Расследования Ивана Голунова подчеркнуто нейтральны, скучны для медиа-потребителей (поэтому он и не был сверхпопулярным журналистом), тщательны.

Они рисуют, не оценивая никак, картинку бесконечных взаимодействий на серединных ступенях властных и околовластных зиккуратов. В этом — в нейтральности — их главная сила для читателя, который хотя бы немного понимает, о чем идет речь.

Материал про «московские похороны» — а как звали чиновника, который все это курировал до 18-го года и какая у него миссия в 19-м? Ну не забавно ли.

В материале про отъем квартир постоянно фигурирует региональный банк, бенефициаром которого является некий сенатор РФ, видный единоросс, понятное дело. А рядом — родственники не менее значительного человека — ветерана руководящих органов «Газпрома», чуть поодаль — родственники министра внутренних дел, а вот — тюменский юрист, ставший главой района в Подмосковье, а потом перешедший в систему городской власти — к тому самому человеку, который до 18 года курировал похоронку.

Все искрит и переливается, как в популярном в советском детстве калейдоскопе.

Расследования Голунова связаны между собой «средними», не видными людьми. А в итоге появляются контуры чудовища из глубин, настоящего Левиафана — монстра, действующего в интересах вот этих средних. Государства, украденного этими средними. Глубинной страны им. Петра Павловича Бирюкова, среднего по всему административного предпринимателя, выросшего благодаря объемам московским и невнимания начальства к деталям, если в общем соблюдается принцип «движение только вперед» в гигантского сома из пруда-охладителя АЭС.

Основной конфликт момента — конфликт обычного человека и «глубинного государства».

Глубинное государство — часть госаппарата и его силовых и коммерческих партнеров для которой люди — новая нефть, а пространство их повседневной жизни — пространство охоты.

«Коммерческие» камеры для штрафов, бесконечные подряды на перекладку асфальта\ремонт эскалаторов\покраску стен, уплотнительные застройки, мусорные полигоны, увеличение этажности, поставки всего чего угодно в социальные и государственные учреждения.

Сюда же — судебные решения на флешках, проверки и штрафы, локальное силовое давление, увольнения врачей в больницах и учителей в школах и так далее. Бесконечное вторжение в пространство повседневной жизни — от экологии до фоток в купальниках через штрафы и все новые платежи.

На этом уровне не различимо, где судья, где прокурор, где чиновник, а где коммерсант — всё работает в конгломератах, на лидерские позиции вырываются люди скорее по личным склонностям и широте связей, а не по формальному статусу — где-то судья держит свалки, где-то хозяин свалки «владеет» судом, где-то систему конституирует глава района, а этническая мафия и силовики равно в подчиненном положении. Почему народ взъелся против доктора Мясникова?

Потому что он — как главврач крупной городской больницы — бюджетный олигарх, по телекартинке — участник системы госпропаганды, а по биографии — еще и со спецслужбами в бэкграунде. И тут на самом деле совершенно неважно, что там было на самом деле у пациента — в глазах разозленного общества он не меньший партнер «глубинного государства», чем любой следователь. Государство официальное, все эти сияющие этажи и форумы, находится в заложниках у глубинного государства не в меньшей степени — это блестяще показал случай Голунова.

Глубинное государство, столкнувшись с сопротивлением со стороны общества, раз за разом пытается привлечь «макроресурс» политической власти для решения своего узкого вопроса.

Тезис «государство не может показывать слабость» — это универсальный аргумент «глубинного», когда он пытается привлечь для решения «вопроса» дополнительные ресурсы.

Нет ничего вреднее этого тезиса.

Власть настоящая потому и сильна, что может как действовать, так и не действовать, как применять силу, так и отступать, быть снисходительным и «легким».

Сверхсила проявляется не только в бесконечном действии, но и в возможности не действия.

Слабым нужно самоутверждаться, «не проявлять слабость», сильные живут в другом мире.

Ну, а в результате — именно носорожье упорство в продавливании интересов «среднего», «глубинного» административного предпринимателя, чиновника или силовика, их неадекватное обращение за ресурсами «большого государства» становится главным фактором общего снижения доверия.

Система оказывается агрессивно враждебной, последовательно жестокой, лишенной даже намека на эмпатию для все большего и большего количества людей. Кажется, что систему можно только «принудить», «заставить» быть человечной.

Из этого ощущения и прорастают все конфликты последнего года — от «Зимней вишни» через Волоколамск и Шиес к Екатеринбургу и Москву. 

Глубинное государство стало главным фактором нестабильности и политических уже рисков в стране. И это вызов посильнее любого агрессивного международного давления.