Разговоры о необходимости непременно дать ребенку высшее образование чаще всего слышны в утренние часы в холодных обшарпанных электричках, везущих офисных сотрудников в ближайший город на работу…

Чаще всего у таких родителей нет ни ума, ни фантазии — и по советам из телевизора ребенок «пристраивается» в какой-то провинциальный институт на «перспективного» экономиста или журналиста.

В итоге — ребенок отчаянно скучает на парах, а его родители с конвертиками и пакетами, из которых виднеются горлышки бутылок, ходят к деканам, а то и вовсе переводят его на платное отделение, в надежде, что с него уж точно не отчислят. Они, родители, готовы годами питаться макаронами, забыть об отпусках и донашивать одежду друг за другом, лишь бы у ребенка была заветная корочка.

Проходит 5 лет — и ребенок, который мог бы стать первоклассным автомехаником, шеф-поваром лучшего ресторана города или парикмахером-колористом, запись к которому будет на две недели вперед, становится очередным ненужным рынку менеджером.

Так же как родители, он по утру трясется в переполненной маршрутке на работу, проклиная дурака-начальника, который отвлекает от тыканья в фейсбучик, пробки из-за тех, кто «понакупил кредитных машин», правительство, потому что «раньше у всех была одинаковая зарплата», а «за опоздания не лишали премии», и всех вокруг. 

Ни перспектив роста и карьеры, и масштабных проектов, ни интереса к работе — для чего тогда было потратить столько лет жизни за партой? Откосить от армии?

Над моим решением после 9 класса пойти даже не в колледж, а на курсы маникюра, ехидно подсмеивались про «ученье свет — а не ученье чуть свет и на работу». По прошествии 10 лет я могу сказать, что полностью довольна своим выбором. А вы, мои любимые однокласснички?

Пока вы бегали по репетиторам, пытаясь понять, что за закорючки изображены в учебнике по алгебре и о чем думал князь Андрей, сидя под дубом в «Войне и мире» Толстого, я уже имела профессию, которая способна прокормить меня.

Мне не было 18, когда я в отличие от вас не тянула из родителей деньги, живя на всем готовом, а приносила их в дом. К моменту, когда вы на 2−3 курсе института отчаянно бегали по собеседованиям, с жаром доказывая, почему именно вас должны взять мыть туалет в этом Макдональдсе, я набила руку в парикмахерской эконом-класса — умела делать маникюр и наращивание любой сложности на любых материалах.

Сейчас я работаю в одном из лучших салонов города три-четыре дня в неделю. В остальное время принимаю клиентов дома. Я могу подстроить график под себя — в отличие от офисных работников, у меня нет необходимости отпрашиваться к врачу, в ЖЭК или на утренник в садике сына.

Если я захочу выспаться или, например, на пару дней оставить ребенка свекрам и на несколько дней уехать с мужем в санаторий или на озеро с палатками, то выстрою свою запись таким образом, чтобы нужные мне дни были свободны.

Надо мной не стоит шеф, требуя план-план и еще раз план: достаточно делать свою работу хорошо, чтобы запись была почти полной, а клиентка ушла счастливой, оставив чаевые, которые иногда превышают % денег от услуги, который салон отдаст мне. Когда мне необходимо подзаработать на крупную покупку, я возьму больше клиентов, вместо того, чтобы, опасливо озираясь рыскать по хэдхантеру в поисках работы с окладом на 5 тысяч больше. Мой доход зависит только от меня — и он существенно выше зарплаты «эффективного менеджера».

Даже в кризис девушки и женщины будут стремиться быть красивыми — в то время, как банки, страховые компании и магазины будут тотально закрываться, выкидывая работников на улицу, мы — работники индустрии красоты — без работы не останемся никогда. После заявления на увольнение мы часто не отрабатываем 2 недели, а расчет получаем ежедневно; хозяйка отлично понимает, что при возникновении конфликта уйти, имея в телефонной книге большую часть клиентской базы каждой из нас — дело одного дня. Поэтому ситуаций, когда начальник срывает на подчиненных свою злобу, у нас почти не бывает.

Когда я еще раз захочу в декрет, мне не нужно будет до последнего скрывать беременность, опасаясь травли коллектива, на который будет возложена еще и моя работа, и неодобрения шефа, вынужденного искать временного работника. Когда мастер востребован, его с радостью примут обратно после пополнения в семье.

Даже если по какой-то причине мне придется сменить работу, сделать это будет легче легкого. Вместо тестовых заданий и бесчисленного числа интервью по компетенциям и тестов «кем мы видим себя через 5 лет». Достаточно минут 20 поболтать с хозяином или хозяйкой салона и максимально безупречно выполнить пробный маникюр. Все.

Хорошие мастера всегда в цене — переезд офиса в бизнес-центр подешевле, в промзону за городом, куда ходит 2 автобуса в час, который равен катастрофе для большинства, меня не тронет — я обойду окрестные парикмахерские и уже через неделю буду работать на новом месте.

Я не должна «потерпеть лет пять в тесном душном опен-спейсе», чтобы потом может быть получить отдельный закуток. Уже сейчас я работаю в светлом красивом кабинете, куда хочется приходить.

Мне достаточно полистать инстаграмм и пообщаться с клиентками, чтобы быть в тренде и знать, какие ноготки сейчас в моде и какие гели и лаки стоит купить. Что важно — качество используемых материалов и работы отвечаю только я — краснеть за непрозрачный договор или плохой проданный товар мне никогда не придется.

И да — в отличие, например, от продаж, где между менеджерами идет борьба за клиентов, мы напротив стараемся советовать друг дружку: если клиентке нравится не только мастер маникюра, но и бровист и парикмахер, то она вряд ли будет искать другой салон, даже если цены чуть-чуть подрастут.

Можно возразить, что к 30−35 годам человек с высшим образованием, растолкав локтями конкурентов, возможно, станет руководителем группы или отдела, а ближе к 40 даже возглавит небольшой офис или магазин в то время как я останусь «простой маникюршей». Только приближаясь к рубежу 45−50 лет его при молчаливом одобрении руководства подсидят молодые и резвые. Да, у них меньше опыта — зато есть огромное желание красиво пожить, ради чего они готовы жить работой. А я все так же продолжу делать девушек и женщин красивее и счастливее. «Ирочками и Олечками» мы остаемся для клиенток и в 60.

Все вышеописанное касается не только мастеров красоты — быть талантливой портнихой, кондитером, флористом или няней быть так же здорово, если ты влюблен в свою работу и стремишься делать ее на 5+.Не лишайте детей выбора: лучше он будет счастливым автослесарем или водителем фуры, чем уставшим от жизни ненавидящим работу UX-дизайнером или программистом…

Что скажете? Согласны с девушкой-парикмахером, или продолжаете видеть в высшем образовании плюсы?