О ситуации в Донецкой Народной Республике и ожиданиях её граждан военкору Геннадию Дубовому рассказал активист Русской Весны, депутат первого состава Верховного Совета ДНР, военкор, до недавнего времени офицер подразделения «Витязь» Дмитрий Гау.

— По данным опросов, проведённых методом косвенного интервью Агентством социально-политического моделирования «Вэйс-Новороссия» более 2/3 жителей ДНР (67%) считают, что в намеченных на 11 ноября выборах Главы государства должны участвовать все символические фигуры Русской Весны на Донбассе: Стрелков, Пушилин, Ходаковский, Бородай, Пургин, Губарев. А поскольку по понятным причинам это исключено, то кандидатура ВРИО Главы Республики Дениса Пушилина безальтернативна. Твоё о предстоящих выборах мнение?

 — Дениса я хорошо знаю, с первых дней Русской весны. В самом начале он был для меня позитивным человеком, но после создания Пушилиным Народного Фронта Новороссии и знакомства с результами работы НФН моё мнение изменилось.

Многих в республике неприятно удивило, что за назначение Пушилина проголосовало подавляющее большинство «народных» избранников, которые совсем недавно, обгоняя друг друга, клялись в верности и большой любви погибшему Главе. Последний, несмотря на все ошибки, был человеком волевым и проводил жёсткий курс на воссоединение с Россией. 

А что теперь? 

Все понимают: из-за кулис «народной республикой» управляет клан, к которому принадлежат Виктор Янукович и Сергей Курченко (владельцы «национализированной» промышленности ДНР). Их активы интегрированы в украинское экономическое пространство и это заставляет сильно задуматься о нашем будущем. Для укрепления своих позиций и примирения с Киевом, клану нужен полностью подконтрольный «Глава государства». Поэтому 11 ноября нам предстоят выборы без выбора. Может быть, для соблюдения приличий к участию в процессе допустят Пашу Губарева. А вот реальный конкурент Пушилина — Александр Ходаковский к участию в избирательной гонке не допущен: по новым правилам ЦИК лица, не проживающие в республике постоянно, лишены права быть избранными. Так что конкурировать — с собственной тенью — будет кандидат единственный и безальтернативный, как Минский процесс…

Избрание же в Народный Совет ДНР будет иметь смыл только мажоритарной системе. У нас в республике достаточно людей воевавших, отличившихся в управленческой сфере в период боевых действий, риском и кровью заслуживших право представлять интересы граждан. При мажоритарной системе именно такие люди стали бы избранниками народа, который всё знает и всё понимает. Но, в современном мире любой власти нужны другие — полностью послушные и подконтрольные. 

Поэтому народу предлагают выбирать мало кому известных персонажей из списка, составленного политтехнологами. Вывод: как и в прошлом, в новом составе НС будут одни назначенцы. Здравый смысл и идеи у таких «нардепов» напрочь отсутствуют. Это касается и министерств.

С некоторых пор политическая ситуация в республике превратилась в болото. Нет даже самой слабенькой оппозиции, сплошной «одобрямс!» Вся «оппозиция» — это порталы и сайты, которые вчера лили грязь на Ходаковского/Пургина, славя Захарченко, сегодня критикуют Захарченко/Ташкента, славя Пушилина, завтра будут поливать грязью Пушилина и «объективно и независимо» петь дифирамбы тому, кого назначат на его место. Если в начале Русской весны все выглядело живым и перспективным, то сейчас — как мертвый организм.

— Активисты Русской Весны, которые обеспечили проведение референдума 11 мая 2014 года, создавали и защищали ДНР в самый трудный период, ныне оказались не у дел. Ты, депутат первого, подлинно народного состава Верховного Совета и один из создателей медийной сферы Республики, военкор, почему перестал заниматься журналистикой и почему информационная работа в республике, мягко скажем, не на высоте?

 — Да потому что внутренняя политика выстраивается никак не внутри республики. Народной у нас была власть первые три-четыре месяца после Референдума. Потом явились политтехнологи, которые решали и решают, кому и кем в республике быть или не быть. Кто с политтехнологами (собирательное название присылаемых разными группами влияния кураторов) сумеет договориться — тот и наверху. Реальные достижения или отсутствие таковых, насколько можно судить, не имеют значения.

