Дзен
Телеграм
Из девяти государств Балтийского моря подводные лодки на сегодня имеются в составе флотов России, Швеции и Германии. Дания отказалась от своих подводных сил из соображений экономии бюджета в 2004 году. Обладала ими и Польша, но из-за предельного срока службы к 2021 году она вынуждена была прекратить их эксплуатацию. Сейчас в составе ВМС этих стран имеются только надводные корабли, как и у Эстонии, Латвии, Литвы и Финляндии.
В июне Польша в очередной раз заявила о намерении обновить свой подводный флот. Вслед за Варшавой стали обсуждать приобретение потаённых судов и в Копенгагене. В чём причина такой синхронности? Ведь купить или построить подводную лодку мало, надо подготовить инфраструктуру, набрать и обучить экипаж, а за два десятка лет, как в случае с Данией, утекло много воды.
В датском парламенте заявили, что лодки вдруг понадобились для слежения за российскими кораблями, следующими из Санкт-Петербурга и Калининграда. Можно подумать, что до сих пор за ними никто не следил. Смешно, не так ли?
Подводные лодки не нужны, но положение обязывает
Дания занимает геостратегическое положение в системе морских коммуникаций между Северным и Балтийским морями с выходом в Атлантику, контролируя проливную зону между ними. В соответствии с Копенгагенским трактатом 1857 года так называемые «датские проливы» Зунд (Эресунн), Большой и Малый Бельт имеют статус международных со свободным режимом плавания через них. Некоторые ограничения касаются только прохода военных кораблей. Так, в 1999 году датчане определили правила, установившие уведомительный порядок прохода проливов для отряда военных кораблей из трёх и более вымпелов. Но это в мирное время, а если война — то без вариантов.
По сведениям из открытых источников, на ВМС королевства в мирное время возлагаются такие задачи, как контроль экологии и соблюдения режима плавания в территориальных водах, экономической и рыболовной зонах страны, охрана морских границ, участие в операциях по урегулированию кризисных ситуаций в составе многонациональных формирований, поддержка спасательных служб при авариях и катастрофах в прибрежных акваториях. Ну а если запахнет жареным, то корабли ВМС будут задействованы в составе коалиционных формирований, обеспечивающих блокирование зоны проливов, прием и транзит сил союзников, защиту морских коммуникаций в своей зоне ответственности, организацию обороны побережья совместно с сухопутными войсками.
Для выполнения этих задач в датском флоте содержится около 20 боевых кораблей (фрегаты, патрульные корабли, тральщики), 50 боевых катеров и 20 вспомогательных судов с базированием в портах Фредериксхавн, Орхус, Копенгаген, Корсёр и Рённе. Общая численность личного состава приблизительно 3600 военнослужащих и гражданского персонала. Скромно для королевства, если учесть наличие в его составе двух удалённых автономий — Гренландии и Фарерских островов. Тем не менее без ведома датчан через проливы и мышь не проскочит, да и без ведома немцев со шведами тоже.
Находясь под «зонтиком» пресловутой статьи 5 Вашингтонского договора и имея более мощных соседей в лице ФРГ, Швеции и других партнёров по альянсу, можно и не тратиться на дорогие подводные технологии (предполагаемые траты — шесть миллиардов евро), тем более что отказ от них в 2004 году произошёл не просто так. Ведь именно в этом году Североатлантический альянс «усилился» на Балтике за счёт Латвии, Литвы и Эстонии. Толку от них в военно-морском деле почти никакого, но морской путь из Санкт-Петербурга проходит мимо их берегов, что в сумме с Финляндией тоже не оставляет без контроля передвижение наших кораблей. К тому же Польша в 2001–2004 годах получила от Норвегии пять устаревших субмарин типа Kobben, восполнив таким образом потребности НАТО на этом морском театре военных действий. Получается, что Датскому королевству подводные лодки особо и не нужны, но положение обязывает?
