Правительство ищет точки роста для экономики. По оценкам Гринпис в отрасли по переработке отходов может быть занято более 250 тыс. человек. Минэкономразвития России в своей Стратегии развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов признает, что отсутствие раздельного сбора и сортировки отходов является одним из основных препятствий создания соответствующей отрасли.

При этом сама сфера по переработке отходов сталкивается с неподъемным избыточным регулированием.

«Какой смысл в стабильности, когда нам нужно создавать рабочие места, рост экономики и доходов населения», — подчеркнул первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов на сессии «Российская экономика в поисках стимулов роста» в рамках ПМЭФ-2019.

То, что российская экономика нуждается в структурных реформах отметили и другие ключевые фигуры финансово-экономического блока — глава Минэкономразвития Максим Орешкин, глава Счетной палаты Алексей Кудрин и председатель Центробанка России Эльвира Набиуллина.

По словам Силуанова, правительство старается подстегнуть экономику через нацпроекты, которые «бьют по тем проблемам, которые раньше не решались», — производительность труда, инфраструктура, стимулирование экспорта. В этом списке есть и экологические вопросы.

С 2014 года, в связи со сменой курса на циркулярную экономику, в стране стартовала реформа отрасли по обращению с отходами. Россия взяла курс на ответственное производство и потребление, указав в качестве основных направлений государственной политики — сокращение потребления ресурсов за счет максимально полного их использования, а также вовлечения образовавшихся отходов во вторичное использование.

То есть, фактически речь идет не о реформе, а о создании отрасли «с нуля». Следовательно, это путь проб и ошибок с оглядкой на опыт тех стран, которые уже живут в парадигме zero waste — «ноль отходов».

Любая предпринимательская деятельность, в том числе обращение с отходами, направлена в первую очередь на извлечение прибыли. И при этом она должна подчиняться налоговым правилам.

Однако тут вскрылись системные проблемы, о которых сказал Антон Силуанов: мир давно перестал делить знания на строго отраслевые, в настоящее время для развития новых индустрий жизненно необходимо объединение компетенций на стыке отраслей и технологий. Сейчас каждый бухгалтер вполне успешно ориентируется в гражданском, налоговом и ином законодательстве в зависимости от задач предприятия.

До 2019 года. на регулирование отрасли было сосредоточено внимание трех регуляторов — Минстроя, Минпромторга и Минприроды России, каждый из которых добросовестно выполнял свои функции, не допуская вмешательства со стороны коллег из другого ведомства в свои решения. Это дало единственно возможный результат — «у семи нянек дитя оказалось без глаза».

Передача всей полноты «власти» над отраслью по обращению с отходами Минприроды России пока не улучшило ситуации. Помимо прозрачно сформулированных правил игры для бизнес-сообщества важно и понимание налоговой политики государства, той самой совокупности экономических, финансовых и правовых мер по формированию налоговой системы страны, обеспечивающей потребности государства. Ведь ни один инвестор не будет вкладывать свои деньги не понимая, что он получит и зачем ему это надо.

Сейчас отрасль отходов выглядит плачевно. В системе обращения с отходами потерялась логика циркулярной экономики. Заложенные в ее основу механизмы и институты не взаимодействуют друг с другом — региональные операторы, твердые коммунальные отходы, расширенная ответственность товаропроизводителей, отходы от использования товаров, нормативы утилизации, экологический сбор и запрет на захоронение полезных компонентов, подлежащих утилизации — все эти элементы должны быть взаимосвязаны так как являются частью единой системы.

Добивает ситуацию то, что налогообложение этих объектов перестало отвечать принципам фискальной нейтральности, перечеркивая всякую возможность достижения цели «ноль отходов».

Отрасль отходов напоминает телегу с квадратно-треугольно-круглыми колесами, ехать на которой невозможно. Мусор вдруг оказался сырьем: той самой макулатурой, ломом металла, стеклом, пластиком, текстилем и т. д., которые мы не можем захоронить, и обязаны утилизировать. И в отношении каждой из указанных позиций установлены разные налоговые ставки и налоговые режимы.

Это создает препятствия для стимулирования собираемости и утилизации тех фракций, налоговый режим в отношении которых наименее благоприятный.

Например, макулатура освобождена от НДФЛ для ее сдатчиков, а НДС в отношении сделок с ней исчисляется расчетной ставкой 20/120 вне зависимости от применяемого специального налогового режима. Операции с ломом черных и цветных металлов облагаются расчетной ставкой НДС вне зависимости от налогового режима.

А вот от НДФЛ никого освобождения эти сделки не получили. Стекло, пластик и прочее вторсырье не освобождено от НДФЛ, зато ставка НДС по операциям с ними равна 20% или равна 0%, если хозяйствующий субъект применяем специальный налоговый режим, например УСН.

По данным ФНС России в нашей стране 8,5 млн. хозяйствующих субъектов (юридических лиц и индивидуальных предпринимателей), из которых 70%, то есть 5,5 млн., применяют специальные налоговые режимы. Это сделано для того, чтобы максимально облегчить жизнь субъектам малого предпринимательства, которое в соответствии с поручением Президента России, нужно развивать и максимально вовлекать в сбор и обработку отходов.

Сейчас мы видим в только создаваемой отрасли по переработке отходов перегруз требованиями, в том числе налоговыми. Это отпугивает малый и средний бизнес от участия. Более того, в сформировавшихся отраслях происходит уход игроков с рынка в связи с непониманием новых фискальных норм. Например, из отраслей, подвергающихся регулированию — лом металла и макулатура уходят субъекты малого предпринимательства. А именно они были наиболее вовлечены в начальную систему по сбору, обработке и последующей утилизации отходов лома и бумаги (картона).