Военкорить я перестал из-за того, что запрессинговали, ты это по себе знаешь. Ещё в 2014-м, до выборов Александра Захарченко появилось множество ограничений, потом стали звонить с «просьбами» показывать события на фронте и тылу «как надо», а не как на самом деле. Затем очередной политтехнолог вынес вердикт: «А кто такой Гау? Почему его материалы идут в республиканских СМИ? Убрать!» Вот и вся история.

Штрих в тему. Летом 2014-го мне менее чем за сутки посчастливилось пять раз выезжать для съёмок, в том числе в самые горячие места — Иловайск, Марьянку и аэропорт. В тех поездках я на собственной шкуре прочувствовал, что значит чудом остаться в живых. Приехали в Дом Правительства, а там, на наших местах, за нашей аппаратурой преспокойно устроились те, кто никогда, ни до ни после на передовой не был. Потупив очи, стали оправдываться: «Мы думали, вы уже не вернётесь…» 

Много сейчас в республике таких — подсуетившихся, пока мы были на передовой.

— Какой эпизод из твоей военкоровской практики тебе особенно запомнился?

 — Это было в июне 2014-го. Как сказал потом мой товарищ, с которым мы начинали Русскую Весну в Донецке — Ваня Копыл: «Тогда мы были военкоры-отморозки, опасности для нас не существовало». Коллеги с крутых каналов работали по инструкции в спецшлемах, брониках с лейблом «pressа"и под охраной, а мы всё это презирали. Славное было время, незабываемое… Ты снимал и воевал в кепочке и без бронежилета, мы с Ваней и другими выезжали на позиции в шлёпках, шортах и с дешевенькой (другой не было) аппаратурой. В ту пору постоянная линия разграничения отсутствовала, всё в движении, в любой точке и в любой момент можно было напороться на врага.

Приехали в Марьинку, на один из блокпостов, сгрузили медикаменты и воду, отправились на соседний пост. Там стояла группа Козыря, в ожидании двух украинских танков и БТРа. Отлично, камеру на взвод, ждём. Для меня это был первый опыт столкновения с бронетехникой противника. Танки стояли в низине, сначала видны были только вспышки выстрелов. 

Первое впечатление — будто слышишь, как после каждого выстрела отходит пороховая капсула… повернул я голову, вижу: одна за другой появляются дыры в метровой толщины бетонной стене комбикормового завода. Вспышки выстрелов и разрывы снарядов всё чаще и ближе. Сознание включило режим анестезии: ни страха, ни иных чувств, — с холодной ясностью, будто со стороны всё воспринималось. Укропы подожгли поле и, под дымовой завесой приблизились их снайпера, совсем рядом: щёлк-вззик-щёлк! На западной стороне окопа земля взвихривается, — начали лупить по нам из подствольных грантомётов. 

В нашей группе автомат с подствольником был только у командира, он сориентировался мгновенно, стал швырять „воги“ в ответ и столь мастерски, что в дуэли с несколькими противниками оказался победителем. Из „тяжёлого“ оружия было у нас — одно противотанковое ружье, да и оно после первого выстрела заклинило… 

Однако никто не впал в уныние и не растерялся. Помню, ПТРС наладили, боец орёт: „Если танки — нам жопа, а БТР сожгу враз!“ Сжёг. А танки покатили в другом направлении, это нас и спасло. Главное: я увидел и прочувствовал, если бы всё сложилось иначе и вражеская броня, будь её хоть в десять раз больше, не отвернула, то и тогда никто бы не дрогнул и не отступил. Такие у нас бойцы. Железные люди Донбасса.

