Дзен
Телеграм
Меня зовут Дмитрий. Мне тридцать шесть лет, говорят, выгляжу моложе. Я не жулик, но через 15 минут я надену жилетку с логотипом благотворительного фонда, возьму в руки ящик для денег и поеду обманывать и обирать хороших людей. Добросердечных и порядочных. Тех, кому не жаль отдать последний полтинник на лечение несчастной девочки, умирающей от лейкоза. Имени ее я не знаю.
Граждане! — сказал Остап, открывая заседание. — Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора. Эти цветы улицы, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем, И. Ильф, Е. Петров «12 стульев»«Вы не хотите помочь больным детям?», — с таким вопросом, заданным юношами и девушками в жилетках с логотипами различных благотворительных организаций, сталкивались многие жители столицы. Сборщики подаяния на благое дело толпятся у станций метро, у вокзалов, на оживленных перекрестках, где можно обойти стоящие в пробках автомобили.
«Дайте, сколько не жалко! Ваши 20 рублей могут спасти жизнь! Поможем всем миром!», — эти нехитрые лозунги действуют, конечно, не безотказно, но весьма эффективно. Денежный ручеек льется в коробки для сбора верно, хоть и медленно. Вот только до больных детей эти финансы вряд ли дойдут. Осядут в кармане благотворителей-организаторов действа. Кое-что перепадет и волонтерам, которые, на самом деле, тоже не бессребреники, работают за процент. Девять из десяти таких «альтруистов» кормят мошенников. Дело в том, что приличные благотворительные организации деньги на улицах не собирают, для этого есть другие прозрачные инструменты.
Неформальное сообщество честных фондов давно уже договорилось, что не собирает деньги на улице и транслирует эту мысль упорно вовне. В свое время так же удалось переломить ситуацию со сбором на строительство храмов, когда всякие монахи ходили по электричкам с ящиками. Стоило РПЦ объявить таких ходящих «монахов» мошенниками, как они довольно быстро ходить перестали, а уж официальные честные монахи и подавно. То есть сейчас встретить мужика в рясе, собирающего на нужды церкви, практически невозможно. Фонды не собирают деньги на улице практически никогда, только редко в рамках специальных акций на мероприятиях, типа «Пикник „Афиши“», но там они аккредитованы заранее и имеют договоренности с организаторами, поделился с «Ридусом» информацией источникиз одного очень крупного благотворительного фонда. .
Впрочем, даже если организация действительно собирает деньги не себе в карман, а на страдающих от различных заболеваний деток, проверить ее финансовую отчетность очень сложно. По закону благотворительный фонд имеет право тратить на свои нужды 20 процентов от собранных средств. По факту же уличные сборщики финансов и их хозяева могут оставить себе на расходы и тридцать, и пятьдесят и даже все сто процентов, все равно никто не знает, сколько собрали на самом деле. Узнать это можно только изнутри, для этого мне и пришлось податься на работу к жуликам.
За бла-бла хотим бабла
Волонтеры — люди, работающие в государственной или негосударственной организации бесплатно. Волонтеры иногда оказывают социальную помощь и косвенно поддерживают основных помощников. Подобная деятельность считается альтруистической, Гулина М. А. Словарь-справочник по социальной работе, 2010 г.Найти работу волонтера в Москве очень просто. Да, это не ошибка, именно работу с денежным вознаграждением. Для этого достаточно в поисковике набрать простой запрос, и куча разных агрегаторов выдаст вам целый список вакансий для соискателей. Часть из них будет от честных организаций, часть — от мошенников.
Внимание «Ридуса» привлек отдельный ряд вакансий «волонтеров-промоутеров для сбора средств на улицах г. Москвы. Выплата зарплаты — ежедневно». Объявления с примерно одинаковым текстом красуются на страницах различных сайтов для соискателей. В одних название организации, собирающей деньги, не фигурирует, безымянный благотворительный фонд. В других — это «неком. орг. «Поможем вместе» (в реестре НКО под таким названием числится «энкэошка» из города Ессентуки, кроме того, организация с таким же названием действует в Москве, вот только сбором денег на улицах она никогда не занималась).
Ищут сборщиков денег и в ООО «Поможем детям». Интересно, что контактная информация в итоге во всех этих объявлениях выводит на одного и того же человека — Андрея, точнее, во всех этих вакансиях номера телефонов и имя контактного лица одинаковы.
К нему мы и решили обратиться: «Алло! Андрей? Я по поводу объявления о работе волонтером. Нет, опыта нет. На собеседование? Диктуйте адрес». Явки-пароли получены, и я отправляюсь в самый центр столицы, на Большую Садовую, за дальнейшими инструкциями.
Территория ФГУП, где благотворители арендуют офис. Печальный индустриальный пейзаж, под стать ему убогая комнатушка. В абсолютно пустом помещении (два стола, два стула для нанимателей, два — для соискателей, которые стоят очень странно — боком к работодателям, как будто они не хотят, чтобы потенциальные волонтеры внимательно рассматривали их лица) сидят два молодых человека. Дел много: «построить» нерадивых волонтеров, которые давно не выходили на работу, проверить заполнение документов, провести собеседования, поставленные на хороший поток. Соискателей — пруд пруди, их пропускают на территорию научного центра партиями человек по семь, дальше надо подождать в коридоре. В «контору» — только по одному, в крайнем случае, вдвоем, если вместе пришли.
