Наше дело. Где хотим, там и собираемся. Кому хотим, тому и свечки ставим.
Пошли к черту.
Дальше - больше. Архипов достает телефон и подносит к уху. В этот момент тот самый опер, которого я просил запомнить на третьем фото, выхватывает у него телефон и кладет в карман. И стоит. Вот просто - отбирает, сует в карман, и стоит. Жэка, совершенно ошарашенный, произносит: "Блин, он у меня телефон украл". Опер поворачивается и начинает отходить. Я стою на тропинке - тоже совершенно не врубаясь в ситуацию. Опер подходит и пытается отодвинуть меня в сторону. Я останавливаю его рукой и спрашиваю: "Ты кто?" На что он молча хватает меня за грудки и снизу так, по-бабьему, как это делают только пидоры, толкает в челюсть.
Когда мне лазают руками в лицо, планка у меня сразу падает. Но вот что значит революционная закалка - я совершенно отчетливо помню, что сразу же осознал: ударю - статья. Поэтому наше общение проходит в режиме толкания, его попыток прорваться с украденным телефоном, моего хватания его за шкирку и за руки и разворачивания к себе и его опять же какого-то бабского кругового махания руками. Я на него чего-то ору, хватаю за грудки - но не бью, он вырывается, хватает меня за грудки - но тоже не бьет, потом просто поворачивается и начинает бежать.
Бежать, блин! Мент, стыривший телефон, поворачивается и сваливает в кусты как заяц, блин! На открытии в лесу памятного камня убитому семьсот лет назад князю Вельяминову, блин!
Ай, убейте меня кто-нибудь об стену…
Я все-таки попал в психушку, но не заметил момента перехода. Мент прыгает на понтонный мост и чешет через речку Моча в лесочек. Вон он, фигурно вырисовывает на дальнем плане к дырке в заборе
За ментом бежит Архипов. За ним - Юлия Гусейнова. За ней кто-то из наших. За ним - кто-то из оперов. За ним я выхожу из ступора, беру адекватного сержанта под локоток: - товарищ полицейский, вы преступника собираетесь задерживать? - и отправляю в погоню и его. За сержантом отправляюсь сам.
Мент ныряет в дырку в заборе, Архипов проскакивает за ним, сержант тоже, а обогнавший остальных второй опер становится в дырке, и, с выражением жала "я тут просто вдаль посмотреть стою" перекрывает проход. Юлька ничего сделать не может. Подбегаю, со словами "разреши-ка" отодвигаю опера в сторону. Начинаем карабкаться на пригорочек.
Погоня к этому моменту уже закончена. Опер, поняв, что дело зашло черезчур далеко и ничем хорошим не кончится, просто скидывает мобилу и легкой трусцой исчезает в пространство.
Еще раз - мент в составе группы лиц, состоящей из своих коллег, совершил разбой, похитил телефон и вприпрыжку растворился в лесу.
Блин, как же я все-таки момента перехода не заметил, а?…
Весь этот бред заснят вот на этом видео. Оно немного истеричное - Ашотыч и Марина Злотникова уже в белом калении - но это именно та атмосфера, которая и сопровождала всю эту мамлеевщину. Очень советую к просмотру.
В результате разбойного нападения у товарища оперативника оказался оторван рукав куртки. Гражданам прокурорам на заметку: граждане прокуроры! Я понятия не имею, почему у товарища порвался рукав. Покушал, наверное, плотно перед работой, располнел, вот куртка по шву и лопнула.
Во время погони второй опер - вечно лыбившийся дурачок в коричневой куртке - вытаскивает телефон уже из кармана Ашотыча и кладет в карман к себе. Профпривычка, видимо. Архипов, уже не парясь, просто залезает оперу в карман и достает телефон. Мент спокойно стоит подняв ручки и позволяет оппозиционерам шарить в своем кармане. Где это еще видано?
Тем временем начинаются задержания. Первым винтят Ашотыча - за организацию незаконного митинга.
Второй - Марину Злотникову. Уже без объяснения причин, просто непонятно за что. У Марины, кстати, муж четыре года отсидел по ментовскому наезду, недавно был избит, отжимают бизнес. Видеть она их просто не может.
Я задул свечки. Попросил специально сфотографировать, как задуваю - чтобы потом не было уголовных дел за сожженный лес. Как выяснилось, предосторожность была не напрасной.
Думаете, это конец истории? Черта с два.
Наверху уже подкрепление. Приехал еще экипаж, Ашотыча сажают в воронок и увозят в кутузку. На тонированном "Форде" размером с автобус приезжает какой-то фсбшник. Глаза как у карася, морда наглая, тупая. Автопарад, к слову, опера устроили знатный - меньше чем за лям тачек не было. С зарплаты откладывали, поди.
А Марине становится плохо. Везти её в больницу менты, естественно, не дают. Вызываем "Скорую". Приезжает. И… Блин, не знаю, лучше бы не приезжала.
Доктор была умная. Я бы даже сказал - интеллигентная. И хорошая. Я почти уверен, что лет пятнадцать назад она сама подписывала петиции, митинговала и воевала за достойную жизнь врачей и против развала медицины. Но к пятидесяти годам её превратили в пресмыкающееся. Она не рождена такой. Такой её сделали.
Первое, что произнесла эта умная хорошая женщина, был вопрос ментам:
- Она вам еще нужна?