Введение агентского НДС с расчетной ставкой 20/120% для сделок с ломом и макулатурой привело к тому, что:

Учитывая то, что отрасль по обращению с отходами только создается, логично было бы создать для нее комфортные условия для развития.

Что мы видим вместо этого? Дифференцированный без единых принципов подход к налогообложению отдельно взятых фракций вторичного сырья.

Стимулирует ли он отрасль? Облегчает ли он жизнь? Способствует ли он вовлечению малого бизнеса в переработку отходов?

Вряд ли.

Уже сейчас новая отрасль сталкивается с несбалансированными налоговыми требованиями, усиливающимся налоговым контролем при администрировании со стороны фискальных органов, отсутствием коммуникации между Минприроды и Минфином России. При этом в перспективе мы видим шаги, которые могут поставить крест на возможности очистить страну от мусора и создать комфортную среду обитания для населения, или наверняка не будут способствовать этому.

Речь идет об экологическом сборе, который производители (импортеры) товаров и упаковки обязаны уплатить в случае, если они не могут или не хотят заниматься утилизацией отходов от использования производимых ими товаров (упаковки).

Институт расширенной ответственности производителя (РОП), существующий во всех странах, взявших курс на ресурсосбережение и устойчивое развитие, в первую очередь он был направлен не на пополнение бюджета за счет денег, которые производители (импортеры) товаров и упаковки (субъекты РОП) должны тратить на утилизацию отходов, а на совершение ими действий по сбору, обработке и утилизации отходов.

Собранные в рамках РОП средства шли не в бюджет, а строго на создание недостающей инфраструктуры или ее модернизацию, переоборудование. Администратором этого платежа до настоящего времени является Росприроднадзор России, распределителем собранных денег от экосбора — Минприроды России.

Пока механизм РОП вызывает у российских компаний большое количество вопросов. В том числе в связи с отсутствием какого-либо опыта взаимодействия с таким механизмом ранее. Тооваропроизводители сначала были возмущены таким обязательством, указывая государству, что они не производят мусор и не собираются диверсифицировать свой бизнес. Компании, которые используют вторичное сырье, а именно им и являются многие компоненты мусора, обрадовались, взяв курс на наращивание мощностей, ожидая увеличение объема сырья. Сборщики мусора в надежде на финансовую помощь их деятельности за счет нежелающих заниматься мусором товаропроизводителей вздохнули с облегчением. Ну, а недобросовестные игроки потерли руки, предвкушая возможность заработать «на воздухе», продавая ничем необеспеченные «индульгенции» для субъектов РОП.

В связи с этим неудивительно, что на инициативу бизнес-сообщества, обратившегося к власти с просьбой навести порядок с фискальной и иной нагрузкой на бизнес для обеспечения стабильности и предсказуемости взимания платежей, Минфин России предложил включить экологический сбор в Налоговый кодекс РФ, передав администрирование платежа в ФНС России. Ведь кто умеет собирать деньги с бизнеса лучше всех? Правильно, налоговики. Причем в отличие от Росприроднадзора у них есть очень действенный рычаг убеждения — налоговая и уголовная ответственности.

Что означает эта инициатива Минфина России для отрасли по обращению с отходами? Во-первых, это «убивает» идеологию самого института РОП — «ноль отходов». Принцип которого — меньше отходов — меньше выплат. Как мы помним, с налогами принцип работает наоборот. Фактически РОП превратится в банальный «сбор денег», даже несмотря на то, что в качестве налогового вычета бизнесу предложили оставить право на самостоятельные действия по утилизации, которыми можно будет уменьшить базу для исчисления сбора. Возможность налогового вычета будет проверяться, в первую очередь, налоговыми органами, которые как показала судебная практика, сложившаяся в отношении права на применение льгот по плате за негативное воздействие на окружающую среду (ПНВОС), всячески сопротивляются возможности предоставления льгот, так еще и не обладают познаниями в природоохранном законодательстве.

Во-вторых, действующие положения Бюджетного кодекса РФ не дают возможности «окрашивать» деньги, поступившие от экосбора. То есть шансов на то, что вся собранная сумма будет потрачена на создание инфраструктуры для утилизации тех отходов, за которые заплатят плательщики — нет.

Все это дает основания полагать, что индульгенция, выданная бизнесу за деньги уплаченного экологического сбора, снимет с него обязательства по совершению каких-либо действий, направленных на цивилизованное обращение с мусором, и фактически превратится в лицензию на «право мусорить». Инфраструктура, которая столь необходима для зарождающейся отрасли по обращению с отходами, не получит ожидаемых средств и не будет развиваться, а где-то даже не будет создана вовсе.

Малый бизнес, оценивая перспективы своей хозяйственной деятельности, а также сложности регуляторики, откажутся от инвестиций в то, что не предвещает отдачи, или уйдут с рынка.

Население, которое не сможет реализовать обещанное ему право на сокращение расходов, связанных с уборкой мусора, а также право на извлечение выгоды от сдачи вторичного сырья, будет продолжать выражать свое недовольство. Сценарии а-ля Шиес не будут единичными.

Подмена экологического сбора экологическим налогом приведет к наполнению бюджета, но не решит проблему отрасли отходов. Так стоят ли поступления в бюджет таких последствий?

Возвращаясь к словам Антона Силуанова «нам нужно создавать рабочие места, рост экономики и доходов населения». Для этого хочется увидеть налаженные коммуникации между ведомствами, уход от номенклатурного пинг-понга регламентов. Для достижения успеха, для принятия результативных решений и их последующего эффективного внедрения, важнее всего взаимное доверие и уважение, сотрудничество и содействие. И командная игра.

Создаваемая «с нуля» отрасль отходов требует диалога специалистов в области экономики и налогов, экологов, бизнеса и населения.

Мусор и отходы давно стали вопросом, касающимся каждого.