Ленты соцсетей завалены Манижей практически так же, как прошлой зимой — коронавирусом. Причем не столько ее «песнетворчеством», сколько вспененными, кипящими плевками негодования в ее сторону. Комментаторы ловко переквалифицировались из «вирусологов» в критиков искусства. Сколотилась целая армия «защитников поруганной русскости» и ценителей формы, текста и смысла.

«Таджичка не может петь о русской женщине!» — пожалуй, это основной яростный тезис, взбудораживший общественность. И здесь «таджичка» звучит почти так же, как «юден», имевшее место в истории круглосуточно дымящими крематориями.

Только дело не в таджичке, не в том, что у нее нет вокальных данных от слова «абсолютно», не в том, что песня — примитивная абракадабра. А в том, что именно на такую общественную реакцию (и на реакцию впринципе) изначально и была сделана ставка.

Откровенно глупая, пахабная, грубая вещь создавалась для такой же аудитории. Такие вбросы действительно похожи на вирус и делаются они именно для резонанса, а не для поисков в них глубоких смыслов.

На место Манижи же можно было поставить прыгать и открывать рот кого угодно — хоть продавца из ближайшей шавермы.

Почему?

Потому что здесь, в пиар-технологии не исполнителя, но — конкурса, не идет речи о личности — здесь имеет место: а) образ; б) образ, липнущий к сознанию зрителя своей парадоксальной несуразностью; в) образ непременно оскандалившийся.

Теперь о песне. Я не буду здесь начинать ее анализировать — очевидно, что это плохо, пахабно, плоско.

Но почему все так смутились ее примитивности? Все опплевались, но несколько раз пересмотрели выступление? И главное — какая песня нужна? Что-то филигранное, добротное, вкусное? Это мало того что не про Евровидение — это впринципе не про массовую культуру.

Увы, но наше время ознаменовано деградацией и всеядством, в том числе — и в искусстве. Тенденцией к его упрощению. Обремененные смыслом вещи, заключенные в граненые формы, архисложно понимать. Их проще истреблять и вытеснять из жизни впринципе — что и происходит. Сегодняшний зритель в большинстве своем не любит думать. И тем более не любит вникать в суть, воспринимая любую сложность подачи материала не как его качество, а как попытку нравоучения.

В этом — и драма и катастрофа. Действительно талантливые люди есть и сегодня. Но они вынуждены существовать в тени однодневок. Потому что некоторые настолько вкусны, что под них просто нет ни проекта, ни спонсора, ни зрителя. Сегодняшнее массовое искусство это не про талант — это про «продается-покупается». Все остальное, хоть изо лба о семи пядей изошедшее, обречено на беззвестие.

Приведу хоть и давний, но вечный пример и продажного конкурса и трагедии «во имя искусства». Был такой итальянский певец и композитор Луиджи Тенко. В 1967 году вместе с польской певицей Анной Герман, Далидой, Адриано Челентано и другими звездами он участвовал в песенном конкурсе в Сан-Ремо. Этот конкурс отдаленно можно назвать сегодняшним Евровидением. Узнав, что в финал вышли пустышки — да, и в то время такие были — он застрелился в своем гостиничном номере, оставив предсмертную записку. Вчитайтесь и вдумайтесь:

«Я любил итальянскую публику, я ей бессмысленно посвятил пять лет моей жизни. Я делаю это не потому, что устал от жизни (это совсем другое), но в знак протеста против публики, которая отправляет „Я, ты и розы“ в финал, и против комиссии, которая выбирает „Революцию“. Надеюсь, что это поможет кому-нибудь прояснить мои мотивы. Пока. Луиджи.»

Нужно ли это комментировать? Вряд ли. Можно лишь убедиться в том, что и покровительство было всегда, и бездарности, и действительно одаренные люди. А исходы конкурсов решались задолго до их проведения.

Почему так рьяно, как Манижа, не обсуждаются последние открытия в области астрофизики, например? Почему не обсуждается та же новая концертная программа ансамбля Александрова? Почему не обсуждаются способы решений величайших загадок человечества — от письма Зодиака до криптограмм Бейла до феномена Фестского диска?

Потому что: а) для того, чтобы обсуждать подобное, нужно этим интересоваться и включать мозги; б) это слишком сложно для понимания. А зачем усложнять?

Вот эта падкость на примитив уже привела к тому, что у России, если уж говорить о музыке, никакого музыкального наследия нет. Не говоря уже о каких-то оригинальных жанрах. За бесспорным исключением русской классики и народной песни.

У нас нет ни рока — весь рок это Запад, в России же — рок это или персоналии (как Гребенщиков, например) или подражание; ни рэпа — рэп в России это не более чем точечный эксперимент, существующий, покуда у подростков на него еще не умерла мода; ни тем более джаза, ни даже попсы. И не надо тут про «закрытый Советский союз» — у нас не сложилось с музыкой по большому счету именно из-за ставок на однодневность и переливающуюся блестками пустоту. А потом к этому добавилось расчетливое продюсерское понимание того, что никакогонастоящего творчества не нужно — нужно то, что: а) продается; б) продается дорого; в) обсуждается с пеной у рта.

Другими словами — нужен несуразный скандал. Ну нате, получите. Нужно научиться понимать, что сегодня все большие конкурсы, то как Евровидение — это не про искусство, культуру, какие-то глубинные смыслы, которые наоборот в его формате выглядят более чем нелепо. Это — про элементарное дегенеративное шоу «на потребу» и про «кто дороже продал своего исполнителя». Другой вопрос, что станет такими темпами с действительно высоким искусством? Выродится. За ненадобностью.