— К сожалению, таких людей, настоящих героев ополчения с огромным боевым опытом в регулярной армии всё меньше…

 — Да, они уходят, отток продолжается, но, по-прежнему, в каждом подразделении ополченцы первой волны образуют костяк, вокруг которого группируются новые бойцы. Традиции 2014 года живы, дух Русской Весны не утрачен. И потом, говорить об этом нужно с поправкой на то, что ветераны не уходят окончательно, они составляют наш боевой резерв, и большинство из них говорит: „будет война — мы вернёмся“. При обострении ситуации ветераны, не дожидаясь приказа, явятся на сборные пункты, а то и прямо на позиции. Республика у нас маленькая…

Ополченцы уходят по двум причинам.

Первая: конфликт заморожен, ДНР застыла в границах начала 2015-го, а для обороны уже есть кадровая армия. Даже когда в нарушение всех соглашений украинцы работали по нашим позициям, нам давать „ответку“ разрешалось в исключительных случаях. 

А сейчас на всей линии фронта почти полное затишье; ты знаешь сам, снимать нечего, всё что происходит — незначительные провокации со стороны ВСУ и снайперские дуэли. Как говорят ветераны:"стрелялки обыкновенные, средней степени скучности». Армия («Корпус Народной милиции») зарывается поглубже, создаёт целые подземные города, обустраивает позиции до совершенства, готовится явно не к наступлению. Сидеть в окопах без права адекватного ответа врагу идейные бойцы не видят смысла.

Вторая причина. Ополченцы первой волны — люди особого психического склада, способные к самоорганизации, к действиям в самых экстремальных ситуациях без принуждения сверху. 

А вот блуждать в бюрократическом лабиринте обыденной армейской регламентированности им скучно. Реорганизация ВС ДНР, проводимая в связи с трагической гибелью Александра Захарченко и новыми веяниями, безусловно, необходима, но, в армейской структуре обычного типа людям инициативным делать нечего. Они понадобятся, когда снова вспыхнет война.

Я два с половиной года отдал подразделению «Витязь», занимал должность начальника отделения связи. 

Служил по специальности, освоенной ещё на срочной службе до боевых действий на Донбассе. 

По причине реорганизации, многих таких, как я — имеющих спецподготовку и опыт — ставят на должности, не требующие специального образования. Мехвода могут записать в стрелки, а связиста в пулемётчики, это при том, что специалистов по связи катастрофически во многих подразделениях не хватает. 

Я хочу быть тем, кто я есть и заниматься тем, что я хорошо умею делать, а не бороться с неискоренимой армейской бюрократией. Был вынужден написать рапорт на увольнение.

— Недавно я беседовал с военкором Совой. Она убеждена: сейчас в республике добровольцам делать нечего, будем воевать только тогда, когда начнётся большая война и за то, к чему мы стремились в 2014 году. К её словам добровольцы отнеслись с пониманием, а вот «сторонники Новороссии», которые четыре с лишним года сидели у мониторов, воспринимая наши смерти как компьютерную игру, возмутись чрезвычайно…

 — Больше всего кричат о необходимости немедленно, не считаясь ни с какими жертвами идти в наступление и сокрушить киевским режим те, кто никогда не был на фронте. Что я могу сказать? Ты лучше меня знаешь, что наши бойцы готовы к любому развитию событий. Но, разве мы влияем на большую политику? 

Разве мы придумали формулу «безальтернативность Минских соглашений»? 

Неужели, чтобы понять эту простую истину нужно сменить клавиатуру на АК и на собственной шкуре убедиться в том, что реальность несколько отличается от картинки на мониторе? 

Идти на передовую сетевые «воины» боятся, но слышать они хотят лишь то, что подтверждает их искажённые о нашей войне представления.

В этом они не отличаются от украинцев, не желающих расставаться с иллюзиями, внушёнными средствами массовой дезинформации.

Что касается добровольцев — это личный выбор каждого. Сюда ехали лучшие, зная, в случае их смерти или тяжёлого ранения… они и их семьи не получат помощи от государства. Их вела великая Цель — возрождение Русского Мира. А сейчас, по причине смены приоритетов на высшем политическом уровне, вышеупомянутой «безальтернативности» и, особенно после создания кадровой армии республик — добровольцы, кроме тех, кто обзавёлся семьёй или намерен делать военную карьеру, уезжают. Однако при попытке ВСУ решить проблему ЛДНР силовым путём — российские добровольцы, как и местные ополченцы-ветераны в большинстве своём вернутся на фронт.

