Больше года длится судебное разбирательство в отношении заместителя командира 98-й дивизии Воздушно-десантных войск гвардии полковника Валентина Коновалова. Его обвиняют в краже и сбыте дорогостоящих двигателей. Возможно, это дело было бы одним из рядовых, если бы не множество но. Лана Луговая специально для «Ридуса» расследовала эту историю.

Все началось в 2017 году, когда начальник автомобильной службы воинской части № 65385 Роман Шлакин доложил Коновалову о крупной пропаже.

Во время очередной проверки на складе внезапно отключилось электричество. После того как оно было восстановлено, начальник автомобильной службы Роман Шлакин сообщил, что пропал неприкосновенный запас — двигатели на грузовые машины «Мустанг» и КАМАЗ и ремонтные комплекты РК-3. Всего пропало имущества на сумму 11 миллионов рублей. Коновалов рапортом доложил о случившемся командиру дивизии Николаю Чобану, и началось расследование.

Типичная семья военного

Валентин Коновалов, обычный деревенский парень родом из Донецкой области, закончил школу, поступил в Киевское военное танковое училище, на старших курсах перевелся в Россию для продолжения учебы. Затем началась служба. Одновременно Валентин успешно поступил в военную академию в Москве. Родители не захотели уезжать из Донецка и проживают там до сих пор.

Коновалов стремительно поднимался по карьерной лестнице и к 2013 году стал заместителем командира по вооружению 98-й воздушно-десантной дивизии, которая стоит в городе Иваново.

Как рассказывает Наталия Коновалова, супруга полковника, за 27 лет службы, конечно, бывало всякое, но дисциплину он старался соблюдать и серьезных нареканий по службе не имел. Со своей будущей женой Валентин познакомился на дне рождения у общего знакомого. Они сразу понравились друг другу, завязался роман, и буквально через месяц пара расписалась.

Семья Коноваловых жила небогато, но, как говорится, не хуже других. Наталия работала в страховом агентстве, Валентин служил; правда, она почти не видела его дома, но что поделать — такова доля жен военных. Недавно супруги взяли в ипотеку хорошую квартиру. Воспитывают двух детей: старший сын учится в Суворовском училище, младший ходит в школу. Все как у всех: квартира в ипотеке, машина хоть и далеко не новая, зато большая и просторная, как раз для поездок за город. Наталия — вторая жена. У полковника от первого брака есть двое детей, с которыми он видится по мере возможности и принимает участие в их жизни.

Быстрое следствие

Когда произошел инцидент, из столичного штаба ВДВ прибыла комиссия, началась внутренняя проверка.

Следствие довольно быстро пришло к выводу, что кражу совершил начальник склада сержант Евгений Котов. Он признался, что влез в большие долги. Ему необходимо было выбраться из долговой ямы, поэтому он пошел на преступление.

Предприимчивый военный незамысловатым образом сбывал краденое на avito.ru. Свое признание он подтвердил фотографиями, номерами телефонов покупателей и счетами, через которые прошло более семи миллионов рублей.

Казалось бы, дело можно передавать в суд, преступник установлен и даже признался в содеянном. Но на горячую линию ФСБ поступает звонок. Сержант Котов пожаловался, что его заставляют воровать и продавать военное оборудование, и попросил провести новое расследование.

В часть приезжает старший следователь 2-го военного следственного отдела военно-следственного управления СК РФ по Западному военному округу майор юстиции Евгений Иванов, и Котов кардинально меняет показания, заявляя, что воровал не один, а с подельником. И указывает на начальника автомобильной службы Романа Шлакина. Мол, действовал в его интересах. Шлакин вскоре начинает сотрудничать со следствием, признает свою вину, и его берут под стражу.

Однако еще через некоторое время Котов вновь меняет показания и заявляет, что действовали они с подполковником Шлакиным по приказу их общего руководителя полковника Валентина Коновалова.

