Дзен
Телеграм
Экспозицию посетил без особенной подготовки, чему рад — ловил чистые свои ощущения, а уж в процессе, или впоследствии, можно сравнивать их с описаниями и статьями. Попробую поделиться своим дилетантским, но откровенным впечатлением.
Ольга Хохлова — звезда «Русских сезонов», Пикассо — звезда западного творческого бомонда. Сам факт их романа вполне естественен, а вот последующие отношения, отраженные в том числе и в живописи, крайне интересны.
Как сначала видел Пабло ещё тогда не его Ольгу?
Это величественная, волевая доминанта, царица, подавляющая своей уверенностью, а не просто красотой. Расшибиться перед такой, ради такой — вот цель. Царственная недоступность и в то же время возможная близость — это формула влечения.
А после свадьбы (кстати, Ольга привела венчаться испанца в православный храм, прицепив его к себе душой на веки вечные, так-то) — уже иная картина, так знакомая по русским сказкам, да былям — грусть, тоска и покорность. Эта женщина — уже не великая цель, и это уже не две звезды. Русская женщина жертвует карьерой ради мужчины, но оценит ли и поймёт эту жертву мужчина?
Понятное дело, что на балерину серьёзнейшим образом повлияли события в родной стране — революция, гражданская война, проблемы семьи, частично попавшей в красную мясорубку, но всё же она не белый офицер, и томления личные осмелюсь назвать первостепенными.
Пабло Пикассо «Задумчивая Ольга», 1923 г.
На портрете 1923 года вообще можно говорить про след «пощёчины Родины» — меховой русский воротник, при этом не закрывающий тонкую шею и багряный след на пол лица — отсветы крови и пожаров — почему бы нет? Да ещё с такими иконически-грустными глазами.
В целом же, совсем недавно звезда сцены — всё больше модель — и всё меньше муза. А что творческие люди? — они ведь могут замкнуться в своих мытарствах у холста, пропасть там на 90% времени, думая, что все должны их понять.
Ольга 20 года — грустный образ, но пока ещё утончённый, изысканный, загадочный. Зачастую глаза её смотрят куда-то в сторону, вниз, она далеко, но в отдельных работах взгляд просто космический:
Что делать русской женщине в период томлений и грусти? Да то же, что и в другие периоды — рожать. Вот и родила Ольга Хохлова мальчика Поля.
А что видит тонкая творческая натура мастера? — Ольга-БАБА.
Тут чувствуется некий страх порхающего мужчины. Страх тяжести быта и обязанностей, которые появляются вместе с ребёнком. Конечно, подсознательно приходит решение, что это по большей части обязанности женщины, но почему-то отец взваливает пудовую ношу и на себя. Круто, что Пикассо так честно показывает это в своих работах, но вряд ли Ольге от этого было легче)
А ведь на фотографиях тех лет видно, что Хохлова не особенно изменилась внешне после родов, держала себя в хорошей форме, но… у Пабло на картинах не только она стала огромной бабой, но и младенец — гигантский, гипертрофированный — это явно чрезмерная, неудобная ноша для художника. Ни в коем случае не в финансовом, а в душевном плане.
А главное — руки. У Ольги они мощные, тяжёлые… Понятно, что любой испанец со временем осознает, что у русской красавицы может быть тяжелая рука, но здесь это скорее указание, что только с такими руками можно нести сию ношу, можно справляться с такими тяжестями, вот художник и дарует новые руки жене. А сам — за кисточку.
Ольга Хохлова, Пабло Пикассо, Жан Кокто
Ситуация его напрягает, даже в работе «Семья на берегу моря» видно, как женщина с ребенком тянутся к мужчине, а он от них и голову отвернул, да и пах свой прикрыл рукой:
Конечно, такой период проходит, и сын растет и постепенно становится самостоятельным, и отец понимает больше. Это наблюдается и в работах, где мальчик отдельно от матери вполне себе мил и интересен. Но где же мать? А мать, как и тенденции в искусстве Пабло, сильно изменилась. И дело тут даже не в сюрреалистичности образов, а в появлении опасных, агрессивных элементов. Например, открытая пасть с зубами.
Понятно, что страсть не горит свечкой и затухает достаточно быстро, а мастеру она нужна, опять же, как горючее. И появляется юная 17-летняя Мария Тереза.
Только художник старательно скрывал свой новый роман от супруги, а может и упивался «тайной». Ну, а в творчестве появились и купальщицы, и жадно сношающиеся «Фигуры на берегу моря».
Чуть позже Пикассо рисует рога… себе, да не только рога, а бычью голову, становясь Минотавром. В целой серии «минотаврических» работ уже он в новом образе доминирует над женщиной, он жесток и властен, но при этом показывает страдания от собственной участи. Ольга же получает образ белой лошади, которой Минотавр сворачивает шею.
Пабло Пикассо «Минотавр, овладевающий женщиной», 1933 г., б., перо, тушь.
Примечательна одна из картин, где Минотавр целится кинжалом и в свою ладонь, на которой запечатлены линии. Может, это расправа с предначертанным, с собственной судьбой? Не зная, допущу это себе, ведь на то и искусство, чтобы расширять границы допустимого.
А что Пикассо и Хохлова? — они жили вместе, но порознь до 1935 года, что свойственно и многим из нас, простых людей, а после развода уже наступило примирение, что тоже свойственно, но чуть меньшему количеству людей.
А мастер и примирение запечатлел на холсте.
Вот так. Любите искусство, трактуйте его для себя и чувствуйте.