Впрочем, общение с потенциальным работником времени почти не занимает. Продолжительность собеседования с будущим «волонтером» зависит от количества имеющихся у него вопросов. У работодателей их ровно четыре: «Вам понятно, в чем состоит работа? Опыт работы есть? Где работали до этого? (резюме или трудовую показать не просят) Когда можете выйти на работу?»
Вопросы же к работодателю возникают далеко не у всех. По моим наблюдениям, в основном на сбор подаяния нанимаются те, кто хочет «по-быренькому срубить деньжат».
Чем больше вы соберете денег на благое дело, тем больше заработаете и сами! По этой причине сами планируйте свой график. Хотите, работайте два через два, хотите — обычную рабочую неделю, только заранее предупреждайте нас, когда хотите взять выходной, апеллируют к таким «филантропы-благодетели».Восемь из десяти претендентов — женщины, в основном, от тридцати пяти и старше. Много иногородних («у меня нет прописки, только временная регистрация, это ничего?» — «Ничего»). Все безработные, низкоквалифицированные, а деньги — очень-очень нужны. По этой причине, пока ждут, они волнуются. Вслух. Делятся опытом. Кто-то добрым словом вспоминает работу курьером, где платили полторы тысячи рублей в день. Кто-то — теплый магазин, из которого уволили, но все сходятся в том, что обещанные полторы-две тысячи в день с ежедневными выплатами — весьма кстати. У них вопросов почти нет: сколько можно заработать, оформят ли официально, что говорить полиции.
Приходят в псевдофонд и те, кто реально хочет помочь детишкам, а заодно и денег подзаработать, вот только, к сожалению, доверчивость у них зашкаливает, а знания законодательства отсутствуют, иначе подозрения у них возникли бы при первых ответах работодателей на вопросы о легитимности этих сборов. При мне на собеседование пришли две воцерковленные дамы среднего возраста с искренним желанием помочь больным детям. Конечно, они слышали, что под видом благфондов выступают мошенники, поэтому и задали вопрос двум парнишкам прямо в лоб: «А вы законно работаете?». Ответ «спасителей детей» у знающего человека не оставляет ни малейших сомнений, что это — мошенники, хотя и действует на сердобольных, но юридически неграмотных женщин и студентов.
Мы — государственный фонд, работаем от государства, на правительство. У нас есть все необходимые бумаги, печати и так далее. По договору с нашим спонсором, нам разрешили оставлять себе 40% от собранных денег. Свое вознаграждение вы получаете из этих сорока процентов, заявил дамам представитель «фонда».Со мной разговор вышел куда короче. По «легенде» я недавно потерял работу из-за закрывшейся во время кризиса фирмы, на собеседованиях пока «динамят», надо платить за квартиру, и волонтерская работа с ежедневными выплатами — именно то, что мне сейчас нужно. «Вы приняты. Вечером скажем, когда выходить на работу. Рабочий день — с 9 до 19. Встречаемся здесь, в офисе. Вы получаете жилетку с логотипом, „бокс“ для денег и набор документов о фонде и больных детях, чтоб показать подозрительным благотворителям, если у них вопросы возникнут. Вечером — обратно в офис, сдавать наличность и жилетки с ящиками. Тогда же и расчет. Пока вы стажер, будете работать в паре. Через несколько дней, если все будет нормально, начнете собирать деньги сами».
Мошенник поневоле
Утро сборщика денег вне зависимости от стажа «работы» начинается у офиса псевдофонда. Руководители распределяют сборщиков по «точкам» и выдают экипировку. Мне, как новичку, перед этим нужно заполнить документы: срочный договор сроком на две недели в двух экземплярах и расписку: «Я, фамилия-имя-отчество, подтверждаю, что несу материальную ответственность в размере пяти тысяч рублей». Столько, по мнению жуликов, стоит пластиковая коробка с прорезью и замызганная жилетка. Помимо этого, мне выдают доверенность и разрешение с умилительным текстом.
— А документы о больных детях? Кому собираем, зачем?
— Езжайте на место, там найдете Свету, у нее есть все документы. Она же проведет инструктаж.
На место — это к «Макдональдсу» у метро «Коломенская». Самые популярные места для сбора денег — это светофоры, где машины стоят по несколько минут, железнодорожные вокзалы и станции метро в туристических местах. В последние, как я понял, отправляют только студентов помоложе да помилее.
— А документы?
— Какие?
— Мне сказали, у вас есть документы на больных детей: кто, откуда, зачем… На кого мы деньги-то собираем?
— Мало ли больных детей? Собираем тем, кто нуждается. Вопросов тебе никто задавать не будет. Если спросят, любое имя назови, никто проверять не станет. Есть учредительные документы, но они для ментов. Если проблемы возникнут с ними, зови меня, я покажу. Ну и, если полицейскую машину видишь, к ним с ящиком не подходи, а лучше — за спину убери, меньше вопросов будет. Ну все, давай, действуй.