Second hand по линии НАТО
Kobben в количестве 15 единиц строились Норвегией по модернизированной версии немецких подводных лодок типа 205 на верфях Nordseeverke с 1961 по 1967 годы. Когда в конце 80-х — начале 90-х они стали заменяться новыми субмаринами типа Ula, старые частично пошли на слом, а частично были безвозмездно переданы сначала Дании (четыре), а затем и Польше (пять). Примечательно, что весь этот круговорот подводных лодок по Северной Европе, включая строительство обоих типов, осуществлялся при финансировании США в рамках помощи по линии НАТО.
Помощь, надо сказать сомнительная, так как с 1982 года в состав ВМФ СССР начали поступать подводные лодки проекта 877 (по кодификации НАТО — Kilo), получившие на западе прозвище «Чёрная дыра» за высокую скрытность. Они превосходили по своим ТТХ устаревшие Kobben. И размер здесь не имеет значения. Наша «Чёрная дыра» на тот момент была на 20 лет моложе, имела лучшие мореходные качества, вооружение и обитаемость. Впрочем, полякам есть с чем сравнить, так как с 1986 года у них на службе находится один такой корабль с названием Orzeł. Правда, с 2014 года он периодически ремонтируется, но в состав боеготовых сил уже не вводится.
Стоит отметить тот факт, что, в отличие от Дании, проявляющей заботу исключительно о своей территориальной неприкосновенности, подводные амбиции Варшавы распространяются не только на Балтику, но и на Атлантику, Северное и даже Средиземное моря. Польские подводники даже на старых «коббенах» умудрялись ходить «за тридевять земель». Проблема обновления подводных сил поднимается в этой стране уже не первый год.
Как утверждает Славек Загорский в издании GeekWeek w INTERIA.PL, ещё в июне 2018 года во время выступления на церемонии вывода из состава ВМС подлодки Sokół (бывшая норвежская Stord типа Kobben) командующий третьей флотилией контр-адмирал Мирослав Мордель заявил: «Сегодня печальный день. Тем более что перспектива приобретения подводной лодки нового типа отдаляется».
В мае того же года Министерство национальной обороны сообщило, что программа закупок новых субмарин перенесена на неопределенный срок после 2022 года. Вот этот год и настал, но вся финансовая помощь НАТО, как известно, теперь уходит в другую сторону.
В итоге уже две страны НАТО в XXI веке в мирное время остались без подводного флота на Балтике, и это в условиях новых геополитических реалий. Не мог же Белый дом в сговоре с Брюсселем поступить со своими партнёрами так, как говорил У. Черчилль: если хотите разорить небольшую страну, подарите ей крейсер. В данном случае — подводный second hand, ибо каждому автолюбителю известно, что проще эксплуатировать новую, а не старую машину, на запчасти для которой может уйти весь семейный бюджет. Но во всей этой датско-польской подводной истории имеется, на мой взгляд, есть ещё один общий сюжет.
Подводный дефицит
С 2012 года в водах Северной Атлантики регулярно проводится противолодочное учение Dynamic Mongoose. Не был исключением и текущий год, оно проходило с 24 апреля по 5 мая с участием 12 стран, предоставивших 15 надводных кораблей, самолёты базовой патрульной авиации и до четырех подводных лодок. Манёвры проводились в акватории между Исландией и Норвегией на так называемом фареро-исландском противолодочном рубеже с целью отработки совместных действий по поиску подводных лодок Российской Федерации. Риторика о российской подводной угрозе периодически будоражит воображение стратегов НАТО. Бывает, что и не без причин.
Из 12 стран-участниц три принадлежали к Балтийскому региону — Дания, Польша и Германия. В отдельные годы отмечалась Швеция. Согласитесь, странная география, если учесть, что фареро-исландский рубеж — это традиционная зона ответственности противолодочных сил ВМС США, Великобритании и, возможно, Норвегии из-за близости их главной ВМБ Хоконсверн. К тому же на Балтике регулярно проводятся манёвры Baltops. Однако, по данным агентства Bloomberg, у американцев с 2015 года наблюдается неуклонный рост количества технически неисправных многоцелевых атомных подводных лодок. А что у британцев с норвежцами?