Якобы полковник приходил на склад, ходил среди оборудования, узнавал, какое подороже, и давал указание сержанту его продать. Роман Шлакин подтверждает, что знал об этом. Правда, исключительно со слов сержанта, ему лично Коновалов никаких указаний не давал.

Новые повороты

Следствием были опрошены 20 свидетелей, из которых только двое — Котов и Шлакин — рассказывают о причастности полковника Коновалова, хотя со склада исчезла даже хранившаяся там летняя резина для его семейного автомобиля. На основании их показаний, собственно, и строится вся версия событий, никаких иных улик следователи найти так и не смогли.

Как рассказал Котов, якобы в июне 2017 года к нему на склад приехал Коновалов, по-хозяйски прошелся по территории, прицениваясь, узнал, какие двигатели подороже, дал задание сержанту вывезти их со клада и найти покупателей.

Но, как настаивает защита, в том году в июне — июле Коновалов вел подготовку ко Дню ВДВ и был в командировке в Крыму.

Тогда следствие сдвигает дату хищения на август. Но и тут нестыковка: в августе полковник с семьей находился опять же в Крыму, но уже в очередном отпуске.

Нет так нет. Сержант снова меняет показания и вспоминает, что дело было еще в 2016 году.

Отправной точкой его новых воспоминаний стала продажа одного старого двигателя, который принадлежал бывшему начальнику Коновалова Николаю Сташкову. Даже не ему, а его жене. Машины сломались, лишних денег на ремонт в воинской части не было. Посидели, подумали, приняли решение продать двигатель и на вырученные деньги отремонтировали военные автомобили. Об этом знала вся часть, это не было секретом.

Однако Котов в своих уже трижды измененных показаниях внезапно «вспоминает», что в сентябре 2016-го помимо того старого продали еще три движка. Сержант даже указывает их номера, но снова путается в показаниях о том, как они вывозились, о покупателях и передаче денег полковнику.

Несмотря на нестыковки, все эпизоды остаются в деле, а сумма похищенного растет в геометрической прогрессии.

Свидетели постоянно путались в показаниях. Сначала Евгений Котов дал ложные показания в отношении Валентина Коновалова, и на их основе было возбуждено уголовное дело. При этом есть материал доследственной проверки в отношении Котова по тем же самым эпизодам, которые вменяются Коновалову. Только в возбуждении уголовного дела в отношении Котова было отказано, а в отношении Коновалова оно было возбуждено. Я вообще заставил его поднять все документы по каждому дню, где он был в этот период, когда происходила кража. Но что характерно: как только предоставляешь документы следователю — даты сдвигаются, — рассказал адвокат Коновалова Эдуард Цветков.

К слову, во время следствия Котов менял показания столько раз, что даже судья попросил его определиться, какие же, в конце концов, показания верные, и Котов попросил считать правильным только последний протокол допроса. Правда, предыдущие почему-то из дела изъяты не были.

Интересные вещи происходили и с показаниями других свидетелей. Например, в деле указан свидетель Евгений Киреев. В протоколе говорится, что его вызывали в ивановский СК, где он дал против Коновалова показания. Однако сам Киреев опроверг слова следователя. Он рассказал, что, когда к нему пришел следователь, он находился в столичной больнице имени Бурденко. Его вызвали в коридор, и он подписал бланк с текстом.

«Я показал копию протокола с подписью свидетеля Киреева, спросил его, где он давал показания. Он ответил, что в Москве. Он лежал там в больнице. Хотя в протоколе написано, что он был допрошен в Иваново. А когда я показал копию протокола его показаний, то он вообще не узнал почерк, сказал, что не уверен, что подпись его», — говорит защитник.

Валентин Коновалов пытался и сам отстаивать свою невиновность. Он отправлял обращения во все инстанции, включая президента страны, с просьбой помочь разобраться в этой ситуации, но каждый раз ответы приходили от заместителей руководителя ВСУ СК РФ по ЗВО — полковника Игоря Тылиса и полковника Виктора Семиволоса, которые входили в следственную группу.

В ответах они указывали, что никаких нарушений не обнаружено и проверки не целесообразны.

