К сожалению, атлантисты не собираются прислушиваться к его советам – недавние высказывания руководства НАТО служат наглядным подтверждением этого. Демонизация России выходит на новый уровень – нас уже объявляют более опасными, чем во времена СССР. Но почему? Ответ нужно искать в истории.

На прямой линии Путин говорил о том, что нашими врагами быть столь же почетно, как и друзьями, оговариваясь: не мы поссорились с Западом, а Запад с нами. России нужно лишь одно – чтобы с нашими интересами считались, благо мы «великая ядерная держава, у нас один из крупнейших, сопоставимый с Соединенными Штатами, равный практически ядерный потенциал».

Подобное напоминание Путин делает уже не первый раз за последний год – и в этом нет ничего странного, учитывая то, что США попытались организовать блокаду России и рассматривают вопрос о поставках оружия на Украину. Война в Донбассе рассматривается нами как следствие попыток атлантистов сыграть на раздробление русского мира, устроить полномасштабную войну между двумя его частями – и, отстаивая свои национальные интересы, Россия осознает, что является главной гарантией от углубления вмешательства НАТО в украинский кризис – это наша военная мощь. Не будь ее, присутствие атлантистов на Украине давно бы уже не ограничивалось советниками и инструкторами. Ядерные силы являются важнейшим компонентом нашей безопасности – и, никому не угрожая, Путин просто напоминает сторонникам дальнейшего углубления конфликта и разжигания войны, с какой именно страной они имеют дело. Любой разумный человек понимает, что Россия не угрожает США ядерным ударом – но в том случае, если Штаты попробуют поджечь всю Украину для дестабилизации России, Москва, несомненно, решительно вмешается в конфликт. И вот тут уже силы ядерного сдерживания станут главной гарантией того, что США не решатся военным путем отстоять свое «право» на Киев.

Но точно так же, как США не хотят признавать, что их попытки похищения Украины стали причиной войны и конфликта с Россией, они не хотят понимать и смысл высказываний Путина о ядерном оружии. «Он нам угрожает!» – это мысль неоднократно повторялась американскими и европейскими атлантистами. Демонизация России идет последний год такими темпами, что еще немного, и уже не покажется странным, если в итоге Запад доведет себя до такой же истерики, в какой он пребывал с конца 40-х и до конца 60-х, когда советская угроза заставляла министров сходить с ума, правительства – тратить миллиарды на бомбоубежища, разведки – готовить схроны с оружием и взрывчаткой на случай советской оккупации, и даже нейтральная Швейцария чуть не обзавелась атомной бомбой.

О том, что нынешнее неадекватное восприятие России принимает у атлантистов все более серьезные формы, свидетельствуют недавние заявления генсеков НАТО, нынешнего и бывшего. Причем, анализируя их слова, важно понимать, что то, что они говорят, не просто является элементом психологической войны и пропаганды, нацеленной на обработку общественного мнения западных стран, но и отражает их реальную оценку ситуации, то есть представления о намерениях России.

Йенс Столтенберг стал генеральным секретарем НАТО в прошлом году и как официальное лицо более сдержан в заявлениях, чем его предшественник Андрес Фог Расмуссен. Но их высказывания удачно дополняют друг друга. Так, в четверг Столтенбег обвинил Россию в дестабилизации ситуации не просто на Востоке Украины, что уже делал неоднократно, но и на Востоке Европы в целом: «Мы видим все более напористую Россию на востоке. Россия продолжает дестабилизировать ситуацию как внутри Украины, так и по соседству с ней».

А месяц назад в одном из интервью он сказал, что сейчас ситуация в отношениях НАТО и России еще хуже, чем была в годы холодной войны: «Холодная война означает большие идеологические различия между двумя блоками. Сейчас ситуация еще сложнее, потому что во время холодной войны, с одной стороны, было даже больше стабильности, а теперь больше неясностей, что создает неуверенность и неопределенность».

Получается, что НАТО сейчас считает Россию большей угрозой, чем даже в годы противостояния двух военных блоков? То, что не стал договаривать Столтенберг, проговорил его предшественник, Расмуссен. В интервью журналу Newsweek, появившемся на этой неделе, он сказал, что «все более непредсказуемая Россия втянула в гибридную войну всю Европу и пытается дестабилизировать некоторые страны изнутри». «Россия сегодня использует сочетание традиционных методов ведения войны с новыми, прибегая к изощренной пропагандистской и дезинформационной кампании. В том числе прилагая усилия по влиянию на общественное мнение с помощью финансовых связей с политическими партиями в странах НАТО и с неправительственными организациями», – добавил он.