По информации британского новостного портала Shephard, в Royal Navy находятся шесть многоцелевых атомных субмарин (дизельных у них нет, как и у американцев и французов), одна из которых — Triumph типа Trafalgar образца 1991 года — проходит переоборудование. Предполагалось, что она продолжит службу до 2024–2025 года, то есть на излёте своего жизненного цикла. Правда, непонятно, зачем её переоборудовать? Ранее сообщалось, что все подводные лодки этого типа в 2017 году были выведены из эксплуатации по причине обнаружения проблем с ядерной энергетической установкой. Ещё пять — современные типа Astute.
В течение ближайших двух-трёх лет планируется достроить оставшиеся два корабля данного типа. Это британское дитя, как известно, появилось в муках и с достаточным количеством проблем. Только за первые четыре года эксплуатации было выявлено 69 инцидентов с атомной энергетической установкой. Болезнь, похоже, имеет хронический характер. Антирекордом британского кораблестроения станет и то, что последний корабль этого типа сдадут через 25 лет после закладки головного.
Норвежские субмарины тип Ula (шесть единиц), о которых уже говорилось выше, не отличаются свежестью. Последняя была введена в строй в 1992 году. В молодые годы довелось выходить в море и на лодках такого срока службы, и на только сошедших с заводского стапеля. Как говорят в хорошо известном городе у моря, это две большие разницы. Учитывая, что вопрос восполнения Балтийского подплава НАТО возник после Dynamic Mongoose — 2023, напрашивается вывод о дефиците субмарин у англосаксов для борьбы с российской подводной угрозой в Атлантике. Тем более что Швеция, Германия и Норвегия нацелились на строительство подводных лодок не столько для Балтики, сколько для океанской зоны, о чём говорит увеличение их размеров, водоизмещения и боевой нагрузки.
А восполнять как будем?
Передовыми технологиями в области проектирования и строительства дизельэлектрических (ДЭПЛ), или, как сейчас говорят, неатомных, подводных лодок (НАПЛ) в Европе обладают Германия, Швеция и Франция. Эти страны рассматриваются в качестве вероятных поставщиков для Польши и Дании. Как считают некоторые специалисты, современным направлением в этой области является наличие воздухонезависимой энергетической установки (ВНЭУ) по принципу двигателя Стирлинга. Она позволяет увеличить время патрулирования под водой без всплытия для зарядки аккумуляторных батарей, а значит, увеличить скрытность действий подводных лодок. То есть придать ДЭПЛ свойства атомной подводной лодки. Впрочем, от традиционной энергетической установки на основе дизельгенераторов (ДГ) и аккумуляторных батарей (АБ) тоже не отказываются. ВНЭУ идёт в качестве опции по желанию клиента.
Франция строит для себя только атомные субмарины, а НАПЛ — для иностранных заказчиков. Экспортными вариантами являются подводные лодки Scorpène и Agosta 90В. Первые пользуются наибольшим спросом на рынке вооружений, с 2005 года их приобрели Чили и Малайзия (по две), они строятся для Индии (шесть единиц) и Бразилии (четыре). Вторые строились только для Пакистана (три единицы) с 1995 по 2008 год. Опционально устанавливается ВНЭУ фирмы DCNS MESMA AIP мощностью 268 лошадиных сил, позволяющая развивать скорость подводного хода до четырех узлов и не всплывать на поверхность до 18 суток.