Через некоторое время следователь Евгений Иванов получает звание подполковника и убывает к новому месту службы. Создается новая следственная группа из 12 следователей, ее руководителем назначают старшего лейтенанта юстиции Святослава Барсукова.

Следствие длится больше года. В итоге старшего следователя Евгения Иванова возвращают, и он передает уголовное дело в суд.

Странные копии важных документов

Казалось бы, на этом все — дело передано в суд. Но следствие возобновляется. Валентина Коновалова привозят в СК, но при этом никаких следственных действий с ним не ведут.

По мнению защиты, через некоторое время становится вполне понятно, почему возобновилось следствие. Начальник автомобильной службы Роман Афанасенков, назначенный вместо уже осужденного начальника Романа Шлакина, рассказал в суде, что примерно за неделю до его допроса в СК ему позвонил сотрудник особого отдела и попросил поискать в кабинете копии упаковочных листов РК-3 (накладные с содержанием ремонтного комплекта). Афанасенков искал неделю, но никак не мог найти.

Тогда последовал второй звонок, и Афанасенкову уже четко объяснили, где именно надо смотреть, чтобы найти копии документов, — в его тумбочке под телефоном. Там действительно обнаружились копии накладных. Когда Афанасенков сообщил об этом в СК, его попросили привезти их в отдел.

«Я спрашивал Афанасенкова: „Ты смотрел в тумбочке до звонка?“ Он говорит: конечно, смотрел. Я спрашиваю, что там было. Он ответил, что предметы гигиены его предшественника. А после второго звонка появились в тумбочке и накладные. Он повез их в Следственный комитет, полагая, что он простой посыльный, а ему там говорят, что обязаны по закону их изъять», — говорит Эдуард Цветков.

У Афанасенкова изымают копии накладных в марте 2020 года и подшивают их к делу. Но, как отмечает адвокат, в протоколе допроса Шлакина в апреле 2019 года зафиксирован вопрос следователя Иванова по поводу этих самых накладных, там же есть и ответы допрашиваемого подполковника. Согласно документам следствия, Шлакин рассказал, что он ознакомился с 12 накладными. То есть получается, что год назад они уже были в деле, но каким-то образом пропали и потом оказались в рабочем кабинете нового начальника автомобильной службы, который их «случайно» обнаружил и привез в СК.

Вообще, в деле по закону должны быть и подлинники, и копии. Подлинники подшиваются к делу вместе с копиями, чтобы подлинники можно было забрать. Но в деле Валентина Коновалова нет ни одного подлинника. А махинации с копиями накладных, возможно, были нужны, чтобы вернуть их в дело, их могли просто-напросто потерять, — полагает Эдуард Цветков.

Мистические двигатели

Сержант Котов во время допросов перечисляет номера двигателей, украденных в 2016 году. Позже в суде он пояснил, что записывал их в блокнот, который сохранил еще со службы. Но в какой-то момент он проговорился, что нужные номера ему «подсказали».

Между тем с заводов приходят ответы на адвокатские запросы, что двигатели с такими номерами, которые называл свидетель, не выпускались вообще.

«Я запрашивал заводы — Ярославский и Камский, такие двигатели просто не выпускались. Мало того, реальные номера двигателей, которые выпускают эти заводы, не соответствуют тем, которые указаны в протоколе, поскольку они намного длиннее и имеют не только цифры, но и буквенные значения», — продолжает адвокат.

После того как пришел ответ с заводов по поводу заводских номеров, они вообще исчезли из дела. Правда, есть документы, где они все-таки сохранились. «Я так понимаю, когда прослушали наш разговор с Валентином о номерах, их просто вычеркнули. Но есть документы в материалах дела, где номера остались. В частности, военный комендант гарнизона, по информации СК, докладывает начальнику гарнизона о хищении и указывает номера этих двигателей. И когда его допрашивали, он четко сказал, что номера ему назвали в Следственном комитете», — подчеркивает защитник.

