Кажется, мир окончательно раскололся. На сторонников вакцинации и противников. На приверженцев «культуры отмены» и хранителей традиционных ценностей. На красных и зеленых, белых и черных, остроконечников и тупоконечников… Но, возможно, это не рост взаимного отчуждения, а процесс осознания той проблемы общества, которая до сих пор находилась в «слепой зоне».

Последнее время в соцсетях стало совсем невыносимо — старые друзья вдруг оказываются по другую сторону баррикад по совершенно неожиданному поводу, жалуются приятели. Я и сама теперь стараюсь не вступать в дискуссии по острым темам -- друзья мне важнее, чем утверждение собственной правоты. Да и утвердить ничего невозможно, многодневные споры заканчиваются обвинениями и обидами, а не установлением истины.

Процесс этот глобальный и вовсе не безобидный. За «неправильное» мнение могут и общественному осуждению подвергнуть, и с работы уволить, и бойкот объявить. По этому поводу тоже идут споры: кто-то объявляет такую нетерпимость наступлением «новой диктатуры», кто-то — проявлением ответственности. Но довольных нет вообще — каждой стороне кажется, что именно она является жертвой. Значит ли это, что современное общество в кризисе? Думаю, что да. Вот только вряд ли стоит этого бояться. Кризис — это всегда осознание тех противоречий, которые ранее не замечались или не были актуальны. Но они были — просто находились в «слепой зоне». Теперь пришло время их разрешить.

О каком же противоречии свидетельствуют нынешние расколы? Ведь поводов так много, все они разные и даже дискуссии в разных регионах свои. Я бы предложила посмотреть не на поводы конфликтов, а на их суть.

Суть эту, на мой взгляд, выражается повторением многими оппонентами слегка измененного известного изречения: «Ваша свобода заканчивается там, где начинается моя свобода». В изначальном варианте, зафиксированном Виктором Гюго в романе «Девяносто третий год», революционный Конвент провозгласил: «Свобода одного гражданина кончается там, где начинается свобода другого». Однако, эта фраза, зафиксированная затем и во Всеобщейя декларация прав человека и гражданина 1789 года, детище Французской революции, никогда не подразумевала наличие одинакового поля свободы для каждого. Свобода аристократа не была тождественна свободе простолюдина — и та же Французская революция лишь перевернула это неравенство. Крепостные в России и рабы в Америке не имели такой же свободы, как их хозяева. Разные свободы были у разных сословий и разных рас, у мужчин и женщин, у граждан разных государств и даже у самих государств.

Что, если сегодняшние споры — это результат выравнивания поля свободы у большинства из нас? Понятно, что все мы все равно разные, с разными возможностями и даже правами, но вот свобода иметь свое мнение — стала, если не одинаковой, то сравнимой? Как и свобода жить и действовать в соответствии с собственным мнением, если оно не противоречит закону?

Но если свобода — для всех и каждого, то обязательно встает вопрос, а где, собственно, заканчивается моя свобода и начинается свобода другого? Можно сколько угодно анализировать аргументы, к примеру, сторонников вакцинации и противников применения вакцин, не прошедших полного цикла испытаний, сторонников ношения масок и тех, кто доказывает их неэффективность — но когда они оказываются лицом к лицу, каждый убежден, что оппонент покушается на его жизнь. Можно долго рассуждать о том, достигнуто ли равноправие мужчин и женщин и в чем оно должно выражаться, но когда когда семьи оказались заперты в своих домах, вопрос о равноправии превратился в вопрос, кто потеряет работу и доход. Вольно нам было рассуждать о границах свободы, пока мы не дошли до этих границ — и оказалось, что их понимание у каждого свое.

Если это так, то нынешние расколы — не что иное, как точка перелома в понимании того, где проходят личные границы каждого из нас и как нам научиться разрешать эти «пограничные споры». Непростая задача. Но, честно говоря, я уверена в том, что с этим мы справимся. И не такие проблемы решало человечество.