Торжественно и ярко отметила страна 73-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. Особое впечатление на отечественную общественность и зарубежных гостей произвел военный парад на Красной площади столицы.

Демонстрация силы

По площади прошли новейшие танки Т-14 на платформе «Армата», которых нет сегодня ни у одной страны мира, тяжелые боевые машины пехоты Т-15 «Курганец-25», которых тоже нет ни у кого, легкие и плавающие БМП «Бумеранг», танки Т-90СМ, Т-72В3 и другая тяжелая бронетехника.

Казалось бы, вот оно — торжество милитаризма: гонка вооружений налицо, или как еще все это можно назвать. Однако при более близком рассмотрении во всей этой демонстрации мощи можно увидеть нечто иное.

Мое утверждение о том, что Россия не участвует и не собирается участвовать в разорительной для нее и, впрочем, не только для нее гонке вооружений, имеет под собой очень весомое основание. Оно в авторитете Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), пожалуй, самого уважаемого мировой научной общественностью независимого аналитического центра, который не рискуют обвинить в предвзятости серьезные эксперты, как нашей страны, так и западных столиц. Так вот. Накануне празднования Дня Победы SIPRI опубликовал ежегодный доклад о расходах различных стран на военные приготовления. Тенденция тут, как и следовало ожидать, не слишком ободряющая. Всемирные военные расходы, утверждают исследователи института, продолжают расти и составили в прошлом, 2017 году 1,7 триллиона долларов. Это 2,2% от глобального ВВП, или 230 долларов на каждого жителя планеты. Причем по сравнению в 2016 годом эти расходы увеличились на 1,1%.

Чемпионы по военным расходам

Лидером военных расходов, в чем никто не сомневался, являются США. В прошлом году они потратили на эти цели 610 миллиардов долларов. Это, как утверждает SIPRI, больше, чем совокупные затраты семи следующих за ними стран. Выросли расходы на военные нужды центральноевропейских и восточноевропейских государств. Примерно на 1,2—1,7%. Объясняется это, с одной стороны, как утверждает стокгольмский доклад, «ощущением военной угрозы, исходящей от России», а с другой — внутриблоковой договоренностью в НАТО.

SIPRI приводит довольно нейтральные формулировки, но мы-то помним, что Дональд Трамп, когда стал президентом США, заявил своим европейским союзникам, что Соединенные Штаты будут их защищать только при том условии, если они будут за это платить. И они платят. До 2% от своего ВВП. Не все, конечно, но очень многие. Ослушаться суверена невозможно. И теперь совокупные военные расходы стран Североатлантического альянса составляют 900 миллиардов долларов, что равно 52% глобальных военных ассигнований.

Но это страны НАТО. А кто идет за Соединенными Штатами по уровню военных расходов? Неужели «агрессивная Россия», которую так боятся европейские союзники, а точнее вассалы Вашингтона. Нет, это Китай. Его доля в военных расходах составляет 228 миллиардов долларов. SIPRI называет его лидером в Азии и Океании, в 2017 году его оборонный бюджет вырос сразу на 5,6%. За Поднебесной следует Саудовская Аравия, она «столкнула» с третьего места нашу страну. Ее расходы равны 69,9 миллиарда «зеленых».

Россия, по данным Стокгольма, несмотря на активное участие в сирийском конфликте, потратила на свои военные нужды в 2017 году 66,3 миллиарда долларов. Что почти на 20%, утверждает институт, меньше, чем тратила она в предыдущие годы. С цифрой в 20% не согласился пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. По его мнению, всё несколько скромнее, хотя он и не назвал конкретных данных. Тем не менее наши расходы на оборону сегодня примерно равны расходам Индии (63,9 миллиарда долларов) и только слегка опережают такие ведущие натовские страны, как Франция и Великобритания.

По данным SIPRI, в результате уменьшения военных расходов России в 2017 году их доля снизилась с 5,5% до 4,3% ВВП страны. Хотя глава Центра стратегических разработок, бывший министр финансов России Алексей Кудрин приводил другие оценки: по его данным, за последние шесть лет оборонные расходы российского бюджета выросли с 2,5 до 3,1% ВВП. А на прошлогодней декабрьской коллегии, сравнивая расходы России и стран НАТО, министр обороны Сергей Шойгу сообщил, что военный бюджет России в 2018 году составит 46 миллиардов долларов, или 2,8% ВВП. Тогда же президент Владимир Путин сказал, что в 2018 году военные расходы России составят 2,8 триллиона рублей (это, правда, не только на армию). Всего в ближайшие три года оборонные расходы российского бюджета предусмотрены в размере 6,8 триллиона рублей. По 2,27 триллиона в год.

Кто хочет, может переводить рубли в доллары, я не буду этого делать, чтобы не ошибиться в расчетах, тем более что курс меняется практически каждый день. От себя только напомню, что еще в декабре 2017 года, говоря о приоритетах военно-экономической политики России, Владимир Путин на итоговой коллегии Минобороны заметил, что «мы не будем втягиваться в истощающую нашу экономику бессмысленную гонку вооружений, не будем этого делать ни в коем случае». Он отметил тогда, что наша страна сократит военные расходы с 4,1% от валового внутреннего продукта, которые были в прошлом году, до 2,8% от ВВП в 2018—2020 годах. И этот показатель, по словам Путина, «потом потихонечку еще даже будет снижаться». Как видим, слова российского лидера подтверждают выводы, сделанные сотрудниками Стокгольмского международного института исследования проблем мира.

Почему мы снижаем расходы?

