Жизнь жестока со мной. Или ко мне. Я не знаю, как правильно. Но мне тут второй раз пришлось ехать в плацкарте.

Дело в том, что РЖД билеты в купе на короткие расстояния начинают продавать только за час-полтора-полчаса до отправления. И это такая дурацкая очень игра — у кого первого сдадут нервы. И самые слабонервные едут в плацкарте, не дождавшись появления пустых купе.

Так вот! Второй раз и у меня прямо дежавю. 

Оба раза половина вагона — призывники\солдаты (смотря в какую сторону). 

Первый раз полночи бабка возмущалась, что они сопляки и, главное, что год службы: 

— Это какая-то хрень, мужика за год не сделать, надо два года минимум, чтобы оружие держать научился, чтобы и из автомата, и из пулемета, если надо, и ножиком, и как ее там, штык-лопатой, и даже вилкой в глаз (это уже придумала я, но если бы бабка сообразила о таком варианте, она бы его точно добавила).

А сегодня вот дед запел ту же песню:

— Год службы! Всего лишь год! Да надо по-нормальному не два даже, а три, чтобы дух и тело приняли нужную форму (овоща — зачеркнуто).

Откуда вот блин эти военные настроения у людей?! Я не понимаю. Стрелять, убивать, делать просто пушечным мясом маленьких живых людей.

Они сидят с этим вот «дошираком», пачку чипсов открыли, печеньем закусывают, у них шеи колышутся в воротниках, один спрашивает: «А туалетную бумагу тоже выдавали?», а другой отвечает: «Не знаю, мне мама купила. Хорошую». У главного отпрашиваются покурить, говорят, мы не сбежим никуда, честно-честно.

Защитники. С пластиковыми вилками от «доширака».