Среди стран, на которые влияет Россия, экс-генсек назвал Грецию, Венгрию, Болгарию и Францию. Но самое важное – Путин «размахивает» атомной бомбой: «Даже в советские времена они не решались говорить о ядерном конфликте. Сейчас мы видим открытую дискуссию. В этом отношении сегодняшняя Россия более опасна, чем Советский Союз. СССР был более предсказуем, чем нынешний российский лидер».

Получается, что Путина объявляют менее предсказуемым, чем советские лидеры – и более опасным. Чтобы понять, насколько высоко задирают атлантисты планку психологической войны, нужно напомнить, как изображали СССР на Западе.

С самого начала холодной войны в 1946 году, и тем более с момента создания НАТО в 1949-м, США пугали как собственных граждан, так и европейцев «советской угрозой» – то есть тем, что СССР хочет напасть на Запад, оккупировать страны «свободного мира». Коммунизм объявлялся главной угрозой цивилизованному человечеству – причем не только на Западе, им же запугивали и Восток, который только начал освобождаться от западного колониализма – изначально агрессивной силой, нацеленной на разжигание мировой революции, создание всемирной коммунистической империи. Москву обвиняли в экспорте революций, в подрыве изнутри стабильности западных государств, в намерении захватить весь мир – но в первую очередь, конечно, Запад.

#{interviewpolit}Не имеет значения, что СССР на самом деле не строил никаких планов первого удара – вся наша военная стратегия строилась от обороны. Неважно, что в 1943-м Сталин распустил Коминтерн, и вся его политика в послевоенные годы исходила из необходимости всеми силами не допустить конфликта с Западом (что видно, например, по его отношению к гражданской войне в Греции, где Москва фактически отказалась помогать коммунистам), а все реальные конфликты в Азии – в Корее или Вьетнаме – возникали после того, как там появлялась американская армия, стремившаяся остановить продвижение местных коммунистов, а не советских войск.

Неважно, что начиная с 50-х наши руководители все время говорили о мирном сосуществовании двух систем.

Неважно, что именно Штаты рассматривали возможность нападения на СССР, неважно, что именно они дестабилизировали ситуацию в европейских странах с целью ослабить влияние левых сил – причем речь даже не о восточноевропейских, а о западноевропейских странах вроде Франции и Италии, где остановить продвижение левых к власти помогла только явная и тайная работа США.

Главное, что Запад именно так воспринимал нас, и такой образ СССР с того времени стал каноническим для западного общественного мнения (и даже после «разрядки» 70-х Рейган возродил «империю зла»). Коммунистическая Россия воспринималась как инфернальная, непредсказуемая сила – и даже вступая в переговоры с ней, США не отказывались от подобной оценки. При этом атлантические стратеги, естественно, в своем отношении к СССР исходили в первую очередь из геополитических оценок, а не идеологических – то есть главную угрозу они видели в самом факте существования огромной России, а не в коммунистической идеологии, которая воспринималась лишь как инструмент для проведения «московскими царями» своей извечной экспансии.

Притом что единственным относительно непредсказуемым советским лидером был Хрущев – да и то его кубинская авантюра была направлена на выравнивание положения США и СССР, то есть на равновесие, а не на подготовку к ядерному удару по Америке – отношение к совершенно спокойному Брежневу тоже было крайне настороженным.

Хотя разрядка была обоюдной инициативой, США понимали, что СССР будет защищать свои геополитические интересы везде – тем более что объективный ход истории приводил к тому, что к Москве за помощью обращалось все больше стран третьего мира. В итоге Штаты сами сломали разрядку – и перешли к усиленному военному, экономическому и пропагандистскому давлению на СССР.

И вот, спустя четверть века после краха СССР и добровольного отказа Москвы от коммунизма и глобальных амбиций, США объявляют Россию более опасной, чем Советский Союз. Путин более непредсказуем: то есть решение России отстаивать свои интересы на Украине, проводить реинтеграцию постсоветского пространства – это неожиданная для атлантических элит вещь?

В это еще можно было бы поверить, если бы тот же Путин начиная с 2007 года открытым текстом не предупреждал о недопустимости продолжения наступления на нас атлантической машины. То, что США не хотели слышать, точнее, делали вид, что не понимают, о чем идет речь – что называется, их проблемы. И теперь вместо того, чтобы пытаться представить Путина сумасбродным тираном, размахивающим ядерной дубинкой, лучше честно признаться себе, что как СССР, так и нынешняя Россия одинаково предсказуемы – они не угрожают Западу. Ни ядерным оружием, ни танками, ни разложением его изнутри.

Мы просто сопротивляемся оказываемому на нас давлению и отвечаем ударом на удар, а главной угрозой для атлантистов является ошибочная оценка ими реальности. То, что они не могут признать, что у них просто уже нет сил на продвижение проекта своего глобального господства. Причем даже в Европе. И именно поэтому российское сопротивление становится угрозой для их планов.