Под пристальным взором «коллеги» я начинаю обходить ряды машин. Работа — весьма скучна и уныла. Со скорбным взором, держа в руках пластиковую коробку (тесемочку, чтобы повесить «бокс» на шею, не выдали), надо идти вдоль ряда автомобилей, заглядывая в окна. Вопросов, действительно, никто не задает. Молча кидают деньги в коробку. Статистика, примерно, такова: в среднем деньги дает каждый пятнадцатый водитель. Самые сердобольные — мужчины от 30 до 40 лет на недорогих, но приличных авто. Женщины денег практически не дают, одна из 50, быть может, кинет в коробку от 5 до 15 рублей. Владельцы престижных марок тоже не балуют, хотя могут насыпать мелочи. Средний «взнос» — 30 рублей. Максимальный — сто.
Триста шагов по дороге вдоль ряда автомобилей, потом столько же обратно по тротуару до стоп-линии. Повторите энное количество раз. Спустя час начинает кружиться голова. Работа сборщика не слишком полезна для здоровья. Во-первых, выхлопные газы. Одежда покрывается копотью буквально на глазах. Во-вторых, приходится постоянно уворачиваться от машин, водителям которых срочно захотелось сменить один ряд на другой.
К обеду монотонная процедура чуть оживляется. Шоссе оказалось лакомым кусочком не только для псевдофонда, но и для других побирушек. Сначала на дороге появляются двое подростков. Протирают за небольшую мзду фары, номера, стекла. Света начинает на них бухтеть, и в итоге парни решают перебраться на другой перекресток. Затем на трассу приезжает инвалид на кресле-каталке в морпеховском берете, но с вэдэвэшным шевроном на бушлате. На мою сторону дороги он не лезет, а вот Свете портит всю «малину».
«Я с ним ничего не наберу! — чуть не плача жалуется мне «коллега». — Ему-то охотнее дают, чем на детей, прогони его!». Объясняю в ответ, что драки с инвалидами не входят в список моих обязанностей. Света же пытается поговорить со мной «за жизнь». С ее слов выходит, что на удачной «точке» в день можно собрать пятнадцать, двадцать и даже более тысяч рублей. Она с этого имеет 10 процентов плюс бонус, потому как работает уже далеко не первый день. Удачная «точка» — это, например, вокзал, но там полиции много, а с ней бывают проблемы. Нет, в участок, обычно, не берут, но могут прогнать, документы проверить. Вопросом о том, участвует ли она в преступной деятельности, Света даже не задается. Ей все равно, лишь бы денег заработать.
К началу этого диалога я «пасусь» на трассе уже пять часов. Впереди — еще четыре, а сил уже никаких нет. В голове мысли только о еде и горячей ванне. Упоминание полиции рождает идею: надо подойти к «копам» и попросить у них денег, машины с мигалками проезжают каждые полчаса. Авось, заберут в околоток, а там я уж все объясню, в крайнем случае, позвоню в редакцию.
«Господа полицейские, не хотите помочь больным детям?», — обращаюсь я к остановившимся на светофоре копам. «Иди на *** отсюда», — вежливо отвечают мне парни в погонах и уезжают вдаль. С тем же успехом я повторяю этот ход с другой полицейской машиной. Проблемы больных детей и жулики им, как и большинству сборщиков, до одного места.
Терпение тем временем уже исчерпано, приходится звонить «кураторам»: «Извините, я понял, что эта работа не для меня, хочу приехать и сдать бокс с жилеткой». «Приезжайте, но в этом случае денег вы не получите. Пакет оставьте охраннику на КПП».
Деньги лопатой
По нашим наблюдениям, каждый день на псевдофонд работает несколько десятков человек. Затрат у организаторов практически нет. Копеечный офис на удобной закрытой территории ФГУП да ящики с жилетками, все. Доход же они имеют достаточно солидный. С их слов, средняя зарплата «сборщика» составляет от тысячи до трех в день. Это значит, что такой работник приносит от десяти до тридцати тысяч в карман «благодетелям», а их — десятки. Личный опыт показал, что «просители денег» не интересны патрулям, в крайнем случае, прогонят прочь с перекрестка, да и дело с концом. При этом деятельность таких жуликов приносит серьезные проблемы, и речь здесь идет вовсе не о деньгах.
Мошенники прикрываются названиями реально существующих фондов, в итоге подрывается доверие вообще ко всем благотворительным организациям. Многие граждане начинают думать, что все фонды зарабатывают на больных детях, даже если и помогают кому-то. Есть, конечно, и такие, но все же основная часть подобных организаций работает честно. Нередко — на чистом энтузиазме. Как не попасть впросак, выбирая организацию для пожертвования, мы расскажем в следующем материале.
P. S. На основе собранной информации «Ридус» написал заявление в прокуратуру. Надеемся, правоохранительные органы эффективно отреагируют на наше сообщение.