— С 2014-го и по сей день, ты изучаешь изменения настроений граждан республики, как военных, так и гражданских. Как они сейчас оценивают вероятность применения Киевом силового сценария?

 — Все давно поняли: ключ от Украины не на фронте, а за Кремлёвскими стенами. Вспомним чёткое и недвусмысленное предупреждение Президента РФ Владимира Путина о том, что попытка наступления ВСУ «будет иметь очень тяжёлые последствия для украинской государственности в целом» или недавнее заявление министра иностранных дел Сергея Лаврова: «Хотел бы решительно предостеречь тех, кто вынашивает силовой сценарий, это будет катастрофой для украинского народа, потому что реально может подорвать государственность Украины…» Что к этому можно добавить?

Но, несмотря на это, «эксперты» стращают: сохранить власть и поднять перед выборами свой рейтинг Порошенко может лишь с помощью наступления на Донбассе. Идиотизм. В сложившихся условиях, наступление ВСУ — это их полный разгром и, как следствие, крах киевского режима. Порошенко это очень хорошо понимает. Вот поэтому после очередного, несбывшегося прогноза мы читаем: «Согласно данным разведки Донецкой народной республики, запланированное на 14 сентября наступление Вооруженных сил Украины на Мариупольском направлении сорвалось, и было перенесено на неопределенный срок». Сколько к разным датам уже было и сколько ещё будет подобных сообщений? Сейчас прогнозируют наступление ВСУ к выборам в Республике, потом измыслят другую дату. Надо же информационщикам о чём-то писать, а экспертам-политологам «ванговать» на хлеб с маслом. Думаю, на линии соприкосновение всё на очень долгий срок останется по-прежнему: перестрелки да мелкие со стороны противника провокации.

Западу на разных фронтах выгодно вести с нами войну на истощение. А Россия по причине экономических трудностей, санкций и неопределённости со стратегическими целями к кардинальному решению украинской проблемы не готова. Насколько я могу судить, сейчас усилия части руководства РФ направлены на то, чтобы привести к власти условно пророссийские силы, сделать Украину федеративной и втиснуть в неё республики в качестве субъектов федерации, рассчитывая на то, что это остановит кровопролитие. 

Другая часть понимает, что подобные планы в изменившихся условиях нереализуемы, и выжидает благоприятного момента для признания ЛДНР. 

О присоединении говорить не приходится по чисто экономическим причинам — слишком накладно нас содержать. Но и признание республик Российской Федерацией маловероятно, призывы к этому отдельных депутатов Госдумы — 100%-но конъюнктурны; дают уставшим от войны людям неоправданные надежды, а в результате — разочарование и демотивация.

— Есть базовый момент, который московские и местные эксперты старательно обходят, сводя противостояние с Украиной исключительно к проблеме нацизма, стараясь не замечать, что нацизм лишь одно из следствий несправедливого социально-экономического устройства. Для отвлечения масс от реальной борьбы за свои права протестная энергия трансформирована олигархатом в националистический психоз и использована как инструмент уничтожения русских. 

Сменив «Януковича на Абрамовича» мы проблему нацизма не решим — усилим. Новороссия замышлялась как государство социальной справедливости, мы намеревались дать гражданам Украины пример, понимая: пока нет привлекательного Образа Будущего, Реальной Альтернативы нынешней неорабовладельческой системе — украинцы не поддержат нас. Активист-подпольщик из Киева мне написал: «Здесь большинство настроено так: зачем лить кровь и менять жовто-блакитный на триколор, если в результате мы получим тот же олигархо-паразитизм, при котором1-му % „избранных“ принадлежит вся собственность и власть, а остальным — повышение пенсионного возраста и прочие „социальные гарантии“ скорейшего вымирания? 

Если вы предложите иной социальный порядок — большая часть украинцев предпочтёт Россию, а не ЕС». 

Что ты ответишь киевлянину?