Никто из друзей и сослуживцев Коновалова не понимает, как такое вообще могло произойти. Его сослуживцы характеризуют полковника как честного и надежного человека. Они даже написали письмо генеральному прокурору с просьбой разобраться во всем. Но командир дивизии не дал этому письму уйти выше.

Николай Сташков — бывший начальник — характеризует полковника как порядочного, но слишком доброго человека. Говорит, что много доверял подчиненным. «С Валентином Коноваловым я знаком где-то с 1999 года, вся сознательная служба Валентина прошла под моим руководством. В 2013 году пришла пора моего увольнения, я порекомендовал его на мое место. Я настоял именно на его кандидатуре, так что он в 98-й дивизии с 2013 года. Он глубоко порядочный человек, который радеет за свое дело, но его большой недостаток — доверять людям. Он считает, если он не сделает чего-то, то все должны быть такими. А это, к сожалению, не так», — говорит бывший заместитель командира 98-й дивизии Сташков.

Жизнь Коноваловых после ареста

Пока полковник находится в СИЗО, его жена продолжает работать, растить детей, выживает как может. Так как семья лишилась доходов главы, ипотеку выплачивает одна Наталия, занимает деньги у друзей.

Сослуживцы и друзья помогают кто чем может. Наталия уверена в невиновности мужа и говорит, что полковник сдаваться не собирается, несмотря на психологическое давление суда, на который его возят, как на работу, два раза в неделю — по вторникам и четвергам.

«Следователь сказал, что только признательные показания Валентина что-то изменят в данной ситуации, иначе в его деле будут появляться новые эпизоды. Но мой муж их давать не будет. Он так и говорит: „Я этого не делал, почему я должен признаваться в том, чего не делал?!“» — негодует Наталия.

Супруги видятся только на суде, когда Наталии удается вырваться с работы, потому что следователь в разрешении на свидания отказал: говорит, что она дает ненужную информацию полковнику, которая тормозит ход следствия.

«Я видела Валентина всего четыре раза за время следствия, и то постоянно что-то мешало: то я получала просроченное разрешение, то меня не пускали на месте, говорили, что неправильно заполнен бланк, и его просто выкидывали. А потом следователь мне вообще отказал в свиданиях: говорит, что я даю какую-то неправильную информацию», — сокрушается Наталия.

На все имущество семьи, включая бытовую технику и телефоны детей, наложен арест. Пользоваться можно, продавать нельзя. «Никто не мог поверить, что произойдет вот так и моего мужа обвинят в краже. Мы никогда ничего не прятали, у нас квартира в ипотеке, куча долгов, как у всех, наверное, — замечает супруга полковника. — На счетах нет никаких больших денег».

Машину мы покупали в 2016 году, но до случившегося. На все наложен арест, даже на посудомоечную машину, телевизоры, на духовой шкаф. Когда был обыск, описали даже стиральную машину. Хотели забрать телефон у старшего ребенка, но муж не дал, — говорит Наталия Коновалова.

Она также рассказала, что следователь пытался выяснить, оплачивают ли Коноваловы учебу своих детей в государственных учреждениях, и даже писал туда письма. «Следователь направил письма в детский садик ребенка и в Суворовское училище с просьбой сообщить, какую сумму мы платим за учебу детей. Но это же государственные учреждения, и все знают, что в садик платят минимум, а в Суворовское — вообще ничего», — продолжает жена Коновалова. Она записала видеообращение, которое попросила разместить в Сети. В нем она обращается ко всем причастным к этой истории и просит честного следствия и суда. Она не требует выпустить мужа немедленно, но просит честно разобраться в этой истории. И еще говорит, что, если удастся доказать его невиновность, может, срок и не дадут, с учетом того, сколько он уже находится в СИЗО, но могут лишить всего, что он заработал за 27 лет службы Родине — награды, звание, заслуги.

Следователь Иванов получил звание подполковника и новую должность, Шлакин и Котов уже на свободе, и только Валентин Коновалов находится в СИЗО, все еще надеясь на честное следствие и беспристрастный суд. Только надежды остается все меньше.