В работе учителя надо менять вообще всё. К этому выводу мы пришли, пока готовили эту статью: переговорили с десятком педагогов, собрали мнения в сети, перечитали гору статей и блогов. Слишком много в сфере педагогики всплывает «да, но…». Эта сфера, казалось бы, намертво скованная вековыми традициями, жёсткими нормами, рамками, ФГОСами и отчетами, на поверку — слабо контролируемое море неопределённости. И достается в равной мере всем: учителям, ученикам, родителям и руководству. «Ридус» попытался проанализировать ситуацию, сложившуюся сегодня в среднем образовании, и вот что из этого вышло:

Образовательная услуга

Давайте вспомним времена, когда учеба была привилегией, а учитель — человеком уважаемым и входящим в приличные дома, как бы сейчас сказали, элитой. Много вы знаете школьных педагогов, которых приглашает на званые обеды, скажем, Сергей Собянин? Или физруков, запросто входящих в кабинет к Андрею Воробьеву? Суфражистки в XIX—XX вв.еках рвались в учителя, так же как и во врачи, чтобы доказать, что они могут овладеть этой престижной профессией. И овладевали, вопреки общественному глумливому мнению. А сейчас основной корпус учителей — женщины в возрасте: молодёжь не очень-то рвётся в школы, особенно юноши.

Причина, конечно, ясна: это низкие зарплаты и еще более низкий престиж профессии. С 2012 года, когда образование в России стало услугой — вроде стирки белья или продажи колбасы — школа была поставлена буквально на колени. Цитируем учительницу истории и обществознания Дарью (во избежание неприятностей у наших собеседников, «Ридус» не называет ни их настоящих имен и фамилий, ни номеров школ): «Каждый третий родитель неадекватен. Учителей считают чуть ли не отбросами общества, которые обязаны оказывать некие „услуги“, включая пляски на сцене, подметание улицы, мытьё класса и покраску стен».

Учителя превратились в разнорабочих. И отношение детей к учителю — это копия отношения родителей: пренебрежительное в лучшем случае. От пренебрежения к учителю до пренебрежения к учёбе — полшага. А мы удивляемся, почему дети стали хуже учиться… Но есть и вторая сторона медали.

Педагогический слив

Вчера мой знакомый Дмитрий, отец шестиклассника Вовочки (не того Вовочки, а совершенно обычного ребёнка), с горечью написал: «Нашему классному учителю всё равно. Ему всё равно, успевают ли дети за ним, всё равно, участвуют ли они в олимпиадах, понимают ли материал. Кажется, всё равно, ходят они в школу или нет. Вовка как ушёл в школу без знаний, так и пришёл такой же пустой».

Отца можно понять, сын не в школу ходит, а участвует в каком-то эксперименте по социальной передержке. А планы у них ого-го: поступать в МИФИ. Какой МИФИ, если в шестом классе ребёнок не может простейшие математические перестановки сделать и в дробях путается? Но как-то переползает из класса в класс. Можно было бы подумать, что просто Вовочке надо не в МИФИ, а в коррекционную школу, но дело в том, что этот случай не единичный.

Ольга, мать двух девчонок, которые учатся в старших классах одной из московских гимназий, сообщила «Ридусу» о том, что урок математики там проходит крайне оригинально. Молодой учитель, зайдя в класс в начале нового учебного года, сказал так:

 — Ребята, ни вам, ни мне не нужны проблемы. Вы не достаёте меня, я не достаю вас.

 — В смысле? — поинтересовались ученики.

 — В смысле, что вы занимаетесь, чем хотите, но не шумите и меня не сдаёте. А я занимаюсь своими делами, а вам ставлю хорошие оценки.

Понятное дело, что дети обрадовались и сделка состоялась. Учитель уткнулся в свой смартфон, дети — в свои, на интерактивной доске что-то там такое было загружено для блезира: если директор зайдёт. Ольга хотела написать заявление директору школы, но передумала — доказательств-то нет. Да и девочкам потом придётся, скорее всего, менять учебное заведение: «стукачей» в российской школе активно не любят.

 — И что теперь делать?

 — Репетитора найму. Поступать-то в институт всё равно надо, а с такой математикой и в колледж не попасть. - говорит Ольга.

Заметим, репетитор по нашим временам очень недешёвое удовольствие, а в десятом классе математики больше 300 часов. Примерно полмиллиона на дополнительное обучение, сумма нереальная!