Это не было уточнение ситуации. Подразумевая: "Вы свое закончили? А теперь отвалите, я доктор и буду заниматься здоровьем моего пациента". Нет. Это было получение инструкций. Потом она сказала - с некоторой истеричностью - снимающей на фотоаппарат Юльке:
- Хватит меня снимать!
Я и вас сейчас заберу! Куда она нас заберет… За что… Кто такая…
Каждая смотрительница на эскалаторе, получив хоть каплю власти, тут же начинает ощущать себя царьком.
С нами она вообще старалась не вступать ни в какие отношения. Если в машину к раздетой обследуемой женщине забирался мент или фсбшник - тупой сорокалетний мудак - это было само собой разумеющимся. И он получал все сведения, все данные, сидел в скорой сколько хотел и что хотел спрашивал и наблюдал. Если наши девушки пытались уточнить в какую больницу везут нашего товарища - просто адрес больницы - "хватит открывать дверь, я вам не обязана ничего говорить!" В итоге она вышла, сказала извиняющимся тоном ментам что ничего не может поделать, Марина в прединсультном состоянии и ей придется вести её в больницу. Все данные, все паспортные данные, все номера вызовов, бланков, адреса она переписала им на капоте.
Да, она была умная. Почти интеллигентная. И даже - хорошая.
Но именно такие вот хорошие интеллигентные женщины подписывали мне в острой стадии инфекционной дизентерии годность, уже зная, что меня отправляют в Чечню. И именно такие вот хорошие интеллигентные женщины подписывают на зонах акты смерти от пиелонефрита, видя кровоподтеки от дубинок на почках и отлично понимая их значение.
Они не рождены такими. Их такими сделали.
Но именно от этой сломанной докторши - не от ментов, не от произвола, не от грабежа и выкручивания рук - от этой хорошей интеллигентной женщины, мне стало так тошно, хоть вой.
Вера в человечество утрачена чуть менее, чем полностью. Марина не устала. Марина четыре года воевала за своего мужа, четыре года отсидевшего по левой статье. Марина воюет до сих пор и будет воевать дальше. Такие не сдаются. Но сейчас она лежит в областной больнице города Троицка в прединсультном состоянии.
Думаете все, занавес? Фиг там.
Поскольку Марина приехала за рулем, оставлять машину мы побоялись - пока она сидела внутри, менты блокировали её УАЗиком, так что машина запалена. Глухомань, колеса проткнут - фиг чего докажешь. Взяли у неё ключи, документы и решили перегнать авто ближе к цивилизации. Спрашиваю ментов - мы можем машину забрать? Да забирайте, нам-то что. Снимают блокаду.
ФСБшный карась с рыбьими глазами своим "Фордом" перегородил всю дорогу. Подхожу: "Вы машину уберете? Нам проехать надо." "Сейчас, свои дела закончу и уберу". Ну, черт с тобой, препираться еще с дерьмом. Садимся, только трогаемся - даже со стоянки не выехали, на длину своего корпуса автомобиль не отъехал, тут же блокируют по новой, моментально из-под земли появляется наряд ДПС и: документы - машину к осмотру - оформляем дело по угону.
Они бьют нас в тюрьмах. Убивают и пытают в Копейске. Разгоняют и сажают на Болотной. Ломают пальцы в автозаках. Засовыают бутылки в ОВД. Похищают на Украине. Посылают гореть в танках в Грузии и Чечне. Убивают битами в лесу.
Приставляют стволы к голове на кладбище. Крутят руки и волокут в кутузки в Домодедово.
Мне не о чем с ними договариваться.
Люстрация - и дальше … (цензоред)… по списку тяжести содеянного.
Нереформируемы.
Невоспитуемы.
ФСБшный карась - по прежнему не представляясь, ничего не объясняя - садится на заднее сиденье и читает там газету. Ему - ты кто? Смотрит тупо и молчит. Ему - ты чего сюда залез? Смотрит тупо и молчит.
Вылезай на хрен из чужой машины - смотрит тупо и молчит. Машину - потом уже, совсем ночью, когда забрали Ашотыча из кутузки, нашли Марину в больнице, вернулись - машину мы все таки забрали. Пошли они к черту, скоты. Я просмотрел все на заднем сиденье - нет, все-таки никакой наркоты не подкинул. Но я почти уверен, что именно за этим он в машину и залезал.
Вот пишу - и сам не верю. Ну не может этого быть. Не может быть такого бреда в европейской стране двадцать первого века. То, что называется "фоллен стейт". Когда разрушено не государство - разрушено само общество. Потеряны его самоидентичность, представления о допустимом и недопустимом. О самом добре и зле. Деградированны даже самые элементарные представления о моральности, полностью атомизированы все его индивиды. Где понятие "развитие страны" просто не лежит в плоскости мировосприятия. Где каждый сам за себя и хата каждого с краю. Где врачи на побегушках у ментов. А менты на побегушках у воров. Где умные бегут, а кто не бежит, пресмыкаются и перестают быть носителями генофонда. Это не общество. Это народонаселение. У такой территории нет будущего. Когда в тридцати километрах от Кремля уже видно Конго…
А, блин, не хочу ничего говорить.
Все. Занавес.
В рамках проекта "Журналистика без посредников" Как обычно, кто считает нужным, сколько считает нужным
Либо перевести с любого терминала на Яндес.кошелек номер: 410011372145462
Для пользователей WebMoney кошелек номер: R361089635093
Кому удобней QIWI - кошелёк номер: 9165031373
В Сбербанке карта номер: 67619600 0038940475 В PayPal
Спасибо
Фотографии Виталия Рагулина. dervishv