 — Всему своё время. Разве история уже завершилась, и грянул Страшный Суд? Я помню, ты ещё в конце 2014 года и начале 2015-го писал и говорил о том, что Большой Новороссии в обозримом будущем не будет, чем страшно возмущал народ, в том числе и меня. Я к такому выводу окончательно пришёл в 2016 году, в связи с торможением боевых операций и блокировкой в республиках общественных инициатив. Несостоявшийся проект «Новороссия» — это проба пера, первый эскиз.

Россия находится в состоянии «гибридной войны» на многих фронтах, без мобилизации населения и экономики победить невозможно, а мобилизация невозможна без социальных изменений на основе справедливости, следовательно, они неизбежны. Рано или поздно наступит момент, когда воевать за перераспределение собственности между власть имущими желающих не найдётся. К слову, именно потому, в отличие от идейных свидомитов и зомби-карателей, обычные украинцы, которые в основном и составляют ВСУ, в бой не рвутся. Они уже поняли, что умирать будут не за свои интересы, а за собственность тех, кто превратил Украину в европейский аналог Зимбабве. Мы уничтожаем не таких — насильно пригнанных на фронт бедолаг, а идеологически заражённую нацистскую мразь из карательных батальонов.

План внешних управляющих формально украинскими территориями прост: зачистка «лишнего» населения и превращение оставшихся (10−12 миллионов максимум) в белых рабов. А чтобы они утратили волю к сопротивлению, их три десятилетия психоинформационно перекодируют в искусственную нацию — укров. Львовский облсовет большинством голосов утвердил запрет на публичное использование русского языка в регионе. Отныне там запрещен любой «русскоязычный культурный продукт», включая концерты, книги и выставки. 

Подобная практика в ближайшие годы будет перенесена на всю оккупированную территорию. Одновременно вытесняется Православная Церковь Московского Патриархата, с целью невосстановимого отрыва от общерусских корней полностью переписывается история, усиливается репрессивная политика в отношении инакомыслящих. Вкупе с методами экономического геноцида это даст нужный планировщикам результат: окончательно превращение Украины в Антироссию=плацдарм для Большой Войны. Воспитанное в формате «москаляку на гиляку» поколение стало топливом для Майдана, следующим поколениям внедрят установку «увидишь русского — убей!», сформируют патологически мстительное пушечное мясо.

Война запрограммирована, и без социальных изменений в самой России, без преобразования её в державу предлагающую альтернативу новому рабовладению нам не победить. Явит возрождённая, Новая Россия пример справедливого жизнеустройства — станет притягательной для окружающих её стран и восстановит статус мировой державы. А в настоящее время главное — сохранить русский цивилизационный код, культуру и язык. Иначе некому будет создавать новое мироустройство.

Поясню нашим сетевым сторонникам «на пальцах». Навсегда в мою память врезалось увиденное в один из дней июня 2014 года в моём родном городе (Марьинка, рядом с Донецком) после обстрела украинскими «Градами». Приехав туда, я испытал шок. Спальный микрорайон, в котором не было никаких ополченцев, раскурочили показательно, садистки, карательно… Изрешетили 28 из 32-х многоэтажек… погибли 57 человек… многих из них я хорошо, с детства знал… Часто у меня встаёт перед глазами эта картина: обугленные, разорванные трупы тех, с кем вместе ходил в школу, рваные дыры в стенах домов, искорёженная карусель и воронки от снарядов на детской площадке… Особенно поразила зловещая тишина, слышались только порывы ветра и тягучее, выскребающее мозг скрипенье двери в искалеченном доме. В тот раз я по-настоящему понял, что значит война и какое «будущее» уготовано всем русским, если мы не сумеем себя защитить…

Пока мы можем только перебирать варианты и искать оптимальный алгоритм преобразования Украины в нечто качественно иное и гадать о сроках. Но то, что такое преобразование неизбежно — в этом у меня нет сомнений. В конечном итоге, пусть очень не скоро, украинскими останутся лишь несколько областей на западе (там давно другой, враждебный нам народ), а остальные территории, после переходного периода образуют девятый федеральный округ России. 

Здесь, в ЛДНР, мы сражаемся не только за собственное выживание — за сохранение и достойное будущее всего русского народа.