Можно понять педагогов, особенно начальных классов: каждый день у них пять-шесть часов уроков, плюс классное руководство, заполнение учебно-методических планов, составление программ, написание невероятного количества отчетов, заполнение форм на каждого ученика, олимпиады, домашние задания… Нет, это решительно невозможно перечислить. Поэтому вместо вдумчивого обучения, действительного насыщения ребёнка знаниями педагог занимается бумагомаранием и очковтирательством.

Жить в страхе

Сухомлинский, Макаренко, Выготский — эти основоположники педагогической науки и не подозревали, что учитель превратится в машину по производству бумаг и натаскиванию олимпиадников и егэшников. Безусловно, есть программы «Земский учитель» и «Учитель для России», есть Кванториумы и IT-cubes, куда идут работать энтузиасты. На селе и в некрупных городах остались еще подвижники. Но в целом учитель очень быстро расстаётся с иллюзией того, что вот он, инженер человеческих душ, найдёт общий тон с родителями, воспламенит в душах детей страсть к учёбе и изменит этот мир к лучшему. Как же он ошибается!

Ему придётся выклянчивать деньги на шторы и искать пропавший сарафан Сонечки (под визгливый аккомпанемент родительницы). Он будет мёрзнуть с гвоздиками на ветру у могилы Неизвестного солдата и раскидывать грузовик чернозёма на клумбах. Он будет запуган папой-прокурором и бабушкой-заммэра. А в итоге ему предъявят претензии за «расхищенные» деньги родительского комитета и закупку рабочих тетрадей по иностранному языку. В таких условиях учителю очень хочется найти выход — и обычно это выход из школы.

Раздутые права родителей и фиктивные — педагогов приводят к тому, что больше всего страдают наши дети. Они выходят из школы с высокими баллами за тесты и микроскопическими знаниями. Кроме тех счастливчиков, которым довелось учиться у педагогов-энтузиастов. Дистанционное обучение усугубило эту ситуацию в разы: у преподавателей добавилось отчётной работы, дети получили ещё больше свободы, а родители — поводов для жалоб. Если вы не в курсе: когда в классе появляется неадекватный, сложный ребёнок, его даже нельзя убрать — педагогу рекомендуется найти к нему подход. Вот пример: в Екатеринбурге родители учеников школы № 74 написали жалобу в полицию на ученика третьего класса. Мальчик терроризирует класс, срывает занятия, приносит в школу нож, обливает школьников горячим чаем — и никто из педагогов ничего не имеет права сделать. На форуме родителей (umama.ru) пишут: «Интересно, его мама и папа вообще не воспитывают или сами живут в страхе»?

Kluchilk: такой паршивец отравляет жизнь всем, и, к сожалению законных действенных методов воздействия на него нет, у нас такой же был в первом классе у сына, ходил со шприцем и колол им одноклассников, но там были родители, они его из школы забрали, и во второй класс в нашу школу он, слава богу, уже не вышел.

Аноним 847: Моего ребенка не любила первая учительница, гнобила всячески и настраивала весь класс против него. Со мной на контакт учитель не шла, у директора сидела и ревела, что она педагог со стажем и никак не могла так поступить. Если бы не было подтверждения от других родителей, то мне бы никто не поверил и не перевёл бы моего ребенка в другой класс, подальше от этого неадеквата. Если сейчас введут меры по удалению ученика из класса по желанию педагогов — а давайте признаем, что и в их рядах бывают странные особи — то как тогда защитить права ребенка? Ни в коем случае не защищаю данного ребенка, но если все так плохо, то почему ПДН и школьные психологи молчат?

Аноним 125: У нас немного иная ситуация: есть проявления агрессии от двух-трех детей. То есть идут строем они, мальчик может набежать сзади и толкнуть кого-то, тот упадет ничком, т. к. даже сгруппироваться не смог из-за неожиданности. Или могут подойти пнуть. На вопрос родителям, что это такое и что это ненормально, мне отвечают: «Так это же дети! Это нормально — драться и задираться, они так ставят себя в коллективе».

Поэтому многие учителя, особенно случайно попавшие в школу, предпочитают «не связываться»: кому надо — научится с репетитором, кому не надо — и так ничему не научится. Главное, вовремя сдавать отчёты и ни во что не вмешиваться. Пока еще российское образование держится на старой гвардии и малочисленной восторженной молодёжи, но этот период относительного благоденствия закончится уже лет через 10−15, когда на пенсию уйдут последние столпы советской педагогики. И чем дольше образование будет оставаться услугой, тем глубже будет оно падать — и мы вместе с ним.