Подводный флот Швеции не отличается молодостью, его возраст на сегодня более 27 лет. В настоящее время на замену существующим ведётся строительство двух лодок нового проекта А26. Проект разрабатывался ещё в 90-х годах, но по разным причинам откладывался. Предусматривалось участие в нём Дании и Норвегии. Первая, как известно, передумала, а в 2014 году возник казус в капиталистических отношениях. Владелец шведской верфи Kockums немецкая фирма ThyssenKrupp оказалась против шведско-норвежской кооперации и потребовала раздельной оплаты за предполагаемый заказ. Норвегии такой расклад не понравился, и она тоже отказалась. Как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь, конкуренты никому не нужны. Kockums была выкуплена шведской компанией SAAB, и в 2015 году дело сдвинулось с мёртвой точки. Предусматривается установка гибридной энергетической установки: АБ + три ДГ по 500 киловатт + воздухонезависимая система с тремя двигателями по 65 киловатт. На ВНЭУ обеспечивается скорость подводного хода до пяти — семи узлов и время пребывания под водой в течение 15–20 суток. К участию в проекте приглашали Польшу, но та пока думает…
Германия является более опытным игроком на этом рынке, имея в боевом составе шесть подводных лодок проекта 212А, построенных в 2005–2016 годах. Её модификации успешно продвигаются в Италию (четыре единицы), Грецию (четыре по проекту 214), Турцию (шесть по проекту 214), Израиль (шесть «Долфин» типа 800). Пакистан планирует строительство трёх подводных лодок по проекту 214, а Норвегия — четырёх по совместному с Германией проекту 212CD вместо шведских А26. Как и проект 212А, лодка будет иметь гибридную энергетическую установку: АБ + ДГ + воздухонезависимая система на топливных элементах.
Есть ещё подводные лодки Японии с ВНЭУ по шведской лицензии. Но, как показал опыт Страны восходящего солнца, технология Стирлинга не панацея. Она имеет ряд недостатков, связанных с малой подводной скоростью, необходимостью хранения на борту корабля опасных компонентов топлива (сжиженный кислород, водород и так далее), которые можно восполнить не в каждом порту, и не заменяет полностью традиционную энергетическую установку. Вероятно, по этой причине самураи отказались от использования ВНЭУ на новых НАПЛ типа Taigei проекта 29SS, идущих на замену Soryu. Вместо обычной свинцово-кислотной АБ они установили новую литий-ионную, превосходящую по условиям эксплуатации двигатели шотландского священника и позволяющую развивать бóльшую скорость подводного хода. В результате традиционная схема энергетической установки ДЭПЛ возродилась на новом уровне.
Пока Польша с Данией рассуждают о будущем своих подводных сил, со стапелей Адмиралтейских верфей в Санкт-Петербурге, как пирожки, сходят современные «Варшавянки» проекта 636 и «Лады» проекта 677. Первых в разных модификациях построено для дружественных стран 20, для отечественного флота уже 12, и строятся ещё. Вторые создаём пока для себя, три построены и две в процессе. Пока без ВНЭУ, но, как сообщал в интервью агентству «РИА Новости» генеральный директор Объединенной судостроительной корпорации Алексей Рахманов, работы над ней в нашей стране ведутся по трём направлениям: на базе литий-ионных батарей, на основе электрохимического генератора с реформингом дизельного топлива и на основе газотурбинного двигателя замкнутого цикла. Все разработки находятся на высокой стадии готовности, окончательное решение будет приниматься заказчиком. На мой взгляд, традиционный подход по опыту Японии является предпочтительным. Впрочем, специалисты разберутся и сделают правильный выбор. А пока мы успешно конкурируем в подводной гонке и сумеем восстановить подводные силы Балтийского флота. И это тоже настораживает оппонентов из НАТО.
Похоже, подошло время для организации ещё одного круговорота подводных лодок при финансировании США в рамках помощи по линии НАТО. Перспектива получения первых двух новых субмарин у Швеции — ближайшие два года, у Норвегии с Германией — не ранее 2029 года, у Дании с Польшей — пока неизвестно. Не исключено, что им снова достанется норвежский second hand.