А сейчас самое время задаться вопросом: почему Россия снижает свои военные расходы? Только ли для того, чтобы не втягиваться в разорительную гонку вооружений, или еще почему-то? Например, потому, что у нее нет лишних денег? Вот и первым вице-премьером нового правительства назначен министр финансов Антон Силуанов, известный тем, что очень жестко отстаивал свою позицию по поводу сокращения военных расходов в дискуссиях с представителями Министерства обороны. Может, его назначение тоже связано именно с этим?

Наверное, тут есть что-то от наших догадок. Но дело, на мой взгляд, не только в нехватке денег или в стремлении сэкономить на военных расходах. Дело в здравом смысле, рационализме, прагматизме и эффективности средств, потраченных на оборону. И в том, что пик расходов на создание, производство и закупку военной техники прошел именно в 2015—2016 годах, когда во время ГВП-2020 потребовалось ликвидировать провал в оснащении армии современной техникой в 90-х годах прошлого века.

Вспомним Государственную программу вооружений на 2010—2020 годы. Она на сегодняшний день, хотя до ее официального окончания еще есть время, практически выполнена. По данным из Министерства обороны, современным вооружением сегодня оснащены до 70% частей и соединений. Только в 2017 году, по заявлению генерала армии Сергея Шойгу, в Ракетных войсках стратегического назначения три ракетных полка завершили перевооружение на современные комплексы «Ярс» подвижного базирования. Авиационные стратегические ядерные силы пополнились тремя модернизированными самолётами.

В Сухопутных войсках сформированы управление армии, восемнадцать соединений и воинских частей. В войска поступило 2055 новых и модернизированных образцов вооружения, на которые переоснащено три соединения и одиннадцать воинских частей. В составе Воздушно-космических сил сформированы военно-транспортная авиационная дивизия и авиационная дивизия особого назначения. Получен 191 современный самолет и вертолет, 143 единицы вооружения противовоздушной и противоракетной обороны.

В декабре прошлого года заступила на опытное боевое дежурство Единая космическая система. В состав Военно-морского флота вошли 10 кораблей и боевых катеров, 13 судов обеспечения, 4 береговых ракетных комплекса «Бал» и «Бастион». Морская авиация пополнилась 15 современными самолетами и вертолетами. На Северном флоте развернуто управление 14-го армейского корпуса.

В Воздушно-десантных войсках сформированы отдельные десантно-штурмовые и ремонтно-восстановительные батальоны. Поставлено 184 единицы новых боевых бронированных машин и самоходных орудий. В Вооруженные силы поступило 59 комплексов с 199 беспилотными летательными аппаратами. Возможности Единой системы управления тактического звена доведены до заданных Минобороны требований.

В ходе мероприятий боевой подготовки достигнуто сокращение временных показателей на организацию боевых действий на 20—30%, а при управлении боем — в полтора-три раза. «В целом мероприятия, предусмотренные государственным оборонным заказом 2017 года, выполнены», — утверждает министр.

Ему можно и нужно верить, так как результат всех этих преобразований продемонстрирован не только на майском Параде Победы, но и в тех достижениях нашей военной группировки, которые достигнуты российскими подразделениями в Сирии в борьбе с запрещенными в России террористическими организациями, входящими в ИГИЛ. И хотя не всё, запланированное ГВП-2020, удалось выполнить, — помешали санкции, разрыв технологических связей с Украиной, из-за чего не поставлены три газотурбинных двигателя для строящихся в Калининграде новых эсминцев для Черноморского флота, эти двигатели теперь создают в Ярославле, но Госпрограмма вооружений — 2020 заложила основы для новой аналогичной программы. Еще более амбициозной, хотя и с меньшими финансовыми расходами.

Акцент на необходимом и достаточном

И вот еще что хотелось бы подчеркнуть. Сокращая военные расходы, наша страна и армия имеет все необходимое и достаточное, чтобы сдержать любого агрессора. И эта тенденция сохранится и в новой Государственной программе вооружений на 2018—2027 годы. При этом, как сказал президент, в ГПВ-2027 «акцент будет сделан на оснащении войск высокоточным оружием воздушного, наземного и морского базирования, беспилотными ударными комплексами, а также средствами индивидуальной экипировки военнослужащих, новейшими системами разведки, связи и радиоэлектронной борьбы. Эти вооружения, как известно, востребованы в военных конфликтах и показали свою эффективность, в том числе в Сирии».

Да, некоторых видов вооружений, о которых так долго говорили военные, в новой ГВП не будет. Например, там нет боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК) «Баргузин», подвижного грунтового стратегического комплекса «Рубеж», отложено создание полноценного российского авианосца по программе «Шторм» до 2025 года, ничего не говорится об экранопланах, зато с 2021 года на боевое дежурство, как планируется, заступит новая тяжелая стратегическая ракета «Сармат», которая придет на смену «Воеводе», или «Сатане», как ее называют на Западе.

Боеголовками «Сармата», не исключено, будет планирующий гиперзвуковой комплекс «Авангард», который не сможет перехватить ни одна система ПРО, что нынешняя, что перспективная. Поступит в войска подводный дрон с ядерным двигателем, о котором говорил президент в своем послании Федеральному собранию, лазерный комплекс, что сейчас проходит испытания в войсках. Новый дальний стратегический бомбардировщик ПАК ДА. Новые ракетные стратегические подводные лодки класса «Борей», 955-й модернизированный проект, многоцелевые подводные атомные крейсера, проекта 885 «Ясень», тоже модернизированные…

У нас будет чем защитить свой суверенитет и национальные интересы. По разумной, экономной цене, но с высокой боевой эффективностью и результативностью. Без втягивания в гонку вооружений. Но со всем достаточным и необходимым, чтобы никто не посмел даже подумать об агрессии против России.

Автор — военный обозреватель ТАСС. Специально для «Ридуса». Мнение автора не всегда и не обязательно совпадает с официальной позицией редакции.